Молелец уходил из храма, так и не повернувшись к священнику. Высокая худая фигура, длинные руки, длинный шаг, он делал странные движения, будто пытался встать на четвереньки.
Священник обернулся в темноту сводов помещения. Звуки стихли. Храм будто затаился вместе с тайной прихода странного пришельца.
Глава 17
Викарий набрел на ручей прильнул к спасительному эликсиру холодная вода больно кольнула в животе, будто сосульку проглотил. Он жадно умывался, не в силах остановиться, промыл плечевую рану и заметил, что к плечу добавилось еще и колено, которое было ободрано, там тоже сочилась кровь, достигнув пяток. Но эти первые ранения в схватке с неведомым врагом, еще больше придавали ему решимости и упорства. Он почувствовал прилив новых сил. Стал прислушиваться к шорохам леса, журчанию воды, голосам птиц. Они были чем-то встревожены прокрался повыше, обогнул старый вяз, откуда хорошо просматривалась местность. В шагах тридцати, за деревьями, померещился человеческий силуэт. Янек насторожился, схватился за крестик на шее и протер ладонью глаза:
Нет же нет Нет! Сгинь! Сгинь дьявольское отродье. Меня не проведешь. Отче наш, сущий на небесахда святится имя твоеда придет
Когда он снова посмотрел в ту сторону увидел: оскалина зияла на том месте, но мимо шагал старик, укутанный в бабий шерстяной платок.
Сгинь!
«Как тяжко он дышит!»
Старик не исчезал с поля зрения, а напротив, упираясь короткими ногами, по-паучьи волочил увесистый мешок.
Подобрав на ходу толстую корягу, Янек подкрался на расстояние локтя и сшиб старика с ног.
По-птичьи вскрикнув, тот рухнул на землю, пустив изо рта пену. Перед Янеком, с разбитой головой, оказался старик, а в мешке его хворост. По седым прядям волос Янек узнал в своей жертве дядюшку Томаса. Старик истекал кровью. Янек камнем свалился рядом на колени. И все полетело в его глазах он был безутешен.
Зыбко просачивалось утро сквозь тяжелые хвойные лапы. Осторожно пробирался луч света по выпавшей росе. Бледная рука легла на плечо несчастного Янека. До него долетел смех, отдаленный и мерзкий. Смех беса, водившего его всю ночь по закоулкам спящего города, по лесным тропам, подсунувшего труп возницы, а поутру заставившего убить старика.
Птичья стая взвилась в поднебесье и закружилась над лесом, а там, на земле, лежал старик Томас, над ним горевал Янек, а за его спиной стоял священник и поправлял на широкой спине Янека девичье красное платье.
Глава 18
Эх, Янек, дурень ты, дурень Дубиной по башке, причитал старик Томас, тщетно пытаясь раскурить трубку.
Дам-ма а, не дубиной, а, бормотал захмелевший Янек.
Думаешь, если у тебя голова деревянная, то у старины Томаса тоже?
Хозяин дома и поднятых клубов дыма сидел с перевязанной головой, заводил в очередной раз разговор о происшествии в лесу и при случае охал. Прошла уже неделя, старик зашевелился, оклимался и старуха разрешила ему угостить Янека и выпить самому.
Янек смущенно отвечал:
Да не дубиной, а корягой, и продолжал уминать буженину с хлебом.
Ах ты, семя ядреное, Томас, осоловевший от вина, запалил наконец свою трубку и задумался.
Янек оказался подходящим собеседником для старика, готовым поддержать любой разговор, а когда старик впадал в угрюмость, Янек тихо жевал, напевая себе что-то под нос.
А где телегу-то взял?
Так я это, и спаситель старика вспомнил телегу и лошадь, управляемую безжизненным седоком. Но когда Янек вернулся за телегой мертвеца не было, и кровавой одежды тоже не было. Лошадь послушно пощипывала траву.
«Может мертвяк померещился?» успокаивал себя Янек.
Опрокинутую телегу он поставил на колеса и отвез старика.
Время от времени старик Томас вскакивал, куда-то выбегал и на столе прибавлялись соленые огурцы, капуста, липовый мед, лепешки с сыром, бутыль ягодной настойки. И все вкуснее были яства. Приливы дружелюбия наполняли давно пустующие рытвины души старика, и он поведал немногословному Янеку историю своей бедолажной жизни и много других историй, которые еще припоминал, а которые забыл начисто, он с видимым мучением восстанавливал.
Я когда-то был молодцом Да а а, у у! Томас начинал новую байку. Меня не то, что дубиной, тут он придержал Янека, в который раз попытавшегося вставиться с оправданиями, камнем саданут. Да а а! Заживало, как на собаке. Он отхлебнул из кружки и поинтересовался: А за каким чертом ты священника притащил? На исповедь?
Я когда-то был молодцом Да а а, у у! Томас начинал новую байку. Меня не то, что дубиной, тут он придержал Янека, в который раз попытавшегося вставиться с оправданиями, камнем саданут. Да а а! Заживало, как на собаке. Он отхлебнул из кружки и поинтересовался: А за каким чертом ты священника притащил? На исповедь?
Усы старика, торчавшие в разные стороны, при этом вопросе задвигались и устремились вверх, а рачьи глаза сошлись в одной точке.
«И правду говорят, старик косоват на оба глаза», убедился Янек.
Да я это
Молчи, мои грехи не замолить Да-а. Уже черт ладанку на вороту пришил. Томас недвусмысленно показал на ворот своей рубахи. Янек наклонился, чтобы увидеть.
Дурень, не удержался Томас и прыснул от смеха: Это ж так люди говорят, присказка такаяОх, живот болит от тебя. Ей Богу! Но знай, и глаза старика опять сошлись к носу, а Янек прекратил жевать, ожидая, что старик опять изречет что-то важное, Шучу я, шучу Не пристало мне с чертом водится. Не по нраву я ему, может быть. А придет время помирать, мне что Бог, что черт все одно.
А я не пойму, откуда священник взялся? Это же мы с ним тебя уложили на телегу.
Додумался ты звать священника
Не-не Не звал. Правда, его дом ближе всех. Вот, этомытого. А справился он с тобой лучше любого лекаря. Вот перемотал тебя.
Помню он меня отпаивал чем-то, перекрестил и
Верно тебе это приснилось. Он не поехал с нами на телеге остался в лесу. А напоследок сказал, чтобы я в лесу был осторожен, ведь там ходят
А такие олухи как ты и ходят, старик довольно рассмеялся.
Да я до сих пор не пойму как телега ехала с мертвым возницей
Тебе тоже гляжу сны снятся затейливые. Ага Я по лесу хожу с тех времен, как из люльки вылез. Нет там нечисти и не было. Это старухи выдумали, чтобы их кто-нибудь слушал. А вот ты, стервец, чего сбежал. Не дождался старика
Погоди, никуда я не сбегал.
Ты привел священника, одел бабье платье и убежал потом вернулся и скакал меж кустов в нем, а он играл на свирели. Не помнишь? тут Томас в который раз неестественно свел глаза вместе и поднял усы. Священник
Э-э! Ты бредишь никак. Говорю тебе погрузили тебя, он остался, а я тебя довез.
Священник О-о о! Знаешь кто он?
?
Ведьмак твой священник, вот кто! выпалил Томас и на его лице расплылась блаженная улыбка, означавшая, что теперь Янек посвящен в какую-то тайну.
А чего так решил?
Глаз у него недобрый. Марту вон как охомутал. Будет от него еще приплод Вот тогда забегают бабы к нему, особенно те, кому родить не получается. Священников нарожают. Ха-га-га!
Они хлебнули вина и старик спросил:
А ты, дорогой мой, чего в такую рань в лесу делал? Мешка у тебя не было, значит хворост ты не собирал.
Да я пошел к Кристине внучке покойницы. Ох, нет, она не внучка, раньше воспитанницей была у нее.
У Янека основательно заплетался язык, но старик был внимателен и Янек продолжал: А теперь приехала хоронить бабку. Ну я вечером, это, собрался. Повидаюсь, думаю с Кристиной. Я ж по похоронам не хожу. Повидался. Она стала ничего
Понимаю, Томас оценивающе посмотрел на Янека, и зачем-то стал хлопать его по плечу.
Погоди хлопать болит тут, как с телеги упал. Вот. А когда я второй раз пошел, это, повидаться, спутал дома.
Старику было невдомек, зачем Янека угораздило ходить два раза за вечер к Кристине. Он с пониманием выслушал Янека и опять спросил:
А в лес чего ходил?
Чего?
В лес, говорю
Так, Кристины-то в доме не было.
А ты ж его не нашел Дом-то.
Потом нашел, а ее не было.
Да-а а, старик было собрался опять свести глаза в одну кучку, но Янек перебил это его действие:
Вижу. Ты ее тащишь в мешке.
Ты в своем уме?
То есть не тыто есть не ее. Я это
А куда она в ту ночь подевалась?
Так не нашел ее.
Однако ей страшновато у старухи жить, у покойной? прикинул Томас.
У покойной?
То есть в доме покойной, поправился Томас, Она объявилась или нет?
К дому подходил ни одной живой души.
У кого-то живет, поверь моему слову.
Глава 19
Друзья вышли на улицу. Янек взял широкий шаг старик, вызвавшийся проводить гостя, едва поспевал за ним.
Янек. Слушай. А туману черт напустил, а? Ты это не спеши. Мне не угнаться, старик замедлил шаг, позвал еще раз, но никто не откликался.