Я видел в программе «Энимал Планет», перебил Васечкин. Он оленя уплетал. Классный такой дракон! Вот такая морда зубастая!
И Васечкин изобразил руками морду дракона с острова Комодо.
Гадость какая! сказала мама.
Папа вздохнул.
При чём тут гадость, Ира, с упрёком заметил он. Это замечательные, разнообразные формы жизни. О которых мы ещё пока очень мало что знаем. Между прочим це-лаканта, кистепёрую рыбу, считавшуюся ископаемой, выудили из Индийского океана только перед войной. И на Земле ещё полно всяких белых пятен. Верховья Амазонки, глубинные районы Конго и, в сущности, вся Антарктида.
Вся Антарктида? переспросил поражённый услышанным Васечкин.
Конечно, подтвердил папа. Ты представляешь себе Антарктиду? Огромный материк, через который протянулись разрозненные ниточки исследовательских маршрутов. И ниточки эти можно по пальцам пересчитать. А об океане я уж не говорю. Там гигантские кальмары и чего только ещё нет.
Какая мерзость! снова сказала мама, вытирая крошки со стола.
Ты не права, Ира! возразил папа. Просто наша планета ещё очень мало изучена. Как писал Шекспир «есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам!».
Шекспира мы читали! гордо заявил Васечкин. «Укрощение строптивой», например. И даже сами кое-кого укрощали, добавил он, вспоминая, как обучал Петрова укрощать Машу.
Ты бы лучше мне помог, укротитель! заметила мама. А я не уверена, что Шекспир имел в виду твоего этого, как ты говоришь, целаканта, сказала она папе.
А если в Антарктиде есть неизвестные животные, то чего они там едят? поинтересовался Васечкин. Кроме этой несчастной собаки? А, пап? Им же там есть нечего.
А вот этого мы не знаем, развёл руками папа. Но очень хочется узнать. Хотя и не безопасно. Собачий скелет напрямую говорит, что Рябов и его люди могли встретиться в этой экспедиции с какой-то серьёзной опасностью.
Лиля Рябова, кстати, очень волнуется, сказала мама. Иннокентий ведь уже давно в экспедиции. И к тому же у них нет никакого оружия.
Можешь её успокоить, ответил папа. Рябовская экспедиция возвращается. Всё, что было задумано, они выполнили. Даже более того. Думаю, дней через десять Иннокентий уже будет дома.
Как это у них нет оружия? удивился Васечкин. А почему?
А зачем, по-твоему, им оружие? Антарктида зона мира и дружбы, объяснил папа. Между русскими и американцами, между людьми и пингвинами.
А что будет дальше? После того как экспедиция Рябова вернётся?
Изучим всё, что они привезут, и начнём готовить новую экспедицию. Которая пройдёт ещё дальше, в глубь материка. Может, наконец, выяснит, что за облако накрывает целую область.
И когда это будет? живо заинтересовался Васечкин.
Думаю, не раньше лета. Пока всё подготовим. Ещё высокое начальство должно дать добро. Ладно, пойду поработаю. Как говорит Зильберман, улыбнулся он, перед нами стоят серьёзные задачи. И всё-таки, подмигнул он сыну, я прав. И я это докажу!
И папа Васечкин ушёл в свой кабинет.
Этой ночью Петя Васечкин спал неспокойно. Вздрагивал во сне, что-то бормотал. Мама зашла к нему в комнату, заботливо укрыла его, погладила по голове и, поцеловав в лоб, ушла. Она не знала, что сыну снился удивительный сон.
Васечкин, Петров и Маша находились на Неизвестной земле. Странные звуки раздавались вокруг. Васечкин высунулся из-за скалы и тут же, отпрянув, приложил палец к губам. Прямо перед ними драконы с острова Комодо, жадно урча и отталкивая друг друга, пожирали труп собаки.
Смотри, Васечкин! прошептала Маша ему на ухо.
Васечкин оглянулся, посмотрел, куда она показывала.
Неподалёку из зелёной чащи на них удивлённо поглядывала лосиха, объедавшая ветви деревьев. К ней подошло странное животное, слегка напоминавшее жирафа, ноги которого были окрашены в чёрно-белые полосы, как у зебры.
Это окапи! прошептал Петров.
Лосиха и окапи переглянулись, и лосиха протянула окапи зажатую в зубах зелёную ветку. Окапи кивнул в знак благодарности, и они вдвоём принялись лакомиться листьями.
Классно! сказала Маша. Они подружились!
Но в это время раздался какой-то странный нарастающий звук, напоминающий стрё-кот крыльев. Драконы с острова Комодо перестали лопать бедную собаку, подняли головы и, повернувшись в направлении звука, замерли.
Навострили уши и лосиха с окапи. Звук всё нарастал, пронизывал окружающее пространство.
Опасностей в Антарктиде хватает! раздался откуда-то сверху папин голос.
Надо бежать! проговорил бледный Петров.
Страшный шум закладывал уши. Откуда-то двигалось НЕЧТО, и от этого НЕЧТО не было спасения.
Драконы с острова Комодо бросили недоеденный труп собаки и помчались прочь.
За мной! скомандовал Васечкин.
Он схватил Машу за руку и подбежал к лосихе. Легко, с разбегу запрыгнул ей на спину, протянул Маше руку, и в мгновение ока она оказалась сидящей у него за спиной.
Быстрей, Петров! крикнул Васечкин.
Но Петров и сам уже торопился из всех сил. Он подбежал к окапи и вскочил на него верхом.
Вперёд! крикнул Васечкин, обхватывая шею лосихи. Держитесь!
Маша в свою очередь тесно прижалась к его спине, ухватившись руками за талию. Петров обнял за шею окапи. И вот они уже понеслись изо всех сил, уходя от преследующего их по пятам неизвестного, но, безусловно, ужасно жуткого, огромного и кровожадного чудища.
7. Ракобразы и крокопсы
На следующий день, на большой перемене, Васечкин рассказал Петрову всё, что он узнал накануне. Упомянул и окапи, и целаканта, и драконов с острова Комодо. Петров был сильно впечатлён рассказом.
Так что же это получается, рассудительно произнёс он, что где-то водятся ещё никому не известные звери?
Вот именно! с загоревшимися глазами подтвердил Васечкин. И не где-то, а известно где в Антарктиде. Раз папа говорит, значит, так и есть. Он зря говорить не станет.
Само собой, с уважением подтвердил Петров. Твой папа не кто-нибудь. Он ого-го!
И Петров в подтверждение своих слов потряс кулаком.
Васечкин неодобрительно покосился на сжатый кулак друга.
При чём тут ого-го, сказал он. Дело не в этом. Ты, главное, никому не проболтайся. Это тайна, понял?
Понял, конечно, почесал в затылке Петров. Только я не понимаю, в чём тайна. Ничего же пока точно неизвестно. Может, есть там какие-то звери, а, может, и нет.
В том-то и дело, понизив голос, горячо заговорил Васечкин. Если там кого найти, так это будет мировое открытие. Как Христофор Колумб, понимаешь? Помнишь, ты в прошлом году на карте Америку открыл? То есть не ты, а Колумб?
Ну помню, кивнул Петров. И что из этого?
То самое! Это ничуть не хуже. За это открытие сразу Нобелевскую премию дадут!
Разве за такие открытия Нобелевские премии дают? засомневался Петров.
За это точно дадут, уверенно заявил Васечкин. Так что никому, понял? Чтобы нам дорогу не перебежали! А то знаешь, много желающих премию получить. Каждому охота. Ты понял или нет?
Понял, вздохнул Петров. Но мыто здесь при чём? Как мы её получим?
Васечкин устало покачал головой.
Объясняю для непонятливых, противным голосом произнёс он. Мы отправимся в экспедицию, в Антарктиду, и откроем там новых животных. Может, их даже назовут нашим именем!
Это как? уточнил Петров. Чьим именно?
Да очень просто! горячился Васечкин. Неизвестный зверь будет называться, например, так ракобраз Петра Васечкина! Звучит!
Кто это ракобраз? не понял Петров. Какой такой ракобраз?
Ну это я так, к примеру. Никто пока. Нет пока никакого ракобраза. Его ещё открыть надо.
Но Петрова это не убедило.
А почему это ракобраз Васечкина? возмутился он. А почему не Петрова? А я как же? Чем я хуже? Или ракобраз Петрова не звучит?
Ну хорошо, звучит, успокоил его Васечкин. Чего ты раскипятился-то? Пусть будет твой ракобраз. Ракобраз Василия Петрова. А моим именем ещё кого-то назовут. Крокопса какого-нибудь!
Крокопса? удивился Петров.
Ну да. Крокопёс.
А кто это?
Да никто. Это я опять же так, к примеру.
Да ладно, великодушно сказал Петров. Зачем тебе этот крокопёс? Пусть будет наш общий ракобраз. Ракобраз Петрова и Васечкина. Тоже неплохо звучит, между прочим!
Хорошо, вздохнул Васечкин. Договорились. Теперь только осталось найти этого ракобраза.
А как мы в эту экспедицию попадём? задумчиво спросил Петров.
Васечкин ничего не ответил. Он смотрел в окно. Перед его затуманенным взглядом возникли пасущиеся на зелёном лугу рако-бразы совершенно невероятных расцветок. Неожиданно ракобразы сбились в кучу и уставились на пышные кусты, из которых один за другим выползали крокопсы