Юлия Бедерова, Лев Ганкин, Анна Сокольская
Книга о музыке
© Юлия Бедерова, 2022
© Лев Ганкин, 2022
© Анна Сокольская, 2022
© Дмитрий Ямпольский, 2022
© Александр Бродский, иллюстрации, 2022
© ООО Издательство АСТ, 2022
Издательство CORPUS®
Предисловие
На обложке тома, который вы держите в руках, написано: Книга о музыке. Это чистая правда но не вся. Искусство заголовка требует лаконизма а тут самое время сделать необходимые оговорки и дать разъяснения.
Во-первых, это книга о музыке, которую принято называть классической или академической. Правда, у обоих терминов есть и недостатки: первый чреват путаницей, поскольку во многих источниках под классической понимается лишь музыка определенного исторического периода (того, в который вместилось творчество Гайдна, Моцарта и Бетховена), а остальное барокко, романтизм, модернизм и т. д. проходит по соответствующим ведомствам. Во втором же как будто имплицирована некая наукообразная сухость, в действительности ничуть не свойственная большинству описываемых этим термином образцов. Как ее ни назови, музыка, о которой идет речь на страницах этой книги, это живой организм, причем зачастую отличающийся довольно пылким темпераментом. Ей далеко не всегда свойственны академические сдержанность и строгость.
Во-вторых, это книга (преимущественно) о музыке, которая принадлежит к так называемой европейской классической традиции. Хотя повествование в ней начинается с далёкого прошлого с шаманских бубнов и костяных флейт, которые археологи находят в самых разных частях света, по достижении исторического времени мы фокусируемся на звуках, которые пели, играли и слушали в Европе. В иные земли книга в следующий раз заглянет лишь после того, как их достигнут европейские культурные веяния, а азиатские или африканские музыкальные формы будут интересовать нас в той степени, в какой они проникали в европейскую (и позже американскую) композиторскую музыку.
Слово композиторская тоже употреблено неспроста. Предмет этой книги прежде всего письменная музыкальная традиция, иными словами, музыка, единицей измерения которой становится так или иначе нотированное сочинение. Устные формы фольклор на протяжении веков вступали с этой письменной традицией в причудливое и захватывающее взаимодействие, и примеры этого взаимодействия несложно найти на страницах книги: от песни LHomme armé, ставшей основой многих композиторских месс в эпоху Возрождения, через народные мотивы у композиторов-романтиков к фольклорным экспедициям Белы Бартока. Однако вы не обнаружите здесь подробного рассказа о народной музыке это задача для другого текста.
Что же представляет собой Книга о музыке и как ее читать?
Книга разбита на пять неравномерных частей. Первая самая масштабная из них рассказывает историю музыки: от вышеупомянутых костяных флейт до электроники, от пифагорейских ладов до додекафонии и от царя Гороха до скрипки Штроха[1]. Значительная часть этой истории связана с именами знаменитых композиторов, однако нам не хотелось превращать текст в еще один персоналистский перечень поэтому вы не встретите здесь биографических справок и иной энциклопедической обязаловки. История музыки интересна нам прежде всего как история идей собственно музыкальных, а также философских, религиозных, научных, технологических, эстетических, разных. Поэтому и рассказана она оказывается иначе, и великие произведения в ней не отправные и уж подавно не финальные точки в разговоре, а скорее поясняющие примеры, иллюстрации тех или иных тезисов, образцы композиторской (и шире творческой) мысли своего времени. Каждый фрагмент книги предуведомлен подзаголовком и маршрутом списком того, о чем пойдет речь на следующих страницах; почти как в детской литературе глава седьмая, в которой герои отправляются в рискованное путешествие, переживают опасные приключения и спасаются благодаря неожиданной встрече. В этих подзаголовках и маршрутах редко упоминаются имена музыкантов и названия сочинений, зато часто музыкальные жанры и формы, культурные феномены и идеологические сдвиги, характерные для разных эпох. Нам кажется, что взгляд с высоты птичьего полета (птицы, кстати, не раз прилетят на страницы этой книги) единственный, позволяющий уместить историю музыки в один, сколь угодно массивный и тяжелый том, а заодно и объяснить, отчего Баха ни за что не спутаешь с Бетховеном, а Брамса с Булезом. Произведения этих и других композиторов оттиски мира, в котором они создавались; наша книга рассказывает прежде всего об этом мире и о музыке как его части.
Вторая часть книги это восемь глав, позволяющих сориентироваться в текущей музыкальной действительности: узнать, как устроен концертный и студийный звук, чем живут современные фестивали классической музыки, что происходит с рекорд-индустрией, в чем специфика профессий композитора, исполнителя и дирижера, а также где услышать лучшие симфонические оркестры и ансамбли старинной музыки (исторически информированному исполнению в этой секции посвящена и отдельная глава). Большинство этих текстов, в отличие от первой, исторической части книги, выполняют сугубо практическую, даже прагматическую задачу особняком стоит разве что финальный, о развитии музыки параллельно и перпендикулярно другим видам искусства. Впрочем, своя прагматика есть и тут чем шире контекст, в котором существуют для нас музыкальные произведения, тем глубже и сознательнее, как кажется, будет наш на них отклик.
В третьей части мы попросили нескольких известных (и дорогих нам) людей рассказать о своих взаимоотношениях с классической музыкой и поделиться любимыми сочинениями. Наши спикеры разного возраста, пола и рода занятий, их объединяет лишь два критерия: это выдающиеся представители своих профессий и никто из них не музыкант. Их монологи это персональные меломанские истории, в которых семь разных способов взаимодействия с музыкой: можно выбрать из них тот, что наиболее близок вам, или сформулировать свой собственный.
Наконец, четвертая и пятая часть носят по большей части справочный характер. Сначала идет словарь упоминаемых в книге музыкальных терминов мы старались не пережимать с ними, поскольку книга рассчитана на неспециалистов, и тем не менее совсем без непонятных слов обойтись оказалось невозможно. Все термины, нуждающиеся в пояснении, отмечены в тексте полужирным шрифтом он указывает на то, что соответствующая статья имеется в словаре, а значит, любопытство можно оперативно утолить.
Следом же, в финале всей книги, располагается хронологическая таблица, в которой главные события из истории музыки (важнейшие премьеры, ключевые вехи в жизни композиторов и не только) показаны по соседству со столь же существенными датами из пространства литературы и искусства, науки и общей истории. Музыка никогда не существовала в вакууме, никогда не была вещью в себе и нигде это не видно так наглядно, как в сводной таблице, из которой можно за секунду узнать, что еще происходило в мире, когда Моцарт сочинял Симфонию 40, Вагнер Лоэнгрина, Стравинский Весну священную, а Штокхаузен Пение отроков.
Соответственно, читать эту книгу можно по-разному. Можно как увлекательный детектив: от начала до конца, от завязки к кульминации и финалу, в котором тайное становится явным, а преступник выведен на чистую воду. Можно обрывками: сверяясь с оглавлением и открывая лишь те страницы, на которых находится интересующая вас информация (главы первой части, разумеется, цепляются друг за друга, но каждая из них при этом и вполне самодостаточна как рассказ о том или ином историческом периоде). Можно проигнорировать блок об истории музыки и сразу обратиться к главе о фестивалях особенно если вы раздумываете, куда бы съездить, или к интервью с писательницей Людмилой Улицкой и кинорежиссером Андреем Хржановским.
Все мы выстраиваем коммуникацию с любимой музыкой индивидуально, по-особому и то же самое касается и способов чтения Книги о музыке.
Часть первая
Глава 1
Античность: от колыбели до могилы
О музыкальной клинописи, звукописи, тайнописи, о музыке сна и яви, службы и праздности, политики и техники, а также о вечной надобности воспитательных и похоронных маршей
Голос и музыкальные инструменты. Колыбельные, военные, магические, дорожные песни. Античная теория и практика. Аполлон и Дионис. Человек и гражданин. Этнос и этос. Пластика и звук. Театр одного Нерона.
Первая музыка была а впрочем, мы не знаем, какой она была. Досадное недоразумение: древние музыканты не оставили нам записей.
Предположительно, история музыки начинается там, где появляется пение. Воображение рисует образ первобытного человека, внезапно осознавшего, что мысль изреченная звучит намного убедительнее, если она не просто выскочила между делом изо рта, но так или иначе спета. Открытие, сравнимое по революционности с изобретением колеса: вот люди что-то бормотали, бормотали, ныли, выли и вдруг запели. Когда это произошло и кто был первым в истории певцом, была ли сама революция неведомо. Но музыка как удивительная способность и необычная звуковая реальность, связанная с обычным человеческим телом и окружающими предметами, в ритуальных и повседневных практиках отвечала за коммуникацию между людьми и мирами дольним и горним, а медиумом было пение и игра на инструментах.