Значит, то, как работают узы, зависит от чьих-то способностей?
Спустившись с лестницы, Миша поворачивает налево, выводя меня из дворца на другую лестницу. Я понимаю, что все эти ступеньки вырезаны в самой горе. Как будто Замок Гор построен на самой высокой точке в этом районе Земель Диких фейри и чтобы добраться куда-то за его пределами, нужно спуститься с него.
Миша смотрит на меня и наклоняет голову.
«Это возможно не благодаря узам, говорит он в моем сознании так ясно, как если бы он произносил эти слова вслух. Это мой дар. Как и возможность услышать твой ответ».
Ой. Это На ум приходит слово «жутко», но я слишком воспитанна, чтобы произнести его вслух.
Миша усмехается: он все равно его услышал.
А мне любопытно, говорит он. Вчера казалось, что ты хочешь отключить эмоциональную связь между тобой и Себастьяном, а сейчас спрашиваешь, как можно сделать ее более точной Как можно общаться с ее помощью.
Я пожимаю плечами:
Ты не можешь винить меня в моем любопытстве.
Но какого толка это любопытство? Ты хочешь от него отгородиться или иметь возможность свободно общаться с ним?
Мне очень хотелось заявить, что я совершенно точно хочу от него отгородиться и никогда больше не знать, о чем он думает или что чувствует, никогда его не видеть и никогда не думать о его лице. Но я понимаю, что это говорит мое разбитое сердце.
Думаю, и то, и то, задумчиво говорю я. хочу иметь возможность отгородиться от него по своему желанию, но я признаю, что меня заинтриговала возможность общаться с кем-то, не разговаривая. Для меня это значит иметь выбор. Я хочу сама контролировать свой разум и чувства.
Справедливо, кивает он.
Я выпрямляюсь и вынуждена сдержать улыбку, когда мне в голову приходит еще одна мысль.
А на каком расстоянии работает твой дар?
Это зависит от обстоятельств. Если разум, к которому я подключаюсь, слаб или сделал выбор намеренно усилить нашу ментальную связь, я могу мысленно говорить на одном конце двора, и меня будет слышно на другом. Но если я пытаюсь прочитать мысли защищенного разума, я должен находиться в той же комнате, и даже это не сработает, если человек хорошо тренировался.
А как насчет людей?
Миша ухмыляется.
Мысли людей, как правило, легко читать.
А не мог бы ты не мог бы ты, пожалуйста, узнать, как моя сестра? Убедиться, что с ней все в порядке?
Он качает головой:
Боюсь, моя сила не работает между королевствами.
Ясно. Конечно.
Я внимательно рассматриваю свои сапоги, покрытые тонким слоем пыли.
Я могу послать Шторма, чтобы ты могла сама ее увидеть.
Мне не нравится, что кто-то из его созданий будет шпионить за моей сестрой. Наверное, мое недоверие отразилось на моем лице, потому что он добавляет:
Если ты не доверяешь тому, что видишь его глазами, можно отправить письмо через моего гоблина.
Правда?
Я буду рад это сделать. Я знаю, каково это быть разлученным с младшим братом или сестрой.
На его лице появляется грустная улыбка.
Спасибо тебе большое. В теории я понимаю, что с ней все в порядке, но сейчас, когда я фейри Я пытаюсь подобрать слова, но глаза начинает щипать, и мне приходится сглотнуть, чтобы сдержать внезапные непрошеные слезы. Когда я навещала свою сестру с Себастьяном, мне и в голову не приходило, что, возможно, я вижу ее в последний раз.
Ты хотела бы привезти ее сюда?
Да, пожалуйста.
Я едва не произношу эти слова, но сдерживаюсь. Больше всего на свете я хочу, чтобы Джас была рядом со мной. Но я не могу. Я никогда не забуду ужаса в ее глазах, когда я предложила ей вернуться в королевство Фейри. Что бы она ни пережила, находясь в плену у Мордеуса, это не прошло бесследно, и теперь моя жизнерадостная, доверчивая сестра боится всех фейри. Я не отниму у нее возможности выбора, как Себастьян отнял эту возможность у меня.
Нет, наконец говорю я. Нет. Она там, где хочет быть. Я отправлю ей письмо.
Не представляю, что я скажу ей, но я найду способ поговорить с ней так, чтобы она обо мне не беспокоилась.
Миша замедляет шаг, а потом мы и вовсе останавливаемся. Когда он поворачивается, чтобы посмотреть на меня, на его лице такое искреннее сострадание, что мне приходится на мгновение отвернуться от него, чтобы взять себя в руки.
Так будет не всегда, мягко говорит он. Ты знаешь, что такое одиночество, но когда-нибудь Обещаю, когда-нибудь это будет не так.
Я внимательно изучаю свои сапоги.
А я думала, ты не провидец.
Нет. Но я очень, очень стар, и я могу распознать добрую душу. Добрые души никогда не остаются в одиночестве надолго.
Он сжимает мое плечо, а затем я слышу звук его удаляющихся шагов.
Глава 7
Я молча иду за Мишей. Мне стыдно, что я позволила эмоциям взять над собой верх. Когда мы входим в конюшни, я уже достаточно овладела собой, чтобы расправить плечи и поднять подбородок.
Это Амира, говорит Миша, указывая рукой в сторону высокой женщины, седлающей лошадь.
Улыбнувшись мне через плечо, его жена затягивает ремни и поворачивается ко мне. Не уверена, что удивляет меня больше: то, насколько искренней кажется ее улыбка, или то, что она сама седлает свою лошадь.
Она высокая такая же высокая, как Миша, с нежными карими глазами и темной, как ночное небо, кожей. Ее темные волосы коротко подстрижены, в стиле, который привлекает внимание к ее большим глазам и блестящим аметистовым серёжкам, обрамляющим ее изящно заостренные ушки.
Я делаю шаг вперед и протягиваю ей руку:
Я Абриелла. Приятно познакомиться.
Она берет мою руку в обе свои.
Очень рада, говорит она низким мелодичным голосом. Финн и Прета столько о тебе рассказывали.
Я напрягаюсь, думая о ее визите в дом Финна еще до того, как я поняла проклятие и до того, как я узнала, что и Финну, и Себастьяну нужна корона, и узнала, что ее ношу я.
Рада видеть, что ты в порядке, говорит она, с почтением наклоняя голову. Это меня удивляет. Она королева Диких фейри. А я всего лишь фейри, которая совсем недавно была человеком, разрушившим будущее целого королевства. Если бы Оберон не спас меня
Миша прочищает горло, и я вздрагиваю при напоминании о его дарах. С таким же успехом я могла бы носить свое убожество на груди, у всех на виду.
Ты уверена, что не против, чтобы я сегодня была с тобой?
Глаза Амиры загораются.
Я с удовольствием с тобой покатаюсь, а ты сможешь увидеть часть наших земель.
Спасибо, говорю я.
Выбери лошадь, Абриелла, произнес Миша, указывая обеими руками в направлении стойл. Наши конюхи ушли на обед, но если будет нужно, мы можем помочь тебе с седлом.
Здесь десятки лошадей, но одна черная кобыла при моем приближении встряхивает своей шелковистой гривой с серебристыми прожилками, словно пытаясь привлечь мое внимание.
Две Звезды, говорит Амира, закидывая на плечо седло и направляясь ко мне.
Красивая, говорю я, гладя кобылу по носу.
Она очень особенная и знает об этом, говорит Миша, седлая своего коня, на которого я бы не смогла взобраться без лестницы.
Амира поднимает защелку и открывает стойло.
Ее назвали так из-за серебристых отметин на ее задних ногах. Таких, как она, очень мало, все происходят от одного коня и являются потомками жеребца королевы Мэб.
Во второй раз за сегодняшний вечер я слышу имя королевы фейри из старых легенд.
А королева Мэб правда существовала? спрашиваю я, помогая Амире надеть седло и уздечку. Я делаю это только по памяти, стараясь повторять то, что делали конюхи Себастьяна. Но Амира спокойно показывает мне, что и в каком порядке делать.
О, существовала, и еще как, и была очень любима своим народом, говорит Миша. Он седлает свою собственную лошадь бессознательными движениями человека, который делал это тысячи раз. Учитывая, сколько им лет, вероятно, так оно и есть.
Ее потомки сидели на Троне Теней до того, как его занял дедушка Финна.
Семья Финна свергла их? спрашиваю я.
Амира поджимает губы и качает головой. Ее карие глаза полны грусти, когда она говорит:
Дед Финна Кайрин был парой последнего живого потомка Мэб, королевы Рие, и сел на трон после того, как она была убита.
Как все удобно сложилось.
Кайрин был привязанным своей королевы, говорит Миша, выводя свою лошадь из стойла. Он был ее суженым и умер бы за королеву Рие и любого из ее наследников.
Я склоняю голову, стыдясь своего предположения.
Все в порядке, говорит Амира, касаясь моей руки. Ее нежная улыбка успокаивает меня, хотя у меня такое чувство, что ее дары позволяют ей подстраиваться под мои эмоции. Учитывая, что ты видела о нас, фейри, неудивительно, что ты сразу предполагаешь худшее. Но пресечение рода Мэб стало катастрофой для любого жителя этого королевства, который не хотел видеть, как Двор Солнца расширяется за пределы своих границ.