***
За окном снег и серое беспросветное небо. Очень холодно, хотя вчера по телевизору пообещали резкое потепление. Настроение ни-ка-ко-е Так бывает, когда совсем не видно Солнца, а жизнь уже давно не преподносит приятных сюрпризов.
Как обычно, опаздывая на работу, Иван завёл машину, выехал через арку на съезд к набережной и включил поворотники, ожидая возможности втиснуться в беспрерывный поток. Зевая, он привычно взглянул на рекламный щит и не поверил своим глазам!
Иван вышел из машины, забыв выключить поворотники, достал сигареты и закурил, уставившись в плакат.
«Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!» всего одна надпись и знакомое лицо девушки в ярко-красном платье. Он смотрел на неё, и пять лет пронеслись перед ним в одно мгновенье. Иван изрядно поседел и уже давно не являлся генеральным директором ни той крупной, ни какой бы то ни было ещё компании. А Инесса расцвела
Он разыскал её без особого труда.
Инесса пригласила Ивана в ресторан.
Так я стала генеральным директором, подытожила она не без чувства гордости. Теперь у меня всё есть. Кроме любимого человека
Иван не мог поверить в невероятную историю её успеха.
Давай поженимся? предложила она.
Он оторопел и почему-то спросил:
А где мы будем жить?
Я думала купить квартиру с верандой на крыше. Помнишь сказку про Карлсона?
А крыша с привидениями? улыбнулся Иван.
А как же! Инесса засмеялась. Ты где хочешь: здесь или в Европе? Или тебе по душе коттедж?
Необитаемый остров снова улыбнулся он. И личный самолёт в придачу!
Неплохо для начала!
Инесса была полна энтузиазма и фонтанировала энергией.
Молодец, подытожил Иван и тяжело вздохнул. Но я уже давно не генеральный директор, и у меня нет средств, чтобы сделать твою жизнь красивой. Пройдёт пара лет, и ты подумаешь: а зачем он мне? Ты будешь по-прежнему молодой, успешной, процветающей леди, а я
Иван проводил её до машины. На дороге каток. После резкого потепления утром к вечеру опять похолодало.
Инесса уезжала, и он чувствовал, что они никогда больше не увидятся, но одновременно хотел видеть её снова и снова.
Ночью Ивана одолела бессонница. Размышляя над тем, правильно ли он поступил, позволив ей уйти, он осознавал, что, с одной стороны, Инесса ему, конечно же, очень нравится, и он хотел бы, чтобы рядом с ним находилась именно такая женщина. Но, с другой стороны если раньше Иван смотрел на неё свысока, то теперь снизу вверх, точь-в-точь как на её рекламный плакат у набережной
«В этом есть что-то неправильное, неестественное. Хотя, возможно, я просто не был готов к тому, что она обрушится на меня столь внезапно, как снег на голову?.. Я ей позвоню. Завтра» решил он.
Ивану не хотелось отдавать Инессу кому бы то ни было другому. Одновременно он никак не мог пересилить свой страх и позвонить. Так «завтра» было отложено ещё на три дня.
В ту ночь Инесса пришла к нему во сне, с горькой усмешкой помахала рукой и молча растворилась в тумане.
Утром, прослушав «Абонент временно не доступен», Иван набрал её рабочий номер, размышляя, как лучше представиться секретарше, чтобы та соединила их, а не ответила что-то типа: «Директор на совещании, перезвоните попозже».
Но ответ секретарши был неординарным:
Её больше нет.
Как нет? Она у вас больше не работает?!
Инесса Викторовна разбилась на машине три дня назад.
Её больше не было. Но ещё долго, по утрам и вечерам, когда Иван уезжал на работу и возвращался домой, на том самом плакате у набережной, Инесса встречала и провожала его, улыбаясь и повторяя: «Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!» А за окном шёл снег, было очень холодно, и по телевизору уже не обещали потепления
декабрь 2003Бог, Барсик и борщи
В больничной палате беседовали три женщины. Одну из них, Людмилу, совсем молодую и красивую девушку, только что привезли на «скорой». Ей предстояла срочная операция под общим наркозом. Людмила расположилась на кровати у двери и даже не стала разбирать наспех собранные дома вещи, оставив пакеты у прикроватной тумбочки.
Да не переживай ты так, Люда! подбодрила её уже прооперированная Галина Петровна. Всё когда-то случается с нами впервые! Вот у меня первый наркоз был как сон без сновидений! Ничего интересного! А во второй раз расслабилась я, думаю: не увижу Бога, и Слава Богу! Ан-нет! Представь, оказалась я в тёмном таком коридоре, как в трубе. И летела быстро-быстро. Но только заметила Свет в конце коридора, как на тебе! на самом интересном месте! будить меня стали, и я проснулась.
А у меня, Людочка, наркоз уже не помню, какой по счёту, произнесла Валентина Ивановна, чья кровать располагалась прямо у окна. Но тоже каждый раз по-разному. Вчера будто наяву Свет был, но приглушённый такой, голоса доносились чьи-то. Может, звали меня?.. Трава там в поле яркая-преяркая, прямо изумрудная, цветов много-много и бабочки летают. Шла я по полю вдаль, и так мне было хорошо, так легко! Будто в детство вернулась, к родителям. Подняла голову вижу: машут мне, а потом говорят: «Мы тебя любим. И отсюда за тобой смотрим. И всё мы о тебе знаем. И помогаем всегда»
И что ж ты, мать, не осталась в Раю-то! вздохнула Галина Петровна. Чай, там-то всяко проще, чем на Земле!
Да будто черта была, ответила Валентина Ивановна. В поле прям. Невидимая. Дошла до неё, а дальше ноги не идут, и всё тут!
Людмила улыбнулась и произнесла:
Не верю я ни в Бога, ни в Свет. Хоть миллион людей расскажут и поклянутся А, пока сама не увижу, не поверю!
После операции, которая прошла успешно и не предвещала никаких осложнений, анестезиолог принялся будить Людмилу. Но та не просыпалась. Сердце её замедлило свой шаг и остановилось. Лицо девушки не выражало ни печали, ни боли, ни радости. Оно было таинственно-прекрасно в своём неземном спокойствии. Анестезиолог выбежал из палаты за врачами-реаниматорами. Соседки Людмилы потеряли дар речи.
В палате появился Ангел. Людмила, присевшая у своего тела на краешке кровати, невольно улыбнулась и произнесла:
Вот это да! Значит, ангелы существуют?! Ты пришёл, чтобы забрать меня?
Здравствуй, душа моя. На самом деле, всё существует: и то, что действительно есть, и то, что однажды придумано людьми. Сейчас тебя заберут в реанимацию, и ты вернёшься в тело.
Нет-нет! воскликнула Людмила. Я прекрасно себя чувствую и здесь! Не вижу смысла возвращаться! На Земле я никому не нужна, да и к жизни совершенно не приспособлена. Всё из рук валится. Идёшь к какой-то цели, идёшь и бах в последний момент! мир рушится
У каждой души свои задачи на Земле. Не выполнив их, продолжить путь в Небе не получится.
И какие у меня задачи?
Всего одна послужить Богу и людям.
Что значит «послужить»? непонимающе переспросила Людмила.
Однажды ты станешь известной монахиней. Как раз благодаря своей неприспособленности к жизни в миру.
Я? Монахиня?! Людмила сжалась при одной лишь мысли об этом. Ты хочешь сказать, что мне не суждено встретить земную любовь? Если бы ты сейчас пообещал, что я почувствую себя самой счастливой женщиной на свете, я бы, возможно, и вернулась! Но возвращаться, чтобы стать монахиней?!
В палате появился Чёрт.
Ну что, пойдём? улыбнулся он, протягивая Людмиле свою мохнатую лапку.
Куда? Людмила непроизвольно переместилась поближе к Ангелу.
Как куда? На Землю!
Вы сговорились?! Я же сказала, что не собираюсь возвращаться в своё тело, чтобы становиться монахиней!
Нет-нет! Ну что ты! Не в своё тело! И не о монахине речь! хихикнул Чёрт. Пошли заселяться в бомжа!
В бомжа?! вскрикнула Людмила, мысленно представив себя замерзающей в слякотной грязи на улице у продуктового магазина.
Так ты же не хочешь быть монахиней! захохотал Чёрт.
В палату вбежали реаниматологи и забрали тело Людмилы, а её душа, Ангел и Чёрт проследовали за телом в реанимацию, чтобы продолжить разговор уже там.
Слышь, Валь, окликнула соседку Галина Петровна, а неверующая-то наша, наверно, Свет-таки увидела! И так ей там, в Раю, понравилось, что возвращаться не захотелось! Эх, хорошо-то как, Господи, что я до Рая не добралась! А то, как она, взяла бы да и не вернулась сдуру! А у меня внуков четверо! Пропадут без меня-то! Кто им борщи варить будет?
Валентина Ивановна вздохнула, молча кивнула в ответ и посмотрела на улицу сквозь пыльное больничное окно. Она слышала разговор души Людмилы с Ангелом и Демоном, хотя и не видела их самих в палате.
У Валентины Ивановны здесь уже давно никого не осталось. Разве что кроме спасённого ею прошлой зимой рыжего кота.
«Возможно, служение Барсику и есть моя задача на Земле? Не Барсик ли причина того, что я до сих пор жива? задумалась Валентина Ивановна. А может служение Барсикам? Интересно, сколько котов я могла бы спасти за свою жизнь, а спасла всего одного Как он там сейчас, без меня? Не забывает ли его кормить консьержка? Небось, уже пару горшков с цветами разбил, проказник!»