Сразу хочу коснуться одного очень важного сюжета, принципиального для анархизма. Теоретики анархизма постоянно подчеркивают, (мы будем потом об этом говорить сегодня и дальше), что анархизм это не выдумка кабинетных теоретиков, это не столько какие-то мыслители, «-измы» или учения, сколько сама жизнь, сама природа, сама социальность, сама ткань общества в её первозданной естественной и не выдуманной спонтанности. И вот есть такая колоссальная тема, которая, сразу скажу, останется у нас как бы фоном, но которой я не буду касаться, поскольку я историк и философ по своим интересам, склонностям, знаниям, но не антрополог, не этнолог, не этнограф и не социолог; это собственно говоря, анархизм это не выдумка кабинетных теоретиков, это не столько какие-то мыслители, «-измы» или учения, сколько сама жизнь, сама природа, сама социальность, сама ткань общества в её первозданной естественной и не выдуманной спонтанности. Это люди в первобытности, а первобытность это подавляющая часть человеческой истории.
Десятки тысяч лет люди жили до государства, классов, цивилизаций, но это уже были люди. И уже в «цивилизованном» обществе, в самых разных его проявлениях на Востоке, на Западе как люди строили свои отношения: свободно, солидарно, на началах кооперации, без посредников и угнетателей. И тут накоплен огромный опыт анархизма, и это тоже очень много исследуется. Но повторю, во-первых, это бездонная тема общины, способов решения конфликтов, договоров, соответствующей культуры, этики, мифологии и религии. Но я не буду этого касаться. Это существенный изъян моего курса, я это осознаю, и подчеркиваю! изъян, неизбежный в силу ограниченности моих интересов.
Если кто-то из вас захочет чуть-чуть этот изъян нашего курса восполнить, я назову вам три работы, которые для начала стоит на эту тему почитать, и оставлю это в стороне. Во-первых, есть две замечательные классические книги Кропоткина. Кропоткин очень много, как и полагается классику анархизма, занимался именно этим. Кропоткина. это его классическая работа, много раз переиздавалась. Он начинает прямо с природы, потом первобытные народы, потом средневековый город. И он там всё это изучает кооперацию, приводя миллионы примеров, тысячи фактов. Начиная с мира пчёл и кошек и кончая так называемыми «дикарями», первобытными людьми, а также людьми вполне себе средневековыми и современными. И у него ещё есть замечательная работа, одна из моих любимых. Она называется Кропоткина. Иногда её печатают как отдельный очерк, а иногда как часть большой книги «Современная наука и анархия». (Кропоткин любил собирать большие книги из маленьких очерков.) Поэтому вы можете найти её отдельно. Там тоже схожие исследования: про то, как возникало государство, и как народ ему противостоял, про цеха, общины, гильдии и средневековые города. Очень яркая, интересная, спорная, но чрезвычайно содержательная работа.
И наконец, есть совсем свеженькая книжка, которую я хочу назвать и сразу от неё уйти. Это современный ведущий анархистский антрополог, такое мировое светило, лондонский профессор, которого сейчас издают на русском языке, Дэвид Грэбер. Недавно вышла его книжка в одном современном русском анархистском издательстве. Она так и называется Дэвид Грэбер. Вот здесь кое-что можно найти по этому поводу. Дэвид Грэбер крупнейший современный учёный, называющий себя прямо анархистом и участвующий в анархистском движении, но при этом преподающий в лондонском университете. Грэбер много лет работал на Мадагаскаре, изучал опыт местных, по сути своей, «анархистских» племён.
И я прямо говорю, тут, буквально на второй лекции нашего большого курса, после того как на первой лекции я изложил общий план курса и своё credo, я должен наперёд покаяться за многое. Во-первых, за то, что повествование моё неполно и фрагментарно, потому что тема огромная, и надо рассказать о многом и прыгнуть через много веков. И полсотни задуманных лекций вовсе не так уж много. Во-вторых, потому что я об антропологии говорить не буду. Это принципиально неправильно в контексте разговора об истоках анархизма. Но вот наш курс преимущественно о мыслителях и движениях, а не о народном творчестве. Вот о народном творчестве читайте две работы Кропоткина и Грэбера для начала. Потом вы ещё найдёте, что прочитать. Но хотя бы это хорошее введение в предмет.
Теперь возвращаемся, собственно, к учениям и движениям. Тут тоже встают несколько вопросов. Во-первых, с чего начать? Я вас уверяю, это один из самых мучительных вопросов для любого историка. Потому что вопрос о начале заколдован: как только ты находишь начало, тут же понимаешь, что это не начало, а продолжение, и так дойдешь вплоть до Адама и Евы. Ты считаешь, что Пётр Первый что-то создал, а потом обнаруживаешь, что всё, что создал Пётр, при всей его оригинальности и кажущейся новизне, уже было у Алексея Михайловича, и так дальше, дальше, в глубь, в глубь! Докопаться до начала о, это страшный вопрос для любого исторического исследования. Что считать точкой отсчета? Некоторые анархисты считали первым анархистом Люцифера, который восстал против Бога, например. И тем стал первым бунтарём, носителем духа сопротивления и свободы. (Это утверждал и Прудон, и Бакунин.) В анархистской мифологии есть и такое. Но мы не будем идти с вами вплоть до Сотворения мира, Прометея и Люцифера. Мы, конечно, обратимся к более близким к нам временам. Но я говорю, что это такая проблема!
Что является критерием протоанархиста? Чем протоанархист отличается от других? Это тоже сложный вопрос, потому что есть много отдельных рассеянных по эпохам и культурам идей. И у нас всегда есть соблазн: втиснуть прошлые культуры в Прокрустово ложе нашей сегодняшней оптики. Ну вот, например, я бы вам читал курс по истории авиации. С чего начинается история авиации? С Дедала и Икара, которые сделали крылья и улетели с Крита? Или с тех умельцев, которые делали дельтапланы и прыгали с колоколен? Кого считать первым предтечей авиации? Не знаю. То же самое и здесь.
Наша тема сегодня это протоанархизм в Древнем мире. Наверное, все читали анонс лекции, и все это знают. Я возьму только два региона Китай и Элладу, и я возьму прежде всего два учения, и в связи с Элладой поговорю о разных других, которые уверенно (или не вполне уверенно) можно назвать протоанархистским ядром всей современной либертарной традиции.
Как часто бывает, в самом начале чётко видно суть явления. Почему я как историк философии очень люблю преподавать и исследовать Древнюю Грецию? (И даже целую книгу написал о культуры Эллады.) Потому что Древняя Греция породила философию, и все основные мысли и философские учения были у эллинов. И у них впервые и последовательно всё уже представлено в чистом концентрированном и первозданном виде, и всё дальнейшее это развитие, трансформация, продолжение. То же самое с учениями, которые мы возьмём, они уже архетипические образцы, характерные для последующего, в чистом виде. Это даосы в Китае и киники в Греции. Но мы возьмём и ещё кое-что из этих культурных миров.
И последнее. Понятно, мы всё меряем со своей колокольни, и это довольно забавно. Вот, например, когда в тот же Китай в конце XIX века пришёл марксизм (а вы знаете, что китайская цивилизация была абсолютно самодостаточной, считающей себя центром мира, считающей, что все варвары, а они Поднебесная), и им надо было как-то объяснить, что такое марксизм. Китайцы, познакомившись с марксизмом, сказали что Маркс это такой «западный легист». То есть они назвали марксизм близким к себе понятием.
Можно и с колокольни древности смотреть на современность, это тоже интересный эксперимент. Не с позиций самодовольной и пошлой современности смотреть на древность, как на то, что «к нам вело, было нашей предтечей». Рассуждая подобным образом, что можно заметить?
Что и в Китае и в Греции была очень развитая политическая мысль и вообще философия. И в этом смысле можно сказать, что китайская мысль и эллинская мысль породила «пред-» или «прото-» В данном случае и «пред-» и «прото-» не оскорбление, а просто специфика взгляда с нашей колокольни. Например, если брать Китай, то надо сказать, что конфуцианство ведущее течение китайской философии, и двигатель, сформировавший китайскую цивилизацию это такой «протоконсерватизм», архетипический консерватизм с китайской спецификой. Но также было там замечательное течение легизма абсолютно тоталитарное движение, идеальный этатизм, от слова Etat государство. Зловещий император Циныпи-хуанди, воплотивший в жизнь рецепты легизма, действовал за двадцать два века до Сталина, Гитлера и Пол Пота, и во многом превзошёл их в чистоте тоталитарной практики. Были там и свои абсолютные анархисты, это даосы, которые спорили с легистами и конфуцианцами, тогдашними консерваторами, тогдашними этатистскими мыслителями.
То же самое и в Элладе. Можно скзать (это будет опять дикое историческое извращение или упрощение реальности!), что Платон был прадедушкой тоталитаризма, феминизма и государственного коммунизма. Это конечно и так, и не так. Можно долго объяснять, почему. Но это так, потому что у Платона есть отрицание частной собственности, есть тотальное государство, есть тотальная регламентация и есть, совершенно не типичная для античности идея равноправия полов перед лицом всеобъемлющего полиса. Он вдохновлял Томаса Мора, а с Томаса Мора началась утопия и т. д. Но можно и нужно взять это в пять кавычек и сказать, что Платон пра-пра-пра-пра прадедушка государственного коммунизма или тоталитаризма или феминизма. Эти пять кавычек необходимы для понимания исторической дистанции и специфики (а иначе мы скатимся до какого-нибудь Карла Поппера, в своей книге «Открытое общество и его враги» буквально заклеймившего Платона как антилиберала и тоталитарного отрицателя личности и прав человека (замечу в скобках: за пять веков до того, как сформировалось современное понимание личности и за два тысячелетия до появления концепции прав человека!)). Аристотель с такими же непременными пятью кавычками пра-пра-пра.-пращур современного либерализма. Аристотель, с его любовью к золотой середине, среднему классу, правовому государству, праву и отсутствию крайнотсей. Правда, это будет своеобразный античный либерализм с расизмом и патриархализмом: женщина не человек, варвары не люди, рабы не люди. Современные либералы в большинстве своем с этим бы не согласились. (Как не согласились бы и сексизмом и колониализмом либералов столетней давности.) То есть Аристотель античный либерал, такой своеобразный либеральный расист и патриархалист, но при этом сторонник золотой середины, смешанной формы правления, сильного среднего класса и законности.