Наталья Потто
Жемчужина для Юденича
Александра.
Александра, открыла глаза и поняла, что еще довольно рано.
В комнате было немного прохладно и совсем не хотелось вылезать из кровати в это морозное декабрьское утро.
Она бросила мельком взгляд на свою, светло пудрового цвета комнату, в которую переехала три дня назад, и где знала всё до мелочей с самого детства.
Посмотрела на два окна зашторенных золотой парчой, и отвернулась, укутавшись с головой в шелковое пуховое одеяло, будто пытаясь спрятаться от проблем.
Через секунду Александра вновь повернулась к ближнему окну, возле которого у стены стоял столик с зеркалом, пристально вглядываясь в узкую щель, между шторами, через которую пробивался необычный холодный белый свет. Она резко на отмах скинула с себя одеяло, присела на край кровати и не отрывая взгляда от окна, пальцами ног стала нащупывать свои домашние туфли, стоящие на красном небольшом коврике. Надев туфли, Александра, словно боясь кого-то спугнуть, очень осторожно встала с кровати.
Между кроватью и столиком с зеркалом, стояло бархатное кресло розово-фиолетового цвета, на котором небрежно лежала большая белая шаль с длинными кистями.
Александра все еще, как зачарованная, продолжала смотреть на окно и рукой пыталась ухватить шаль с кресла, что ей никак не удавалось.
Наконец взяв и накинув на плечи шаль, Александра подошла к окну и резким движением раздвинула шторы.
Снег! на выдохе произнесла Александра и улыбнулась.
Вернувшись к кровати, она сняла с себя шаль и также небрежно бросила ее на кресло. Стянув с кровати свое одеяло, Александра укуталась в него и села на широкий подоконник, на котором лежали несколько небольших подушек.
Надо же? «Снег!» опять тихо произнесла Александра.
Это был первый снег, он шел всю ночь, и к утру его уже было по колено.
Александра, по-детски радуясь, смотрела на идущий большими хлопьями снегопад, покрывающий еще совсем безмятежно пустующую улицу, принадлежащую их семье, и девственную красоту природы.
Через какое-то время на улице появилась детвора, и как стайка воробьев громко чирикая, бегали взад и вперед, нарушая покой жителей улицы Жемчужниковской, и наслаждаясь довольно редким и быстротечным явлением в этих краях.
Александра всегда любила, и могла часами сидеть на подоконнике наблюдая за происходящим за окном. Этим утром, снег, как чистый лист бумаги предлагал ей переписать свою жизнь заново. От раздумий отвлек стук в дверь.
Барыня, вы уже встали? А я, вас к завтраку пришла разбудить. Вы, видели сколько снега намело? протараторила вошедшая служанка.
Девушке было лет восемнадцать, ее золотистые кудряшки, тщательно собранные в косу, так и пытались вырваться из пряди.
Александра молча посмотрела на девушку, но ничего не сказала, ей совсем не хотелось выходить из того душевного состояния, в котором она сейчас пребывала.
Но девушка не уходила, стояла молча и неподвижно.
Чего тебе? нехотя спросила Александра.
Игорь Викторович спрашивают, выйдите ли вы к завтраку, им надобно поговорить с вами, очень осторожно, боясь своего вопроса, произнесла служанка.
При упоминании имени Игоря Викторовича, на лице Александры невольно появилась гримаса отвращения и весь сказочный мир, которым она только, что наслаждалась, вопросом служанки вернул ее к реальности, о которой она совсем не хотела думать.
Скажи, вечером поговорим, ответила Александра и отвернулась к окну.
Так вы уже это третий день говорите, с той же нерешительностью, сказала девушка.
Александра была сильно удивлена настойчивости служанки. Она встала с подоконника и все также кутаясь в одеяло подошла почти в плотную к девушке.
А ты иди и скажи, как велено, ведь за рассуждения тебе жалования не платят, твердым, но спокойным голосом произнесла Александра.
Служанка сделала реверанс и быстро покинула комнату. Александра закрыла дверь и с разбега по-детски рухнула на кровать.
Штаб-ротмистр Игорь Викторович Сычев, приходился Александре законным супругом. Он был старше ее на пару лет. Смазливая внешность юноши, со временем перестала быть главенствующей и первое очарование заставляющее когда-то чаще биться ее юное сердце, всего за год супружеской жизни совершенно исчезло.
Почему она вышла замуж именно за него, оставался открытым вопросом не только для всех окружающих, но теперь и для нее самой.
Александра уютно улеглась в кровать и в дверь снова раздался стук.
Что тебе еще? приподнявшись, немного нервно и громко спросила Александра.
Санечка, ты чего с утра такая не добрая? спросила улыбаясь, вошедшая в комнату старшая сестра Александры, Екатерина.
Екатерина, приехала с годовалым сыном Ильей в гости пока её муж полковник Василий Иванович Покотило, получив назначение осваивался в новой должности старшего адъютанта в штабе Виленского военного округа.
Я подумала, что это Настя опять пришла, ответила Александра.
Катя, сняла туфли и легла в постель к Александре.
Представляешь, она еще имеет дерзость указывать мне, когда я должна разговаривать с Сычевым, пожаловалась Александра.
Ой, доиграешься сестренка, уведет какая ни будь гимназистка твоего Сычева, будешь потом локти кусать, пошутила Екатерина.
Сычева? Я, конечно, не знаю, что он больше любит, меня или мои деньги? Но в любом случае он очень сильно рискует, сделать столь опрометчивый шаг, рассмеялась Александра.
Приданное сестер и впрямь было баснословным. Их отец, полковник Николай Павлович Жемчужников происходил из древнего дворянского рода, бравшего начало, по семейной легенде, от принца Османской империи, и тесно переплелся с Разумовскими, Оболенскими, Толстыми и многими другими древними и знаменитыми российскими родами.
Сам же Николай Петрович был не менее легендарной личностью. Пришел в Ташкент с отрядом генерала Черняева и с тех пор оставив военную службу, занялся торгово-промышленными делами, построил винокурный, водочный и два пивоваренных завода, став одним из богатейших и знаменитых людей не только в Ташкенте, но и во всем Туркестанском крае.
Когда Александре исполнилось тринадцать лет, отец ушел из жизни. Старшая сестра Мария была на тот момент уже замужем за начальником Зеравшанского округа генерал-майором Яфимо́вичем Алексеем Михайловичем, но не смотря на значительную разницу в возрасте между супругами она составляла тридцать лет, вскоре и Мария уйдет за отцом.
Единственный брат подпоручик Владимир Жемчужников, тогда только женился на дочери Директора Ташкентской мужской гимназии Остроумова Николая Петровича, Александре.
Теперь в их семье было две Александры Николаевны, и было принято решение Александру домашние звали Санечка, а жену Владимира Шурочка.
А ты представь, вдруг так и будет, Екатерина чуть приподнялась и посмотрела внимательно на Александру.
Ну, пусть попробует, а там и поглядим, ответила Александра и стала щекотать Екатерину. Общее веселье прервал стук в дверь и резкое открытие двери в комнату Александры.
Веселитесь? спросила строго, вошедшая Елизавета Христиановна.
Елизавета Христиановна, мать сестер, была женщиной деловой и серьезной. После смерти мужа, она открыла на Воскресном базаре три кабака, и в любую погоду, каждое утро, не нарушая традиций, направлялась проверять свои владения.
Александра, ты вот не с сестрой, а со своим мужем должна сейчас лежать в одной постели, начала поучать Елизавета Христиановна.
Ой, пустое это все, ответила Александра махнув рукой.
Что значит пустое? Ты долго собираешься игнорировать своего мужа? Год всего, как замужем, а уже по разным комнатам. Не по-христиански это, возмущалась Елизавета Христиановна.
А если я его не люблю? с надеждой на понимание сказала Александра.
А не ты ли мне ровно год назад в этой самой комнате, говорила, что любишь его и лучшего мужа во всем Туркестане не сыскать? немного ехидно напомнила Елизавета Христиановна.
Я ошибалась, тихо сказала Александра.
Ошибалась? искренне удивилась Елизавета Христиановна.
Барыня, коляска готова, донесся голос Насти из-за двери.
Бери пример с сестры. Подарила бы мне внука, и в голове всякой дури по уменьшилось бы, сказала Елизавета Христиановна и развернулась чтобы уйти.
Зачем он вам? спросила Александра поднявшись и делая вид, что уже встает.
Дети родителям нужны, для продолжения рода и дальнейшей опоры в старости, ответила Елизавета Христиановна.
Для продолжения нашего рода у нас Владимир есть, ответила Александра пряча улыбку. Екатерина тоже еле сдерживала смех.
Третий десяток, а все, как дети малые, сказала Елизавета Христиановна, махнула рукой и стала выходить из комнаты.
Мамусечка, мы вас очень любим, одновременно сказали Александра и Екатерина.