Девушка кротко улыбнулась, сделала брови домиком и склонила голову. Она мертва и теперь никогда не сможет вернуться и вершить правосудие над теми, кто причинил ей боль. Озул поспешил ее утешить. В этот момент из темноты появились музыканты. Озул выскочил на середину, где сверху на него обрушился столб белого света и начал петь. Его пение было прекрасным, но одновременно пугало Дашу и впечатляло. На секунду ей показалось, что она едва сама не сорвалась с места и не присоединилась к новому веселому знакомому. Но впоследствии так случилось.
Озул и девушка танцевали под зажигательную музыку. Он пел, а Даша с радостью подпевала ему своим приятным молодым сопрано. Повсюду раздавались энергичные звуки музыки. Даша едва успевала поспевать за движениями радостного смотрителя, а тот, в свою очередь, продолжал насвистывал веселую мелодию. По крайней мере, она казалась ему веселой, но Даше слышалась жуткой и тяжелой.
На мгновение Даше показалось, что все это безумие проходит сквозь нее и заражает своей энергией. Пару раз она даже улыбнулась. А когда Озул прекратил петь, то все, кто окружал их, исчезли. Напоследок он сказал девушке, чтобы она чувствовала себя здесь как дома, а после неторопливо зашел в темноту где его сверкающие зрачки и белоснежная улыбка постепенно угасли под звуки полоумного смеха.
II
Даша бродила в полутьме среди холодных скрученных деревьев, стволы которых были покрыты длинными колючками. Повсюду была вода. Она капала с кривых ветвей и лилась тонким ручьём в мелких канавах, сочилась из-под земли и переливалась из одной лужицы в другую. Повсюду пахло плесенью. Этот сырой запах не оставлял девушку ни на минуту. Неужели весь этот мир смердит плесенью, одиночеством и холодом, размышляла Даша при каждом вздохе.
Любая попытка подумать о причине своей смерти оборачивалась страшной головной болью и дикими кошмарными видениями кровавых сцен жутких убийств. И когда подобное случалось, Даша просто переставала думать и пыталась отвлечься на то, что творилось вокруг нее. Она несколько раз останавливалась и оглядывалась. Она пыталась понять, что ей делать дальше. Ведь безумный смотритель так и не сказал, для чего она здесь.
Вопреки своему кроткому и скромному нраву, Даша часто вскрикивала, когда не видела, но слышала жуткие звуки и душераздирающие вопли. Они напоминали ей издевательские крики четверых выродков, которые надругались над ее невинным молодым хрупким телом, оставив на нем ужасные ссадины и кровоподтёки от ударов и грубого обращения. Частицы крови, не успевшие засохнуть на темечки и в волосах, стекали маленькими тонкими струями по бледному лицу Даши. Они попадали ей на потрескавшиеся влажные губы, под которыми остался след от вырванного насильниками пирсинга в виде белой маленькой бусины. Затем они плавно огибали гладкий подбородок и стекали по шее, которая и без того была покрыта розоватыми брызгами засохшей крови.