Эмма Скотт
Частица твоего сердца
Emma Scott
THE LAST PIECE OF HIS HEART
Copyright © 2021 by Emma Scott
© Каштанова Е., перевод на русский язык, 2022
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022
Плейлист
Everybody Knows // Concrete Blonde (вступление)
Roots // Imagine Dragons
Young, Gifted, and Black // Nina Simone
The Most Beautiful Girl in the World // Prince
Hunger // Florence + the Machine
Let Me Blow Ya Mind // Eve (feat. Gwen Stefani)
Black Hole Sun // Soundgarden
Liggi // Ritviz
Heathens // Twenty-One Pilots
Physical // Dua Lipa
Umbrella // Rihanna (feat. Jay-Z)
She Will Be Loved // Maroon 5
Skin and Bones // Cage the Elephant
Lightning Crashes // Live
Blinding Lights // The Weeknd (окончание)
Предупреждение
Пожалуйста, обратите внимание, что эта книга содержит упоминание тем, которые могут задеть чувства некоторых наиболее впечатлительных читателей: о сексуальном и домашнем насилии, а также причинении телесных повреждений. Искренне надеюсь, что я затронула эти проблемы, как и подобает, с осторожностью. Предназначена для читателей 18 лет и старше.
Посвящение
Моим читателям. Вы впустили Потерянные души в свои сердца и сберегли их. С любовью.
Часть I
Пролог. Ронан
Назовите ваше полное имя для протокола.
Ронан Август Венц.
Возраст?
Девятнадцать лет.
Вы знаете, почему оказались здесь сегодня вечером, Ронан?
«Потому что это конец пути».
Детективы ждали ответа. Один выглядел низким и тучным, на нагрудном значке его значилось «Ковальски». Харрис был выше, с усами. Я сложил руки на груди и холодно взглянул на них, притворяясь, что комната для допросов с белыми стенами вовсе, черт возьми, не подавляла меня. На столе, возле толстой папки с моим именем, стояли пластиковые стаканчики с черным кофе. Висящая в углу камера уставилась на нас черным глазом. Все происходящее здесь записывалось.
Я упорно молчал, и детективы обменялись взглядами. Затем Харрис поднялся на ноги и встал за спиной коротышки Ковальски.
Где вы были тридцатого июля около одиннадцати вечера?
У себя в квартире.
Что вы делали?
Смотрел телевизор.
С вами был кто-то еще?
Нет.
Он кивнул на мои сбитые костяшки пальцев.
Как это случилось?
Не помню.
Дерьмовый ответ, но правда была не намного лучше.
Ковальски хмыкнул.
Вы не помните?
Разве вы можете спрашивать меня об этом без адвоката?
А вам нужен адвокат, Ронан?
Мы просто беседуем, вмешался Харрис. Ваши руки изрядно пострадали. Он взял со стола мою папку. Многие из тех, кто находился рядом с вами, мистер Венц, вдруг оказываются «поврежденными». Верно? Начиная с вашей матери.
Я напрягся и попытался собраться с духом.
На мой взгляд, вы выросли в семье, где царит насилие, небрежно продолжил детектив, бегло просматривая историю моей жизни: отчеты о поведении, полицейские доклады и заметки социальных работников за десять лет, что я провел в приемных семьях на условиях патронатного воспитания[1]. Здесь говорится, что, когда вам было восемь лет, ваш отец до смерти забил вашу мать бейсбольной битой.
Внутренне я ощутил, будто он пнул меня в живот. Но даже не подал вида, лишь кивнул.
Он умер в тюрьме после драки на ножах с другим заключенным?
Он получил что заслужил.
Неверный ответ.
Полицейские подняли брови. И обменялись очередным понимающим взглядом, в котором явно читалось: «Вот это уже кое-что».
Вы ведь видели, правда? Как отец убил вашу маму?
Я вздрогнул, когда из могилы тут же попытались выбраться кровавые воспоминания. Они не умрут, как бы глубоко я их ни похоронил.
Подобное зрелище неизбежно влияет на ребенка, непреклонно заявил Харрис. Это разозлило вас, Ронан?
Настолько, чтобы выйти из себя?
Говорят, что подобное насилие проистекает из семьи.
Заложено в ДНК.
Каков отец, таков и сын.
Последние слова повисли между нами, вытягивая кислород из воздуха. Мой худший страх высказали вслух. Я поерзал на стуле и промолчал.
Вернемся к нашему делу, наконец сказал Ковальски и повернулся, чтобы заглянуть в папку. Здесь говорится, что в первый же день в Центральной старшей школе вы сломали нос Фрэнки Дауду.
Он доставал моего друга.
Значит, вы без предисловий ударили его по лицу?
Миллер мог умереть, черт возьми.
Миллер Стрэттон? прочитал в отчете полицейский. Во время инцидента он не был вашим другом. Вы ведь не знали его прежде, верно?
«А теперь он мой друг, придурок».
Я бы умер за Миллера Стрэттона. За Холдена Пэриша.
За Шайло
В груди болезненно заныло. Ковальски стукнул по столу, чтобы вывести меня из задумчивости.
Кажется, вы заслужили репутацию человека, склонного к беспричинному насилию. Верно?
Я напрягся, но промолчал.
«Я пытался. Старался поступать лучше. Стать лучше»
Давайте прогуляемся по тропе воспоминаний. Харрис снова сверился с папкой. За год в Центральной старшей школе вас отстраняли от занятий по меньшей мере шесть раз. Вандализм, нападение Два месяца назад вы повздорили с отчимом Миллера Стрэттона. Подвесили его над балконом двухэтажного дома.
Я стиснул зубы. Я никого не подвешивал. Просто перегнул ублюдка Чета Хайленда через ограждение, чтоб отпугнуть от матери Миллера. И это сработало. Но что толку? Этих придурков не интересовала правда, ведь она не укладывалась в уже написанную обо мне историю. Кровью матери. И отца. В моих жилах текла его кровь.
Каков отец, таков и сын.
Что скажете?
Чет ему не отчим, пробормотал я. Он всего лишь бездельник, ударивший маму Миллера. Но вам ведь плевать на это.
Полицейские переглянулись.
У вас проблемы с полицией?
На свободу вырвалось старое воспоминание. Сломленная, истекающая кровью мама пыталась забиться в угол, а отец стоял над ней с битой в руке
«Ты подвел маму, и теперь она мертва», подумал я. Но к кому я обращался? К полицейским или к самому себе? Они подвели ее, и я тоже. Я не смог ее защитить.
Как не сумел уберечь и Шайло.
Вина, гнев и горе, словно три обезьяны, сидевшие у меня на спине, пронзительно вскрикнули и завыли.
Ковальски одарил меня тяжелым взглядом.
Ответьте на вопрос, сынок.
Людям нужна помощь, проговорил я. Если им не помогаете вы, то вмешиваюсь я.
Ну, речь ведь не об охране порядка. Ковальски закатил глаза. Чем поможет угроза сбросить человека с балкона?
Я усмехнулся.
Но ведь после этого он оставил ее в покое, верно?
А как насчет Фрэнки, два дня назад? Тогда вы тоже «помогали»?
Я его не трогал.
Вы не видели Франклина Дауда в ночь на тридцатое июля?
Я поерзал на стуле. Между лопаток, будто насекомое, поползла капелька пота.
Я ничего не скажу.
Ну же, Венц, проговорил Харрис. Не будем все усложнять. Мы ведь знаем, что произошло.
Ковальски принялся загибать пальцы.
Ваша ссора с Фрэнки Даудом подтверждена документально. В первый же миг, как вы увидели его, сломали ему нос. Пятьдесят свидетелей подтвердят, что девятого сентября прошлого года вы повалили его на пол на вечеринке в загородном доме. А несколько месяцев назад во всеуслышание заявили, что, если он причинит боль тому, кто вам дорог, вы цитирую: «вытрясете из него все дерьмо».
Харрис скрестил руки на груди.
Вы ведь имели в виду Шайло Баррера?
Да, согласился я. Самый правдивый ответ из всех, что я дал сегодня вечером.
Фрэнки причинил ей боль, продолжил Харрис. И вы просто исполнили свое обещание и смешали его с дерьмом. Безжалостно. Не так ли?
Я же сказал, что
Он в больнице, Ронан, вмешался Ковальски. Борется за жизнь.
Харрис кивнул.
Это называется мотив.
А вы сидите здесь с распухшими, покрытыми кровоподтеками кулаками. Но на этот раз вы ни при чем. Вы это хотите сказать?
Я вздернул подбородок.
Именно это я, черт возьми, и говорю.
Харрис тяжело вздохнул.
Вы просто усложняете себе жизнь, Венц. В этом деле все просто и понятно. Признайтесь, и, может, вам смягчат приговор. Конечно, если ваша жертва выживет.
Я сжал под столом ноющие руки в кулаки. Я имел право на адвоката. И на телефонный звонок. Но что это даст? Я считался виновным еще до того, как они усадили меня на стул.
Харрис склонил голову набок.
Хотите знать, что я думаю, Ронан?
Я и так знал, о чем он думал.
Конец пути.
Каков отец, таков и сын.
«Прости, Шайло. Я пытался»
Детектив склонился надо мной, голос его звучал холодно и непреклонно. Словно захлопнувшаяся дверь.
Думаю, вы отправитесь в тюрьму на очень долгий срок.