В душе у Нади все цвело и пело. Она хотела рассказать все Кате. Девочке непременно нужно было поделиться своим счастьем.
Катя, привет, радостно прощебетала Надюша, когда подруга ответила на звонок, А знаешь, у нас все хорошо. Мама больше не пьет.
Да ты что! удивлялась Катя, Наденька, милая, я так рада за тебя.
Но счастье длилось недолго. Мама начала срываться. Галине Борисовне было тяжело резко выйти из состояния постоянного алкогольного опьянения. Мама злилась, психовала, кидалась на Толика и Надю. Она искала, где бы облегчить душу, которая горит от недостатка спиртного. Не смотря ни на что Надюша постоянно была рядом, терпела мамины выходки и следила, чтобы та не пила.
Как-то, войдя в дом после работы, мама швырнула сумку на пол и рухнула на стул.
Надоели, твари. То это им не так, то тут не нравится, пожаловалась мама, ненавижу эту мерзкую работу. Толян, может по чуть-чуть, а?
Она в упор посмотрела на Толика, тот замешкался, но уловил умоляющий взгляд Нади, у которой внутри все перевернулось. Она так верила в чудо, так старалась: терпела мамины придирки и вынесла из дома все бутылки со спиртным.
А давайте-ка лучше в отпуск, неожиданно предложил Толик, сейчас только начало лета, думаю, места должны быть.
А деньги? мама была не готова к такому повороту событий.
Толик убежал в комнату и вернулся с красной коробочкой.
Вот! радостно заявил он и вывалил свои накопления, думаю, хватит.
Надюша начала считать, Толик составил ей компанию, и только Галина Борисовна смотрела на это со стороны.
Вечером того же дня Надюша подошла к Толику, чмокнула его в щеку и искренне сказала «Спасибо!», даже не представляя, что для этого человека, прошедшего сложный жизненный путь, простые слова благодарности значат очень много.
Он жил не по правилам. Пил. В результате чего потерял жену и сына. Пять лет отсидел за пьяную драку. Бомжевал. А куда еще идти человеку после зоны. Карабкался вверх и снова тонул в болоте. Искал убежище для своей пропащей души. И, казалось, нашел здесь, в семье двух глубоко несчастных женщин. Вместе с ними он старался вылезти из вонючей трясины, которая всех затянула. Он устал. В свои сорок с хвостиком ему просто хотелось жить. Хотелось ложиться в чистую постель, а н на серые нары или холодную скамейку на вокзале. Хотелось есть горячий завтрак, а не сухой батон с водой. Хотелось услышать слово «спасибо».
Толик улыбнулся в усы. Он тоже начал верить в чудо.
Но чудо прошло мимо. Утром они нашли маму около подъезда. Пьяной.
Чем сильнее ты веришь в лучшее, тем острее боль от разочарования.
Толик собрал вещи и, хлопнув дверью, ушел. Правда, не далеко: в первую попавшуюся пивнушку. Он снова сдался. Не справился.
Надя плакала, сидя на полу. Она монотонно раскачивалась, обнимая старую игрушку. Слезы лились ручьем, а губы шептали «Мама, мамочка, зачем же ты так, мамочка». Девочка смотрела на портрет на стене, с которого ей улыбалась красивая женщина. А внизу, как маячок, светилось маленькое красное сердечко.
Чудо прошло мимо.
Земляничное поле
Надя просидела в парке на лавочке почти целый день. Ей жутко не хотелось видеть опухшую от пьянки маму. Она больше не верила в чудо слишком тяжелым было разочарование.
Привет. Я так и знал, что ты здесь, рядом присел Максим.
Они осиротели без Катерины и ее звонкого смеха. Каждый скучал и думал о своем, для каждого Катерина была чем-то особенным. Для Нади лучиком света и позитива. Для Максима любимой девушкой.
Как дела? нарушил неловкое молчание Максим. Пьет?
Пьет, пожала плечами Надя.
А как же этот ну, как его там?
Толик. Вернулся. Тоже пьет.
Разговор не клеился. Надя глядела в пустоту и витала в своих мыслях.
А я вот уезжаю, Максим сделал паузу, что-то внутри давило и не давало покоя, в Европу. С родителями.
Там, наверное, красиво, протянула мечтательно Надя.
Красиво. Но я бы лучше к Катюхе в деревню. Только родители лучше знают. Им виднее.
Максим говорил все это больше для себя. Ему нужно было выговориться, освободить душу от накопившихся эмоций. Он с самого детства помнил рядом только бабушку Нину. А родители были с ним в периоды своего отпуска. Максим не успевал к ним привыкнуть, да и они не знали сына. Каждый год практически чужие люди объединялись и играли в счастливую семью. И с каждым годом Максима это напрягало все сильнее.
Надя его искренне не понимала. У парня были успешные мама и папа, бабушка, он жил в деньгах и заботе. Надя же не знала ни того, ни другого.
Давай наберем Кате, предложила Надюша. Она скучала без подруги.
Максим оживился, достал мобильник.
Катюша, привет! он засветился от счастья, когда та ответила. Как ты? Мы тут с Надюшей на нашем месте. Грустим без тебя.
Привет, привет, радостно прокричала в трубку Катя, Костик, куда полез? Слезь, а то свалишься. Дарья отойди подальше, а то братец грохнется прям на тебя. Это я не вам, засмеялась Катерина.
Но Максиму и Наде было не важно, кому и что она говорит, важно было услышать ее звонкий голос и веселый смех.
Как вы там? Как Надюша?
Хорошо, друзья ответили уже хором.
Ну вот Пара слов, и настроение поднялось у всех. Со скоростью звука понеслись нескончаемые разговоры: «А знаете», «Не представляешь», «А вчера». Счастье полилось рекой забавных историй, нелепых случаев и смешных событий. Много ли нужно для хорошего настроения? Главное, чтобы друзья были рядом.
Они ждали этого лета, строили планы, но родители решили все за них, и друзья разъехались в разных направлениях. Остался лишь один способ регулярного общения звонки по телефону.
Все пошло своим чередом, и летние деньки понеслись один за другим, полные событий и впечатлений.
Катерина, сняв модные джинсовые шорты и белоснежную футболку с ярким принтом, переоделась в оранжевую майку с подсолнухами и розовые шорты из льна. Так городская девочка из соцсетей за пару минут перевоплотилась в деревенскую. «Рембо в зарослях укропа» так шутливо прозвали ее мелкие пакостники брат Костик, десяти лет отроду, и восьмилетняя сестра Дарья, с которыми Катя, получив кредит доверия от родителей, нянчилась этим летом. Собрав сумки и вытерев слезы, она поехала покорять сибирские просторы, где быстро поняла, что инстинкт самосохранения у младших напрочь отсутствует.
И пока мама с папой покупали участок для нового дома, утверждали план и занимались стройматериалами, Катя бегала за мелкими, вытаскивала их из крапивы, вылавливала из речки, и выбирала из детских волос репей.
Лето во всех смыслах было жарким. Прыгать с крыши в копну сена, ловить лягушек на спор и гонять соседских гусей оказалось на удивление забавно. В деревне другая жизнь. Совсем другая. Здесь интернет не нужен. Некогда. Здесь есть большие огороды с картошкой без конца и края; есть грибные места и ягодные поляны; есть курица-наседка с выводком цыплят, которых нужно кормить, смотреть и оберегать от кошек, коршуна и соседского петухазадиры. И дискотека. В деревенском клубе, с новогодней гирляндой вместо светомузыки. И женихи. С мозолями на руках, загорелыми лицами и не смешными анекдотами. И это было счастье. Настоящее, не наигранное. Без фальшивых фильтров и лайков в соцсетях. Без притворных улыбок. Без впустую потраченного времени. Книжки из списка летней литературы лежали не распакованные. Школьные задания нетронутые. Их заменили купание в реке и поездки в поле за ягодами. В деревне кипела жизнь яркая, теплая и живая.
Максик, привет. Как отпуск? Мы вчера на сенокос ездили, а там целая поляна с земляникой. Представляешь?
И Максим представлял Он очень хотел к Кате, хотел позитивных впечатлений, приключений. В конце концов, он безумно хотел земляники.
Но родители увезли его в Европу. Нудные экскурсии, пафосные мероприятия, чопорные чаепития парню семнадцати лет были неинтересны. Ему хотелось свободы. Его не волновали достопримечательности, вроде Эйфелевой башни, они казались пустыми, не вызывали эмоций и внутренних переживаний: просто красивая картинка. Максиму хотелось с разбега прыгнуть в реку, петь песни у костра, сходить в поход в горы. Ему хотелось к любимой девушке на земляничное поле.
Катерина, я скучаю, смущенно говорил Максим, закрывая дверь в комнату
Сынок, ты с кем это? следом бежала мама, не трать деньги, нам пора на экскурсию.
Яночка, оставь его, он уже большой мальчик, вмешался папа, может парень влюбился.
Володя, ты о чем? возмутилась Яна Евгеньевна, Ему еще учиться. Будущее строить. Любви здесь не место.
Мама Максима красивая молодая женщина, приехавшая из глубинки в город за мечтой, упорно шла к своей цели. Из безликой простой девочки, заучки, жившей в медицинских книжках, Яна Евгеньевна превратилась в ведущего гематолога краевого онкологического центра. Невысокая, с черными, как уголь глазами и вечным хвостиком на затылке, она была вершителем сотен судеб. Ее пациенты были ее жизнью, ее смыслом, и Яна Евгеньевна, выполняя работу, погружалась в нее полностью. Искренне испытывала глубокие психологические травмы и праздновала великие победы, радовалась с каждым пациентом и оплакивала каждый личный провал, жила этим и была счастлива. А вот ее единственный сын не входил в список ежедневных забот. Не хватало времени. И она не знала, какие сердечные тайны и переживания хранит парень, которого она родила семнадцать лет назад. Она жила работой, и того же желала сыну. Розовые мечты, переживания, подростковая любовь-морковь были ей чужды, поэтому подсознательно Яна Евгеньевна отказывала в подобных чувствах и Максиму