В яму сверху летели тлеющие травинки.
Витька оторопело сидел на дне и смотрел на небо и летящие искры.
***
Вовка поднялся.
Он растерянно покрутил головой и наткнулся взглядом на белую стену храма, стоявшего неподалеку.
Над входом на фоне красного и зеленого ромбов, сложенных в восьмиконечную звезду, Божья Матерь держала на одной руке младенца Христа, а в другой лестницу.
Вовка застыл.
Он всю свою жизнь ходил мимо церкви, валялся пьяный у ее ограды, иногда у ворот просил подаяния, но никогда ее не замечал.
Белый храм был похож на легкий парусник.
С мачтой колокольней он парил над флотилией сельских изб. И Богородица, взирая с храмовой иконы, утешала всех кротким и нежным взглядом.
Вот и сейчас она смотрела прямо на Вовку и дарила надежду на спасение.
Вовка упал на колени.
«Матерь Божия», слова сами родились у него в душе.
Никогда раньше Вовка не обращался к Деве Марии и не знал, как это делается, но душа знала и заговорила.
«Матерь Божия, спаси, помилуй меня, грешного! Хотя нет, не меня, не меня! Я, жалкий пьяница, недостоин твоего внимания, но прошу тебя о собачке. Спаси щеночка!»
Вовка стоял на коленях возле магазина, заливаясь слезами, а душа его молилась.
«Матушка, прошу тебя, останови тех ребят! Пусть они ничего не сделают щеночку! Прошу тебя! Прошу тебя, пусть с ним ничего не случится! Пусть они не навредят ему! Пожалуйста, миленькая Богородица!»
Опять нализался с утра пораньше, беззлобно судачили односельчане, проходившие мимо.
Но скоро о пьянице все забыли.
Пожар! Пожар в лесу! по площади перед магазином забегали люди.
Над лесом, клубясь, расползался сизый дым.
Но Вовка никого не слышал и ничего не видел.
Он оплакивал свою боль, неустроенность, бездомную и никому не нужную жизнь. Каялся, что загубил молодость и никого не осчастливил. Ужасался своему одиночеству и тому, что рядом нет ни одной родной любящей и любимой души.
Лицо его пылало, руки, ноги, все тело горело, когда на него упали первые дождевые капли.
Чистое с утра небо, обещавшее солнечный ясный день, вдруг заволокло тяжелыми фиолетовыми тучами. Они низко встали над лесом, краем захватив поселок, и на землю сплошной стеной хлынул дождь.
***
Витька сидел на дне ямы и смотрел в небо.
Еще утром безоблачное, сейчас оно было затянуто не то дымом, не то тучами.
Как и его душа.
«Ну вот и все, размышлял он, больше нет у меня товарищей».
«Да какие они тебе товарищи, возразил его внутренний голос. Просто ни им, ни тебе не к кому было приткнуться, вот вы и сбились в одну шайку-лейку. Ты негодную кашу заварил, они тебя и поддержали. Но вот ты решил поступить иначе, и где ты сейчас? Твои бывшие дружки, как того кутенка, бросили тебя, а сами сбежали. И теперь вы оба сгорите, а они потом даже не признаются, что вы были вместе».
От этих мыслей Витьку коробило. А тем временем в яму все сыпались и сыпались тлеющие листья.
Один из них лег Витьке на голову, и боль привела подростка в себя.
Он подскочил, бешено сбивая мусор с волос.
«Я же сейчас сгорю!» метнулась мысль у него в голове, и он бросился на стену ямы.
Он цеплялся за хилую затоптанную траву у края, упирался ногами в стену. Но трава обрывалась, земля осыпалась, и он снова и снова скатывался вниз.
Эй! заорал Витька, колотя руками по краю ямы. Эй! Кто-нибудь! Помогите!
И тут он услышал жалобный писк.
Да, блин, еще ты, Витька с досадой рубанул рукой по стене и осел на землю.
«Сейчас точно оба сгорим», подумал он и снова вскочил.
Эй! вопил Витька что было сил. Помогите! Помогите!
Отойди от края, вдруг услышал он спокойный голос.
Он вздернул голову вверх и увидел, как ему показалось, женское лицо.
Впрочем, глаза его слезились от дыма и пыли, и Витька опустил голову, закрыл ее руками и шагнул в сторону.
Тут же рядом с ним в землю воткнулся ствол сухостоя с обломанными ветвями, но крепкими сучьями.
Витька ухватился за них и как по лестнице выскочил наверх.
«Где она, эта женщина?», Витька огляделся в поисках спасительницы, но никого не увидел.
«Бежать», была вторая его мысль, но тут он снова услышал писк.
Этот звук пригвоздил парня к месту.
Дым ел глаза, жар жег волосы и кожу.
«Да где же я его сейчас найду? Надо спасаться самому», думал Витька, но продолжал стоять на месте. Что-то удерживало его и не давало уйти.
«Да где же я его сейчас найду? Надо спасаться самому», думал Витька, но продолжал стоять на месте. Что-то удерживало его и не давало уйти.
«Ладно, решил он, Поищу пять минут и если не найду, то уйду».
Подросток наклонился и, закрывая лицо и голову руками, пошел в ту сторону, откуда, как ему казалось, раздался писк.
Сбоку вспыхнул куст, и Витька отскочил от снопа взметнувшихся рубиновых искр.
«Ё-моё, думал Витька, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь у себя на пути. Да что же я делаю? Я же сейчас сгорю заживо из-за какого-то паршивого щенка».
И все же парень шел вперед. Уже от его головы пахло палеными волосами, глаза болели от пекла, кожа покраснела, когда он увидел на земле белое пятно.
Подросток подхватил щенка, сунул под рубаху и огляделся.
Позади него пламя стояло стеной. Впереди, между деревьями, еще виднелся слабый просвет, и парень бросился туда.
Вдруг огромная лесина, охваченная пламенем, заскрипела и упала, отрезая ему единственный путь.
Витька стоял в кольце огня и прижимал щенка к животу двумя руками.
Пресвятая Богородица! выдохнул он слышанное в детстве от бабушки имя. Спаси нас!
Мальчишка обреченно опустился на колени, сгорбился, закрывая собой собаку, и зажмурился, ожидая своей участи.
Вдруг раздался страшный треск, и Витька сжался еще больше, думая, что на него падает горящее дерево, и что конец уже близок.