Он смело приступил к своей реконструкции (особенно после получения внушительного наследства), сочинив даже внутренние интерьеры дворцов, что не удавалось никогда и никому. А как иначе, если себя самого он называл «агентом воскресения» культуры древних критян. И все это оставил в наследство нам.
Это не деньги.
С нами на экскурсии оказались веселые разновозрастные немцы, которые вечно теряли друг друга и потом искали то маму, сбежавшую из музея в кафешку с пивом, то сына, рассматривающего фенечки у уличного торговца всякой чепухой. Это нас развлекло, и когда последняя немецкая старушка, изрядно загрузившаяся пивом, была погружена на борт мерседесовского автобуса, мы тронулись обратно.
Пока мы ждали этих веселых стариков, я купила целую палету монеток, выпущенных при режиме черных полковников, объясняя дочери, что фашизм в Европе рухнул не в 1945 году, а у греков он появился после моего рождения, как и в Чили. Ей стало скучно и мы закончили эту беседу. Хотя я радовалась за любимого Шлимана, который так и не получил этот участок, а отправился дальше, чтобы найти великие Микены, в которых я еще не была.
А монетки имели свое продолжение. Плюхнувшись в кресла за своим любимым столиком в кафе у Яниса (нам их берегли, а если кто-то занимал, то любезно пересаживали гостей, чтобы мы сели на привычные места). Нам даже приносили цветы и волнистого попугайчика в клетке (как оказалось за щедрые чаевые, хотя я честно давала 10 процентов от суммы). Мы ужинали и рассматривали монеты. Наш вечный официант, который почему-то был именно нашим, даже на улице здоровался, искренне расстроился нашей покупке.
Это не деньги. Они не действуют, его горю не было предела.
Мы знаем. Мы их купили на память.
Сколько вы заплатили?
Я ответила.
Десять долларов за 10 монеток, официант чуть не заплакал, таких идиотов, как мы, он увидел впервые.
Он совсем огорчился. А на следующий день принес горсть таких же монет, все, что лежало у него дома.
Это не деньги, повторил он, я протянула ему пять долларов, но он отказался, взял только свой заслуженный доллар.
К тому же в этот день он действительно спас нас. Лиза радостно потянулась за горстью монеток и опрокинула на меня свой лимонный сок, в который еще не успела положить сахар. И я очутилась в луже лимонного сока. Идти в мокрых штанах мне не хотелось, а сидеть на мокрой подушке тоже было не уютно. И тут наш официант что-то понял. Он позвал юношу, который лихо пек пиццу. Тот оказался болгарином, который в каникулы подрабатывает пицерийщиком (так он сказал, наверное, не знал слово пициолло), юноша прекрасно говорил по-русски и знал немного греческий. Итак, мне предложили никуда не торопиться, а посидеть, что-то еще заказать, насладиться закатом над морем, и, только просохнув, идти к себе в отельчик. Пока болгарин болтал, греческий официант сменил мне подушку. И мне стало лучше. А в темноте можно и в мокрых штанах идти.
Не торопись и все успеешь это греческий принцип. Как там это? Сига-сига. То есть медленно и неспешно. И это работает. И помогает. С этим надо смириться. И принять. Наслаждайся каждой минутой и каждым часом. И тогда твой день будет длинным и бесконечным.
Поклонись, если можешь, морской воде,
забыв звуки флейты и голые ноги,
которые топчут во сне чью-то жизнь,
давно утонувшую в глубинах истории.
Дату, имя свое и место
на раковине неизвестной
напиши, коль сможешь,
да брось подальше -
и пусть утонет в бескрайнем море.
Сига-сига.
Сига-сига главный принцип греческой жизни неспешно, без суеты. Но это все не совсем точные слова. Это право на лень, отсутствие суеты, внешнее ничегонеделание. Кажется, что они отчаянные лентяи утром все сидят за чашкой кофе в кофейнях, в обед, который длится вечно, закрыты все магазины. Воскресенье и православные праздники святые выходные дни. И совершенно непонятно, как они все успевают.
Как-то в сувенирной лавке я выбирала тарелку. Хозяин нервничал, хотя я была единственным посетителем его заведения. А я все определялась с выбором. И тут он не выдержал, подошел и нервно сказал, что все закрывается. И откроется только в пять, ему пора уходить. Все, все. Закрыто! Я подумала, что я ему не понравилась внешним видом или чем еще, но на самом деле у него просто наступил обед. И случайный посетитель не повод опоздать к семейному столу. И это верно.
Греки, исповедующие принцип сига-сига, что значит неспешно, ужасно спешат жить. Когда я утром в восемь утра выходила на пляж, то хозяйка (это было много позже Дафны) уже разгружала пакеты из машины. Потом ее можно было увидеть с книжкой на пляже, вечером она сметала в саду листья и лепестки. А потом перед сном она сидела в саду с чашкой кофе и книжкой. И как ей удавалось столько работать и столько отдыхать? Это греческая тайна под названием Сига-сига. Не спеши и все успеешь.
Греки, исповедующие принцип сига-сига, что значит неспешно, ужасно спешат жить. Когда я утром в восемь утра выходила на пляж, то хозяйка (это было много позже Дафны) уже разгружала пакеты из машины. Потом ее можно было увидеть с книжкой на пляже, вечером она сметала в саду листья и лепестки. А потом перед сном она сидела в саду с чашкой кофе и книжкой. И как ей удавалось столько работать и столько отдыхать? Это греческая тайна под названием Сига-сига. Не спеши и все успеешь.
Напротив овощной лавки в нашем городке чинили крыльцо. Привезли гору камней. Утром выходили два мужика. Смотрели на нее. Закуривали, о чем-то неспешно говорили. Потом приносили из дома пиво и, сидя на камнях, продолжали беседу. К обеду они пропадали. Понятно, сиеста. Я через три недели уехала, так и не увидев создание. А к чему спешить, когда в Греции все есть.
А на Эвбее затеяли большой проект маленькую лестницу с пирса к пляжу. За две недели возвели три ступеньки из дерева. Еще за неделю установили столбики для перил с одной стороны, но готовую лестницу, очевидно, увидели другие, может, даже те, кто приедет в следующем году.
Но если вы чем-то заинтересуете грека, то он может нарушить эти святые заповеди. Как-то в Аргосе мы разжалобили охранников, которые играли в нарды, тем, что мы из России. Понятно, что выходной. Но как же быть? Посмотрев на номера нашей машины, они открыли нам калитку, только билеты не продали, махнули рукой идите, а билеты никак нельзя, выходной.
Мне нравится этот принцип греческой жизни сига-сига. Сига-сига это медленно, неспешно. Это везде и во всем. И правильно. Я поймала себя на мысли, что я тоже живу неспешно, но успеваю все. Я растворилась в этом ритме и в этой жизни, я совсем ленилась делать то, что планировала сделать на отдыхе, к чему и зачем, я могла только мечтать, что я сделаю. Мне совсем не хотелось торопиться, я медитативно ходила за рыбой и помидорами. Потом так же спокойно готовила, ходила на море. А вечером, сидя на камне у кафе, играл какой-то невидимый скрипач. И все были счастливы.
Здесь все бессмертны, словно боги,
Улыбка у людей чиста,
Довольство, чуждое тревоги,
Наследственная их черта.
Это из «Фауста» Гете о греках. Я с ним согласна.
Снова Агиа Галини.
Но вернемся в наш поселок, что ползет вдоль речки на южном берегу Крита. Агиа Галини оказался многонациональным городом. И я не про туристов, хотя в те годы хозяева апартаментов вывешивали над входом флажки постояльцев. Все было еще интереснее.
Мы присели в каком-то кафе, на уличной веранде. Молодой и прекрасный официант, он же по совместительству муж владелицы принес нам по салату и бифштекс, а мы еще заказали клубнику в сливках. Увидев эти внушительные порции, я поняла, что клубника уже точно будет лишней. Я пыталась отменить десерт, но молодой человек знал только английский. А я предложила свой немецкий. Это его очень обрадовало. Он позвал жену. Настоящую немку с типичной спортивной фигурой.
Она мне объяснила, что все это вкусно. И не надо спешить, можно все съесть за два часа и даже за три. А десерт из клубники это подарок от нее. И вообще ей приятно слышать родную речь.
Какую? изумилась я. Вдруг она слышала мой диалог с дочкой.
Немецкий, ответила мне спортивная блондинка. Мой родной язык. Я только три года живу на Крите.
Как же она здесь оказалась? Все просто: она приехала отдыхать, у нее сложился флирт, а потом и роман с местным официантом-аполлоном. Она вернулась в свой Гамбург, но сырой холодный Гамбург не радовал деву. И она вернулась на Крит, выкупила кафе, где служил Аполлон, само собой они поженились. И теперь это их совместный бизнес. И еще двое сыновей.
Но! это было очень важно, Это качественная немецкая еда из греческих продуктов!
В этом я уже не сомневалась, увидев тазик клубники во взбитых сливках. Мы решили не торопиться. Тем более, что уже было не встать. Добрая хозяйка подошла к нам еще несколько раз, озабоченно спрашивая: вкусно ли? Это было очень-очень вкусно. Добрая фрау рассказала, что здесь таких, как она, много. На верхней улице есть бельгийский ресторан, а за речкой британский. И все счастливы, только странным образом не бывает греческих жен и зарубежных мужей, во всяком случае мне не встретились. Может, потому как гречанки преданы роду и этносу.
Дафна подтвердила, что многие иностранки остаются здесь ради местных Аполлонов. Себя она к иностранкам не причисляла. Себя она считала даже больше, чем гречанкой. Она была понтийская гречанка!