Джон ты добыл камни. В ближайшее полнолуние будь готов встретиться со своей женой. Найди большую открытую местность, стой там, я приду за тобой
Проснувшись, мне пришлось записать все сказанное голосом. Сегодня ночью нужно проследить, в какой фазе находится луна. Ювелир, надеюсь, быстро справится со своей задачей, я щедро ему заплатил, пусть работает и днем, и ночью.
***
Мистер Арно, как обещал, принимайте работу: быстро, качественно, на свой вкус! ювелир протянул мне сверток, в котором было готовое кольцо из золота с моими агатами. Они, казалось, светились, как свечи, ярко-красным светом. Я провел пальцем по внешней поверхности и почувствовал, что на кольце есть гравировка: существо, похожее на мертвеца, длинное, с костлявыми конечностями и длинными пальцами. Агаты, в свою очередь, исполняли роль глаз этого монстра.
Что побудило тебя сделать это чудище? поинтересовался я.
Вам не нравится? Простите, все переделаю! заволновался ювелир, явно поменявшись в лице, услышав мой вопрос.
Нет, это то, что мне нужно, ты заслужил то, что было обещано, и за скорость еще доплачу. Благодарю! сказал я ему.
Мне приснилось это чудище, оно сказало, что агаты его глаза, оно искало их, а я бегал от него по темным узким улицам, скрывая камни. Мне было сложно их спрятать, потому что при малейшей щелочке они источали яркий красный свет. Оно видело это и шло ко мне. Сон был жутким, но, проснувшись, я подумал, что должен помочь этому созданию обрести глаза, мистер Арно, надеюсь, мною был правильно понят посланный знак! суетливо, переминаясь с ноги на ногу и заметно волнуясь, пролепетал ювелир.
Ты все верно сделал, иди с миром. Благодарю за проделанную работу! сказал я.
Не зря ювелир рассказал мне свой сон. Что он может значить? Что за существо гонялось за ним? Почему оно говорило, что это его глаза? Почему в последнее время вокруг меня больше вопросов, чем ответов?
Мои мысли прервала дочка.
Папочка, миленький, можно я посмотрю на эту красоту? спросила Лили, указывая маленьким пальчиком на кольцо.
От мысли, что с ней может что-то случиться, меня передернуло нервным вздрагиванием от пяток до самой макушки.
Милая, это очень ценная вещь, ее нельзя просто так брать, когда захочется. Вот, посмотри в моих руках! я взял кольцо в платочек и поднес поближе к дочке.
Какое красивое, папочка! Когда я буду носить красивые украшения? продолжала Вивьен.
Милая, когда вырастешь, я подарю тебе все, что захочешь! Ты мне веришь? крепко обняв дочку, сказал я.
Да, папочка, ведь ты у меня самый лучший на свете! сказала Вивьен. Она потянулась, чтобы поцеловать меня. Я так люблю тебя! дочка поцеловала меня в колючую щетину и заметно из-за этого поморщилась.
И я люблю тебя, дорогая! Больше жизни люблю! снова прижав дочку к себе, сказал я ей на ушко.
Вивьен еще немного постояла, наблюдая за тем, что делает ее папа, и убежала из кабинета вприпрыжку, услышав, что за ней пришла гувернантка.
Папочка, ты учишься, и я пойду учиться, хочу быть умной, как ты! крикнула дочка, уже половиной тела выйдя из моего кабинета.
Мне только и осталось умилиться. Как мне удалось вырастить такую прекрасную дочь
Не знаешь, Лили? обратился я вслух к фотографии, на которой мы с женой стоим счастливые.
Я аккуратно взял портрет и начал его рассматривать.
Эту фотографию сделали в Аугсбурге. Помнишь, как ты была счастлива, когда узнала, что мы туда поедем? Помнишь, как мы испугались, когда тебе стало плохо в дороге, а потом стали самыми счастливыми, когда узнали, что ждем малыша? разговаривал я с фотографией.
Сейчас мы счастливы с нашей дочкой, она такая же скромная и милая, как ты. Любознательная и красивая, просто твоя копия! Всегда этому удивляюсь, как можно быть как две капли воды похожими! улыбаясь, говорил я Лили. Она ведь даже смеется, как ты, хотя твоего смеха никогда в жизни не слышала Малышке тебя очень не хватает, а мне еще больше, загрустил я.
Ирина Романова
Четыре жизни. Время назад
***
У меня плохие новости, кровопускание не дает уже никаких результатов, боюсь, ей осталось недолго сказал врач, снимая жуткую чумную маску с лица.
А как же ребенок? Неужели и его не спасти? с ужасом в голосе спросил я.
Единственное, что спасет плод, это кесарево сечение. Но она умрет от боли прежде, чем увидит его, других возможностей, увы, нет выдавил врач и спешно удалился из чумной квартиры.
Я заглянул в приоткрытую дверь.
«Лили, моя милая Лили, как же так, почему ничем нельзя помочь тебе и как-то облегчить твои страдания! Боже, дай мне сил пережить это», молился я про себя, в то время как по щеке текла обреченная слеза.
Джон это ты? прошептала Лили еле слышно.
Да, родная, утерев слезы, сказал я уверенным голосом, будто все хорошо.
Зайдя в серую комнату, сложно было не почувствовать, как дико пахло гнилью вперемешку с кровью. Рвотный рефлекс подступал, но я старался не терять самообладания и пытался принюхаться.
Моя любимая Лили лежит на залитой кровью кровати, в окровавленной одежде от жуткого кашля, который распирает ее легкие. Смотря на родное лицо, понимаю, что от прежней красоты не осталось и следа: вместо ясных ярко-синих глаз блекло-серые. Полумутные зрачки даже не понимают куда смотреть, они мечутся по сторонам, предсказывая помутнение рассудка моей любимой.
Лили застонала от боли и снова раздалась жутким кашлем, отхаркивая при этом сгустки темной крови.
Милая смотря на нее, на глазах наворачивались слезы. Так страшно видеть мучения любимых
Я вытер слезы и продолжил рассматривать ее. Как бы то ни было, хотелось запомнить все до мельчайших деталей.
Если подойти ближе, можно увидеть, как ее белесая, невероятно нежная кожа стала серой с черными пятнами, а на ее тонких ручках, шее, везде, где только можно, нарывали огромные зловонные бубоны. Они выглядели, как опухоли, из которых сочился гной с кровью. А ее живот он такой огромный. Ей вот-вот рожать, ребенок чувствует, что мать болеет, и мечется внутри. В перерывах между тяжелым дыханием Лили, я вижу, как живот ходит ходуном. Не могу смотреть, как два самых дорогих мне человека мучаются в метре от меня. Однако в моих силах только взять за руку жену и сказать ей прощальные слова.
Только спустя минуту Лили поняла, что в комнате кроме нее кто-то есть. Зрачки перестали так быстро метаться и старались сфокусироваться на мне. Она снова закашлялась, брызги крови разлетелись в воздухе и оставили ещё больше следов на ее одежде.
Джон ты должен пообещать, что с нашим малышом все будет хорошо
Я встал на колени перед ней, нежно обхватив ее руку.
Лили, милая, не могу представить ни одного вздоха без тебя, но если не спасу и малыша, то и мне не жить на этом свете! Как только он сделает последний вздох, я тут же окажусь в аду, клянусь тебе! произнося эти слова, моя рука сильнее прижималась к ее руке.
Джон, это лишнее не дай Бог ты заразишься уходи отсюда и жди врача в соседней комнате, молю тебя прошептала Лили сквозь слезы, одергивая свою руку из последних сил.
Я не стал утомлять ее, ведь каждое слово приносило ей адскую боль. Не могу быть участником страданий своей любимой, поэтому покорно встаю с колен и выхожу прочь, закрыв плотно дверь.
В правом углу соседней комнаты стояли иконы, недолго думая, встав на колени, я начал молиться так искренне, будто надеялся на то, что Бог будет милостив и чудесным образом прямо сейчас исцелит ее.
Боже, дай сил мне пережить эту ночь, помоги Лили спокойно уйти из жизни, помоги нашему малышу появиться на свет
***
В дверь постучали. Я не сразу смог встать, потому что молился на протяжении нескольких часов. Каждая жилка в моих ногах застыла, поэтому пришлось ждать, когда подвижность вернется в мои конечности.
Когда я открыл дверь, то увидел перед собой женщину. Она явно жила в соседней деревне, так как ее одежда была похожа на грязные лохмотья, а в нашем поселке таких нет. От нее пахло потом и коровами, я ощутил это очень четко, потому что хотел глотнуть свежего воздуха с улицы, после того, как побывал в комнате Лили. Это, вероятно, была повитуха, лицо которой было спрятано под жуткой маской. Точно такой же, как у врача, стоящего позади нее.
Где беременная? зайдя в квартиру, с порога спросила повитуха.
Здравствуйте, уважаемая, обратился я к ней.