Техника? пациент повертел в руках поднос. Что за техника?
Павел Афанасьевич протянул руку и забрал вещицу. Потом ловко присел на столешницу и развернул поднос так, чтобы мальчонка мог видеть поверхность. Приложил палец.
Предмет легонько зажужжал. А потом поверхность подноса засветилась, показав вид на соборную колокольню города. Глаза новичка расширились, и доктор счёл это удивлением.
Помнишь, как в той сказке? Катись, яблочко, по тарелочке. Покажи мне страны заморские
Это типа айфон, что ли? скривился в ухмылке мальчонка. А чо яблоки не надкусанные?
А должны быть надкусанные? улыбнулся хозяин кабинета, и его лицо залучилось сеточкой морщинок. Не подскажешь, по какой причине?
Да кто ж этих пиндосов поймёт? пожал плечами парнишка. И, видя непонимание в глазах доктора, пояснил: Эппл, американская контора. Самый рульный бренд. А ваши яблоки что, нашинские? Рашинские?
Отечественные, кивнул главврач, интуитивно поняв последнюю фразу. Отечественно всегда лучше. Странно, а я-то считал, что ковбои ничего умнее, чем коровам хвосты крутить, не придумали. Колония она и есть колония. Потом доктор что-то нажал и вывел на экран яблочного подноса стандартную форму оформления пациентов. Давайте знакомиться, голубчик. Меня зовут Павлом Афанасьевичем. А Вас?
Эдик, представился мальчонка.
Год рождения можно уточнить?
Две тысячи пятый. Семнадцатое февраля. А тут у вас какой год? Я в прошлом ведь, да?
Одна тысяча девятьсот девяносто третий от рождества Христова.
Прикольно, пациент шумно вздохнул. Ну и попадос А чо нам в школе врали, что в девяностые разруха была? А у вас тут вона чего, он обвёл рукой кабинет. И даже планшеты есть. А гипер у вас отстойный. Правда, я его не очень помню. Вштырило меня конкретно, когда я тут оказался.
А каким образом Вы здесь оказались, Эдуард?
Мальчонка потёр нос.
Да мы с пацанами на хате у Патлатого зачикинились. Ну, так, лайт стайл. Пофлексили, повайпили, в плойку зарубились. Потом Руслик какую-то шнягу приволок. Экспериментальная замута, говорит. Но штырит знатно. Я ещё пошутил, уж не Новичок ли какой? А он говорит не пались, от Новичка ещё никто не умирал. Ну, дунули. И тут меня накрыло. Сначала из комнаты в сортир кинуло, как в телепорт. Пацаны ещё ржать стали, когда я там громыхнул. Чувство было такое, будто я Флеш. Ну, или другой какой-нибудь Мститель. Но точно не Халк. А потом вдруг в гипере вашем оказался. Ещё немного покидало по этажам, как я понял. Я пытался у туземцев спросить, что со мной, но чот сразу орать начинали и смывались. А когда эти трое из ларца приехали, мальчонка кивнул в сторону двери, только туда-сюда болтало, то на шаг, то на два.
Доктор слушал, не перебивая. Только кивал. Ему было не впервой выслушивать безумную историю. И он каждый раз пытался верить. Иначе невозможно расположить к себе больного человека. Но этот рассказ оказался настолько фантастическим, что не мог быть ничем, кроме правды.
Когда мальчонка умолк, переводя дух, главврач встал и налил себе и гостю чаю из блестящего самовара, спрятанного за ширмой.
Ништяк! расплылся в улыбке гость, увидев мятные пряники.
Упоительно, согласился хозяин.
Лишь через два часа Павел Афанасьевич спустился вниз. Один.
А где новенький? поинтересовалась Таисья.
Человек будущего уже? робко спросил пышнобородый старик.
Он вернулся в свой мир, развёл руками главврач. Видимо, дурман перестал действовать. Представляете, просто растворился в воздухе. Доктор издал звук, с которым лопается пузырь. Потом хмыкнул: И ложечку мою уволок. Прикольно
Как же так? забеспокоилась медсестра. Может, полицию надо вызвать?
И что я им скажу? Что глава клиники верит в иные миры? Да и ложечку они не вернут.
Уже среди нас, удрученно вздохнул старик.
Не беспокойтесь, Лев Николаевич, Павел Афанасьевич улыбнулся и погладил пациента по плечу. Это был, конечно, человек будущего. Но, слава Христу, не нашего будущего.
По-нашему
Ну, и кто всё это придумал? Илья разломил красную плюшку, запечатывавшую свиток.
Гильдия магов, Алёша пожал плечами.
Гильдия? Добрыня приподнял бровь.
Профсоюз по-нашему, пояснил Алёша.
Илья снял первый слой упаковочного папируса, но за ним оказался новый, тоже запечатанный сургучом.
И что, Горыныч будет стоять и ждать, пока мы сломаем все семь печатей?
Требование Русьнепотребнадзора, младший богатырь развёл руками. Тут уж ничего не поделаешь.
Илья справился со второй печатью и развернул обёртку, фиолетовую в красный горошек.
Тяжело идёт, пожаловался Илья.
Так и задумано. Если любой сможет воспользоваться боевым заклинанием, наступит хаос!
Заклинания, фыркнул Добрыня. И зачем мы только согласились? Мы ж не маги.
Думаешь, князю легко? усмехнулся Попович. На него мировая общественность давит. Говорят, на Руси богатыри непотребства творят. Зверушек обижают. Вот и велели создать этот непотребнадзор, не к ночи будь помянут. А лицензированные заклинания мочат тварей и упокоивают нежить цивилизованно и зверолюбиво.
Илья добрался до третьего слоя и крякнул в изумлении, прочитав надпись на новой печати:
«Вы уверены, что хотите продолжить?»
Да ну их к лешему! воскликнул Илья, отбрасывая свиток в сторону. Пойдём лучше, наваляем этой рептилии по-нашему!
Богатыри дружно шагнули в пещеру.
Совещание
Большой Г обиженно посмотрел на собравшихся в кабинете чиновников. За последнее время он уже прилично выучился изображать эмоции одними лишь глазами. Остальные мышцы, отвечающие за мимику лица, отдыхали под маской.
Ну, что они все ноют? проговорил он с досадой. Всё государство о них заботится. Да что там государство весь цивилизованный мир! Экология им, видите ли, не та! Запах им, понимаете, не нравится! А маски на что? Они же для того и созданы. А эти даже в автобусах не хотят их надевать. Ехал я сегодня на работу, смотрел в окно. Так вот в автобусах больше половины пассажиров без масок!
Они говорят, там душно, робко подал голос глава комитета по делам молодёжи.
Большой Г по-отечески посмотрел на смелого чиновника. Правильнее, конечно, надо было сказать «по-троюроднодядковскипоматеринскойлинии». Впрочем, сути это не меняло. Молодой человек сорока шести годков отроду вообще не должен был сегодня появиться на совещании. Вот только в связи с присутствием журналистов и отсутствием большинства членов правительства пришлось привлекать столь неопытные юные кадры.
Только и знают, что ныть, обиженно проговорил глава. Вот лично я в машине никакой духоты не ощущал. Кстати, и дурного запаха тоже. Вот у тебя, Культура, машинка старше моей будет. На сколько, не помнишь? Года на три?
Министр культуры чуть согнул свою бычью шею в знак согласия. Под маской заметно шевелились жернова-челюсти.
«Опять что-то жрёт», подумал Большой Г.
И как? Душно?
Неа, прочавкала Культура.
Вот, глава припечатал стол ладонью.
Потом посмотрел на свою ушибленную длань, достал из тумбочки флакон с антисептиком и протёр на всякий случай обе руки.
Кстати, надо организовать обучение, вспомнил Большой Г. Дистанционное. А то электорат не понимает, как правильно носить маски. Вот какой смысл надевать маску на лоб?
Глава многозначительно поглядел на притулившегося в углу министра сельского хозяйства. Тот беспардонно спал, закрыв глаза своей чёрной, с дизайнерскими стразиками, маской.
«Хорошо хоть не храпит», подумал глава и перевёл взгляд на Министра информационных технологий. Тот поёжился и попытался залезть под стол.
Поскольку наше Здравоохранение лечится на Бали, а Просвещение проходит переобучение в Таиланде, задачу возлагаю на Технологии, последовал кивок в сторону не успевшего спрятаться министра. Разумеется, мы выделим под это дело бюджетные средства, а соответствующее ведомство проведёт конкурс и составит план развития. Справитесь?
Справимся, проблеял министр.
У него, по правде сказать, отлегло от сердца. Он почему-то подумал, что сейчас предстоит отчитаться о правительственном сайте «Здорово живёшь», где, по первоначальной задумке, жители города могли бы без проблем записаться к врачу любого направления, а потом без очередей и опасности заражения новой ветрянкой посетить оного, либо сдать анализы, либо всё остальное, что там делают в этих бюджетных поликлиниках. Вот только эти всё сломали. Министр не знал, как. Да ему это было не слишком-то интересно. Главное, бюджет оказался планово освоен. Но жалобы нервировали. И не столько сами жалобы, сколько сильно обижавшийся на них Большой Г.