Еще Фрэн искал работу удаленно, но делал это так вяло, что даже сам себя не обманул. Он устал. Устал от этого года, от учебы, скандала и работать сил почти не было. В общем, может быть, в августе пойдет лучше. А пока Фрэн старался быть полезным. Поддерживал квартиру в порядке. Ходил за молоком. Папа давно хотел кота, так что Фрэн раздумывал над поиском симпатичного котенка, которого хотят отдать в добрые руки. Правда сначала надо было посчитать, сколько денег уходит на корм и лоток. Фрэн не знал, могут ли они позволить себе кота, хотя идея влекла и его. Было бы приятно засыпать и чувствовать, как на тебе устраивается меховой комок теплого и живого существа. Да уж, живого тепла Фрэну не хватало, а это при том, что на улице уже перевалило за тридцать по Цельсию.
Так вот. Сосед. Уже стоял в лифтовой зоне, когда Фрэн вышел из их с папой однушки. Брайс, смутно припомнил он.
Брайс был совсем не похож на Митча. Если бы они вдруг зачем-то решили притвориться братьями, например, чтобы легче найти квартиру для съема, то никто бы и никогда им не поверил. У Брайса были черные волосы. Настолько темные, что Фрэн на секунду подумал, что тот их красит, но тут же понял, что ошибся. Кожа у Брайса сейчас была загорелой, но цвет загара позволял предположить, что и зимой он оставался чуть темнее остальных. Фрэн даже хорошо представил, как именно выглядела кожа Брайса зимой. У его лучшего друга в детстве тоже был такой, слегка оливковый, оттенок. Вроде и светлый, а если они держали руки рядом, то становилось понятно, что Фрэн светлее. Брайс явно не ходил в качалку вместе с Митчем. У него не было таких фотогеничных мышц. Иначе Фрэн и сформулировать не мог. Но при этом Брайс выглядел так, будто им стену можно проломить и ничего-то ему не будет. А вот стене, конечно, придется несладко. У Митча, Фрэн запомнил, была подвижная мимика и манера провоцировать. Он будто весь стремился взаимодействовать, что Фрэна не слишком-то порадовало, если начистоту.
Брайса отличала невероятная эргономичность. Он поднял голову, бросил на Фрэна взгляд темных глаз и едва кивнул:
Привет, сосед.
Я Фрэн, зачем-то представился он сам. А ты Брайс, да? Митч упомянул, когда
Когда зажал тебя у почтовых ящиков, усмехнулся Брайс.
Щеки Фрэна опалило так, будто на улице не тридцать было, а все пятьдесят градусов тепла.
Ну, все не совсем так было, пробормотал Фрэн.
Брайс улыбнулся уголками губ, и Фрэну в голову пришла мысль, что он шутил.
Я уже думал, что он тебя придумал, сказал он. Я каждый день из дома по нескольку раз выхожу, а тебя так и не встретил.
А я вот редко выхожу, отозвался Фрэн и почувствовал, что зачем-то оправдывается.
Ясно.
А ты по лестнице не ходишь? спросил Фрэн, когда створки лифта разъехались.
Только когда оба лифта сломаны, отозвался Брайс.
Пришлось им все-таки вместе зайти в узкую кабинку. Они стояли не то чтобы вплотную, но легкие Фрэна все равно наполнялись густым, хвойным запахом Брайса. Фрэн мрачно подумал, что как же этот альфа пахнет в гон, если вот в самый обычный денек с ним в лифте невозможно ехать. Все его тело прогревалось, чуть ли не начинало подрагивать от этого запаха. Фрэн о-о-очень жалел сейчас, что возбуждение нельзя сдержать силой мысли.
Впрочем, Брайс ничего себе не позволил. То ли не хотел, то ли не успел. Лифт приехал на первый этаж, они оба вышли из кабинки, а потом и из подъезда, и разошлись в разные стороны.
Куда пошел Брайс, Фрэн не знал. Ему это было отчего-то любопытно, но он попытался себя убедить, что на самом деле плевать хотел, куда там отправился его сосед. Только на полпути к магазину Фрэн понял, что и вовсе подспудно ждал, что Брайс пойдет с ним. Будто Брайс чем-то ему намекнул, что ему тоже нужно пополнить холодильник, а потом обманул. Фрэн разозлился на себя за такие мысли. Это что же выходит, что он настолько истосковался по общению, что готов с первым встречным альфой молоко и йогурты покупать?
Когда Фрэн добрался до продуктового, он был все столь же раздражен, поэтому молоко взял самое дешевое. Когда же он вернулся домой, то, конечно, выяснилось, что оно скисло. Пришлось снова выходить из дома и менять кислое молоко на нормальное. С доплатой.
***
Фрэн проснулся от звука входящего сообщения. В первую секунду подумал, что, может быть, пишет кто-то из приятелей, но потом вспомнил, что у него больше нет приятелей. Потом подумал, что, может быть, что-то понадобилось папе. Он собирался совсем скоро проверить сообщение, но это не значило, что ему хотелось.
Когда Фрэн добрался до продуктового, он был все столь же раздражен, поэтому молоко взял самое дешевое. Когда же он вернулся домой, то, конечно, выяснилось, что оно скисло. Пришлось снова выходить из дома и менять кислое молоко на нормальное. С доплатой.
***
Фрэн проснулся от звука входящего сообщения. В первую секунду подумал, что, может быть, пишет кто-то из приятелей, но потом вспомнил, что у него больше нет приятелей. Потом подумал, что, может быть, что-то понадобилось папе. Он собирался совсем скоро проверить сообщение, но это не значило, что ему хотелось.
Наверное, телефон надо было поменять. Не аппарат, конечно, а номер сменить. Но с другой стороны это было довольно бессмысленно. В современном мире не избавиться от неприятных людей, просто заменив одни цифры на другие.
Когда разгорелся скандал, на Фрэна вылился просто бидон хейта. Такой, как у машин-бетономешалок. Да и все те сообщения и сказанные слова подействовали на Фрэна не хуже пресловутого бетона. Пришибли. Заставили застыть.
Он хорошо помнил, как ему в личку летели оскорбления: слова, фотки, видео, тупые мемы. В общем, все, до чего могли додуматься другие студенты. Фрэн блокировал уродов, но это как в сказках: одного хейтера заблокируешь, на его месте вырастут трое. Фрэн тогда закрыл свои соцсети, но перестать ходить по улицам он не мог. Как раз была пора экзаменов, поэтому изо дня в день ему ничего не оставалось, как соскребать себя с кровати, пить крепкий кофе и тащиться в главный корпус. Фрэн боялся, что из-за скандала ему будут занижать оценки, и он останется без стипендии. Однако здесь все прошло неожиданно гладко. Он получал свои отлично и даже обычно без непристойных предложений в придачу. Наверное, преподаватели боялись за свои места.
Только один профессор-омега выжрал ему весь мозг ложкой. Фрэн сдавал экзамен с часу дня до шести вечера. Его сначала не вызвали, потом сто раз прервали во время ответа, а в конце еще и задали все дополнительные вопросы, которые могли придумать. Но Фрэн сдал. Он же, черт побери, был умным. Хотя иногда поступал как тупой. Во всей этой истории просто как супер-тупой. В конце, забирая зачетку и памятуя о том, что этот профессор больше вести у него не будет, Фрэн поинтересовался:
Вы меня сидением до шести вечера наказали или себя?
Я просто хотел вам показать, что будет, если вы будете позволять себе такое поведение, невозмутимо отозвался профессор. Я же ваш учитель, понимаете? В широком смысле слова. Должен донести до вас то, что родители не смогли. В любом случае, вы омега. Не можете себе позволять такого. Вы знаете, омеги в нашем университете преподают и учатся всего лет двадцать. Вы же не хотите, чтобы перестали?
Фрэн прикусил себе язык, потому что, если честно, в данный момент ему было плевать, будут ли омеги после него учиться здесь и преподавать. Его дело было маленькое самому закончить университет. Не вылететь. И не убить никого, кто будет кричать ему похабщину вслед.
Спасибо за урок, только и сказал Фрэн, а затем все-таки убрался из аудитории.
На прощание он не забыл как следует хлопнуть дверью. Якобы случайно. Ну, каждый мог трактовать в меру своей испорченности.
Папа, конечно, ничего не знал. Были не те времена, чтобы руководство университета доложило ему обо всем. Но папа был не слепым, он заметил, что Фрэн не в порядке. Так что со временем он рассказал все сам. Папа посетовал, поругался, пообнимал его и неделю поил по утрам горячим какао.
Фрэн больше любил кофе. А в такую погоду и вовсе холодный.
В общем, после тех событий Фрэн с подозрением относился к сообщениям, которые приходили ему на телефон. Повозившись еще минуты три, Фрэн взял в руки смартфон. Семь минут одиннадцатого. Довольно поздно, хотя еще и не позорно. На грани, так скажем.
Писал действительно папа.
Папа: Сына, у нас на кухне кран начал капать сильнее. Поищи, кто мог бы его починить?
Фрэн: Управляющая компания?
Папа: Там вечно пьяный сантехник и берут в два раза дороже. Может быть, кто-то из молодых альф подработать захочет. Поспрашивай.
Фрэн тяжело вздохнул. Нет, конечно, он ответил согласием. Однако такие задания он ненавидел. Его папа порой будто жил в прошлом. Он не любил платить за услуги, а предпочитал бартер или по дружбе. Иногда Фрэн мрачно думал, что он сам так и появился. В обмен на какую-то услугу. Спасибо мирозданию, что даже в разгар самых горячих ссор он не ляпнул этого вслух. Фрэн потом бы со стыда сгорел.