О да, отныне я верю, что рожу ребёнка. Но раз нужны для того чьи-либо труды, как сказал мне монах, то решила я обратиться к Готье
Старик тут же возжелал убить монаха, но одумался, ибо такое преступление слишком дорого ему стоило бы, и он порешил отомстить с помощью архиепископа, самому же остаться в стороне. Ещё не доехав до Рош-Корбона, он приказал мессиру де Монсоро отправляться к себе на родину поискать ветра в поле, что молодой Готье не преминул выполнить, помня былые подвиги своего хозяина.
А на место названного Готье Брюин призвал сына дворянина Жаланж, поместье коего входило в феод Рош-Корбон. То был юноша по имени Ренэ, ещё не достигший четырнадцати лет, и граф назначил его пажом, полагая позднее произвести в оруженосцы, а командование над своими людьми препоручил старому рубаке, с коим немало натворил дел в Палестине и в иных странах. Действуя так, граф надеялся оградить себя от ношения налобника с ветвистыми рогами и решил попытаться обуздать, укротить, осадить непокорное девство своей супруги, по причине коего она металась, как кобылица, запутавшаяся в аркане.
Глава третья. Что есть грех невольный
В воскресенье, следующее за прибытием юного Ренэ в замок ла Рош-Корбон, отправилась Бланш на охоту, оставив дома старого Брюина, и когда въезжала в лес неподалёку от монастыря Карно, то увидела монаха, который прижал девушку с ретивостью, небезопасной для жизни бедняжки, и потому, пришпорив лошадь, графиня пустилась вскачь, крикнув своим людям:
Эй, помогите, как бы он её не убил!
Но, подскакав поближе, круто повернула, ибо зрелище того, что совершил монах, испортило ей всю охоту. В раздумье воротилась она домой, и с той поры мозг её озарился, словно зажгли в темноте фонарь, и в лучах его предстали изображения на стенах церкви и другие картины, строки фаблио, сказы трубадуров и повадки птиц. И нежданно уразумела она сладостную тайну любви, о которой рассказывает природа на всех сущих языках, даже на языке безгласных рыб. Нет большего безумия, чем скрывать сию науку от девственниц! Бланш легла спать в ранний час и, отходя ко сну, сказала мужу:
Брюин, вы меня обманули! Вы должны поступить со мной, как тот монах с девушкой.
Старый Брюин догадался, о чём идёт речь, и почуял, что настал роковой час. И, кинув на Бланш обжигающий взгляд, в коем страсть всё ещё не хотела сдаваться, тихо промолвил:
Увы, милочка, когда брал я вас в жёны, любви в моём сердце было много, а силы в теле мало, и понадеялся я на вашу милость и добродетель. Вся беда моя в том, что могу я любить теперь лишь сердцем. И беда эта приблизит мою кончину, так что скоро вы станете свободной. Подождите же, когда я отойду в мир иной. Вот единственная просьба, с которой обращается к вам ваш господин, тот, кто мог бы приказывать вам, но желает быть лишь вашим подданным, слугой вашим. Не позорьте же моих седин. Случалось, что в подобных обстоятельствах мужья убивали своих жён.
Значит, вы меня убьёте? промолвила она.
Нет, я слишком люблю тебя, ответил старец. Ведь ты цветок моей старости, радость моей души. Ты моя возлюбленная дочь! Твоя краса отрада моих очей, и от тебя я всё приму и горе и счастье. Я дал тебе полную свободу, докажи, что ты не так уж ненавидишь бедного Брюина, который сделал тебя важной дамой, богатой и всеми чтимой. А какая прекрасная из тебя выйдет вдова! Поверь, счастье твоё облегчит мне мою кончину.
И на глаза его, не знавшие слёз, набежала горячая слеза и скатилась по щеке его, бурой, как сосновая шишка, и упала на руку жены; тронутая великой любовью старца, готового лечь в могилу ей в угоду, она воскликнула со смехом:
Полно, полно, не плачьте, я подожду.
Тогда сенешал стал лобзать её ручки и улещать жену нежными словечками, произнося с волнением в голосе:
Если б ты знала, Бланш, голубка моя, как я ласкал, как целовал тебя, пока ты спала, вот сюда и вот тут
И старый сатир поглаживал её обеими руками, костлявыми, как руки скелета.
Но я, продолжал он, не смел разбудить зверя, который оскорбил бы мою честь, ибо в любовном моём приближении участвовало только сердце.
Ах, вы можете меня ласкать, перебила она супруга, даже когда я не сплю, мне от этого вреда не будет.
В ответ на эти слова бедный граф взял с ночного столика маленький кинжал и, подавая его Бланш, произнёс в неистовой ярости:
Убей меня или скажи, что ты меня любишь, хоть самую малость!
Убей меня или скажи, что ты меня любишь, хоть самую малость!
Да, да, я постараюсь крепко вас полюбить, воскликнула она в испуге.
Вот так-то молодая девственница поработила его, забрала власть над стариком и с хитростью, свойственной женскому полу, стала гонять взад и вперёд бедного графа, словно мельник своего осла: вот, мол, тебе за то, что оставил невозделанным прекрасное поле Венеры Брюин Брюин, милый, подай мне то Брюин, подай мне сё Скорее, Брюин! И туда Брюин, и сюда Брюин, так что Брюин исстрадался более от милости своей супруги, нежели от её немилости. То вдруг ей понравится пурпуровый цвет, и надо немедля всё в доме менять, то вдруг нахмурит брови, и тогда развязывай мошну. А когда она бывала грустна, граф, сидя в своём судейском кресле, приказывал: «Вешать!» правого и виноватого. Другой на его месте пропал бы, как муха, в этой бабьей войне, но Брюин оказался железной породы, и добить его было нелегко. Однажды перевернула Бланш весь дом вверх дном, загоняла людей и скотину и своими капризами могла бы довести до отчаяния самого Отца Небесного, у коего терпение неиссякаемо, ибо Он терпит нас, грешных. А ложась спать, сказала она сенешалу:
Мой добрый Брюин, меня одолели всякие фантазии, они жалят и колют меня, добираются до сердца, до мозга и толкают меня на злые поступки, а по ночам мне всё чудится монах из Карно.
Голубка моя, ответил сенешал, всё это чертовщина и соблазн, против чего умеют защищаться монахи и монахини. Потому, ради спасения вашего, следует вам пойти на исповедь к достойному мармустьерскому аббату, соседу нашему; он даст вам совет и отечески наставит вас на путь истины.
Я завтра же отправлюсь, ответила она.
Едва забрезжило утро, как Бланш отправилась в монастырь благочестивых братьев, которые, дивясь посещению такой прелестной дамы, совершили вечером не один грех, но в тот час весьма учтиво проводили её к достойному аббату.
Бланш застала названного аббата во внутреннем саду, под цветущей аркой, около утёса. Она остановилась в благоговении, поражённая строгой осанкой святого отца, хотя и не привыкла трепетать перед почтёнными сединами.
Храни вас Господь, графиня, сказал аббат, что ищете вы, такая молодая, столь близко от смерти?
Ваших драгоценных советов, ответила та, приседая перед ним. И если вы соблаговолите наставить заблудшую овцу, я буду весьма счастлива иметь такого мудрого духовника.
Дочь моя, отвечал монах, с которым старый Брюин заранее сговорился, прося его слукавить и сыграть комедию пред молодой графиней. Если б над моей лысеющей головой не пронеслось сто студёных зим, не стал бы я слушать ваших грехов Но говорите. И если вы попадёте в рай, пусть сие совершится с моей помощью.
Тогда супруга сенешала выбросила перед ним всю мелкую рыбёшку из своего сачка и, очистившись от малых докук, дошла до главной причины, приведшей её на исповедь.
Ах, отец мой, я должна вам открыть, что ежедневно я мучима желанием зачать ребёнка Грех ли это?
Нет, ответствовал аббат.
Но по воле природы супругу моему не дано открыть кошель и подать на бедность, как говорят нищие на дорогах, промолвила графиня.
В таком случае вы должны жить в чистоте, бежать от помыслов подобного рода, воздерживаться, отвечал аббат.
Но я ведь слышала проповедь в церкви Богоматери Жаланжской, что нет в том греха, если не извлекаешь ни прибыли, ни удовольствия.
И удовольствие вы получите, сказал аббат, и ребёнка, a его можно счесть прибылью! Посему уразумейте и запомните, что смертный грех пред Богом и преступление пред людьми совершает та женщина, что зачнёт от мужчины, с которым её не соединила церковь; оные жены, нарушающие святые законы брака, понесут великую кару на том свете, отданы будут на произвол страшных чудовищ с острыми когтями, с вилами; с теми вилами вкинут они грешницу в огненную пещь за то, что в земной жизни накаляла она своё сердце свыше того, чем дозволено.
На что Бланш, почесав себе за ушком и немного подумав, вопросила:
А как поступила Дева Мария?
О, сие есть чудо, ответствовал аббат.
А что такое чудо?
Нечто необъяснимое и во что следует верить, не рассуждая.
А почему бы мне не совершить чуда?
Сие чудо случилось лишь однажды, ибо родившийся был Сын Божий, сказал священник.
Неужели, отец мой, мне, по воле Божьей, суждено умереть или из разумной и здоровой женщины стать помешанной, а ведь это мне угрожает! Не только вся я томлюсь и сгораю, но мысли мои мутятся, и ничто мне не мило; чтобы приблизиться к мужчине, я готова лезть через стены, бежать через поля, ничуть не стыдясь, и ничего бы не пожалела, лишь бы узнать, чего добивался монах из Карно. И когда накатит на меня такое и начнёт терзать моё тело и душу, тогда нет мне ни Бога, ни чёрта, ни мужа, вся дрожу, бегу; врываюсь в трапезную, бью посуду, мчусь на птичий или на скотный двор, всё крушу, так что и передать нельзя. Но я не стану сознаваться вам во всех своих проступках по той причине, что меня от слов одних в жар бросает, и чувствую я нестерпимый зуд, будь он проклят. Пусть уж лучше я совсем ума лишусь и добродетели вместе с ним. Неужели Бог, вложивший в мою плоть эту великую любовь, проклянёт меня?