Это моя Обитель. Здесь я был богом. Я руководил миром.
Насколько проще было бы жить, если бы в реальном мире у меня была хоть половина той силы, что я обретал в своей Обители. Власти и мощи никогда не бывает много, когда они нужны тебе для того, чтобы обезопасить тех, кого ты любишь.
Логан Стивен Грин. Вот, кого я любил, берег и защищал, позволяя ему жить своей насыщенной, яркой и полной опасных приключений жизнью. Мой младший брат, который давным-давно вырос и стал потрясающим человеком. Мужчиной с большой буквы.
Он был для меня всем. Я кривил душой, говоря Хоуп, что отдал сердце работе. Работа была лишь орудием, чтобы защитить того, кто был мне по-настоящему дорог. Она давала мне знания, силу, власть, полномочия.
Мой младший брат. Он был для меня всем. Всегда. Каждый день моей жизни.
Я всегда знал, что с ним. По крайней мере, я всегда знал, что он жив. К счастью, судьба и удача были благосклонны к моему брату. Он был молодцом. Сильный, смелый, умный. Он с блеском выпутывался из проблем, и я радостно улыбался, когда узнавал о его приключениях.
Я следил за ним, незримо сопровождал на заданиях, хоть и поклялся не делать этого после смерти Кристины
Второе облако рискнуло занять мое небо, и я отогнал его силой мысли.
После нашей ссоры я залег на дно, наблюдая за ним издалека. И сильно продвинулся по службе, чтобы иметь возможность наблюдать за ним тысячами глаз других людей. Хотя мне хватало всего нескольких. Я всегда достаточно быстро узнавал, когда он начинал играть со смертью. И помогал, когда он начинал заигрываться. Осторожно, чтобы он не узнал. Незаметно, как ангел-хранитель.
И лишь один раз за много лет я не сумел защитить его. Не сумел помочь.
Черт! Если бы я не оказался в жопе мира без связи на два месяца, в тот день я сам перебил бы всех ублюдков в офисе Майкла Картера! Двадцать парней из Гильдии легли бы хладными трупами, и никто не понял бы, откуда прилетело!
Мой младший брат впал в кому. Его жизненные показатели поступали на мой телефон еще до того, как доктора вносили их в карту. По моему распоряжению они замучили его анализами и исследованиями уже после того, как он выбрался, в чем я нисколько не сомневался, потому что хотел быть уверен с ним все будет в порядке.
Логан вырос. Он стал мужчиной и перестал нуждаться в старшем брате, но я все равно следил за ним. Постоянно, но осторожно. Краем глаза подглядывал за ним и его жизнью. И за теми, кто окружал его.
Стивен Бушем. Джеймс Мэттис. Коннор Паркер. По крайней мере, именно так он называл себя последние несколько лет. Сокол. Знали ли парни, кто он? Из-за него полезли на Сапсана?
Идиоты.
Я открыл глаза и скрипнул зубами. Небо затянуло перистыми облаками, и я глубоко вдохнул, успокаивая нервы.
Неужели Сапсан, наконец, счистил с перьев плесень, которой покрылся из-за обиды на воспитанника, и подал голос? Сомневаюсь. Уж слишком сильно его задел уход его приемного сына, уязвил его эго.
Но Джон Смит знал цену своего могущества. И знал цену своему могуществу. И четверка парней где-то в Бостоне была для него рябью на водной глади, которая распугивала водомерок.
Но эта рябь привлекала внимание
ШУХ!
Я раздраженно выдохнул, когда белый песок под спиной сменился влажной от росы травой. Я поднялся на ноги и посмотрел на огромное озеро, на берегу которого оказался.
По зеркальной глади бежали волны. Они расходились от центра. Логан и его камрады бросили камень, который всколыхнул спокойную воду.
Сбоку раздался недовольный клекот. Я повернул голову и увидел птицу, сидящую на ветке дерева у самого края водоема.
Сапсан.
Он смотрел на приближающиеся волны. И ему не нравилось, что покой этого мира был кем-то нарушен. Он взмахнул крыльями, но быстро сложил их и снова уставился на воду. Его черные глаза сверкали.
Птица готова была сорваться с ветки и умчаться в небо, чтобы окинуть мир пристальным взглядом и найти тех, кто собирался его потревожить.
Чертов Сапсан. Ничто и никто не мог скрыться от его взора. Это был лишь вопрос времени, когда он выяснит, кто бросил камень в его озеро. И тогда мой младший брат окажется в беде.
Только это было важно. Только ради него я приехал в Бостон. Ради него и его будущего.
Только Логан был важен. Логан, его супруга и их дочь, которой еще не довелось познакомиться с нашим жестоким миром. Мне было плевать на мужчин, которых он называл братьями. Впрочем, как и на Сапсана. Когда дело доходило до защиты тех, кто был мне дорог, я готов был запалить весь мир и первым ринуться в огонь.
Стиснув челюсти, я взмахнул рукой, сбрасывая птицу с ветки. Сапсан возмущенно заклекотал, перевернулся в воздухе и взмыл в небо.
«Не переживай, небожитель. Ты обязательно найдешь тех, кто тебя потревожил. И находка твоя тебе не понравится. Потому что один из них заставит тебя выбраться из кабинета и покинуть Чикаго. И я буду готов к встрече».
Мурашки пробежались по плечам, скрываясь на спине.
Я был готов к встрече, но не хотел ее.
Я прикрыл глаза, желая очутиться на теплом, прогретом ласковым солнцем песке
и очутился в кровати в гостевой спальне Логана.
Какого черта?!
Посторонний звук вырвал меня из Обители и вернул в мир, в котором я был не более, чем простым смертным.
Что за
Пару секунд я вслушивался в тишину и улыбнулся.
Понятно.
Я словно снова очутился в далеком прошлом, снова почувствовал себя старшим братом в родительском доме. А мой младший брат привел девушку
Глубоко вдохнув, я нырнул в себя и открыл глаза уже на Бора-Бора. А там, усевшись поудобнее, взял так удачно подвернувшийся под руку и непонятно откуда взявшийся под пальмами сук и принялся рисовать на песке новый план, позволяя ветру стирать ненадежные линии
Глава 3
*Марк*Я залпом опрокинул стопку водки и даже не поморщился. Словно воду выпил.
Дерьмовая водка. Совсем не то что та, которую мы с Авелем пили на Востоке. Та была в разы крепче.
В пьяное сознание с ревом ворвались тяжелые воспоминания. Почему-то все воспоминания, в которых мелькал командир, стали тяжелыми. Наверное, потому что он был мертв.
Конечно, все дело было в этом.
В этом чертовом мире больше не было Дэниела Стоуна, командира отряда 1272. Было так больно, что я мечтал выпустить зверя наружу. Мечтал дать ему волю! Но меня сдерживал мертвый командир и Банди, который рвал не только свою, но и мою душу на полоски.
Больно. Очень больно. Но я должен держаться, чтобы Банди ничего не натворил. Хотя я и сам хотел что-нибудь натворить. Разнести к чертям небольшой городок. Спалить до основания какой-нибудь штат. Вывернуть наизнанку континент.
Но нужно было держаться. Сапсан не спускал с остатков нашего отряда своих внимательных глаз.
Когда мы уедем?
Я медленно повернулся и посмотрел на товарища мутным из-за алкоголя взглядом.
Водка была дерьмовой, но желание напиться явно повышало ее градус.
Куда ты собрался?
Банди оттолкнул стопку с нетронутой водкой и уставился на стену. Я невольно повел плечом, затылком чувствуя направленный на меня взгляд. Спокойный, холодный.
В последнее время я постоянно чувствовал его. Уже устал озираться. Устал оглядываться. И ведь знал, кому он принадлежит
Куда-нибудь. На задание. На любое. Мне плевать, куда именно.
Я зло усмехнулся и потянулся к бутылке.
Сапсан сказал, что мы нужны ему здесь.
В этом гребаном баре?
В этом гребаном Чикаго.
Банди закрыл глаза и запрокинул голову. Он задержал дыхание.
Эта тупая привычка бесила меня ему нравилось доводить себя до спазмов. Видимо, так он справлялся с болью потери лишал себя воздуха и, лишь начав задыхаться, позволял себе выжить.
Мы должны вести себя тихо. Ты понимаешь, что нас ищут?
Так давай сделаем так, чтобы нашли, в чем проблема?
Мужчина повернул голову и посмотрел на меня так, что я невольно похолодел. Во взгляде товарища была не ненависть, не ярость. Это был взгляд человека, которому нечего было терять.
Агония. Вот, что это было.
Банди сидел рядом со мной, сгорая заживо в предсмертной муке.
Возможно, его игра «задохнись, если сможешь» напоминала ему, что он все еще жив?
Думаешь, нам не по силам четверка? Я устал прятаться!
Я ощутил злость. Колючую, царапающую ребра.
Мы столько сделали, чтобы сбросить хвост! Столько времени потратили! Столько сил приложили! Координаторы вели нас «зеленым коридором» через весь континент, ломая систему любой возможной слежки! А он устал!
Банди
Нет.
Рык товарища сорвался на болезненный крик. Если бы я не видел собеседника, решил бы, что ему позвоночник через шею вытаскивают.
Он подался вперед безвольной куклой и уперся локтями в стол. Его взгляд опустел. Глаза стали стеклянными.
Не Банди.
Впервые за годы совместной службы я видел его таким мертвым. Любознательный по натуре, с горящими глазами, с немного дикой и от того пугающей улыбкой вот каким был Банди. А сейчас Кажется, это не он сломал Хоуп Грин в бостонском офисе. Кажется, это она сломала его, растерев обломки пальцами.