Под влиянием появившейся в 1830-х годах исторической концепции, которая будет обсуждена ниже в этой главе, появилось понятие «Западный край»[124], который включал в себя сначала восемь, а позже (с 1843 года) девять губерний бывших земель Великого княжества Литовского и губернии Правобережной Украины. Название «Западный край» находим в переписке середины 1830-х годов об учебнике истории этого края. Правда, тогда это название еще не устоялось[125]. Иногда все присоединенные земли Великого княжества Литовского и Правобережную Украину называли «Юго-Западными губерниями» или «Юго-Западной Россией». И только позже, после 1863 года, употребление названий становится общепринятым, то есть оно («Западный край») применялось к девяти губерниям: Виленской, Ковенской, Гродненской, Минской, Витебской, Могилевской, Киевской, Волынской, Подольской[126]. В состав этого региона Западного края входили два субрегиона Северо-Западный край; включающий шесть губерний, сформированных из бывших земель Великого княжества Литовского[127], и Юго-Западный край (три губернии Правобережной Украины). Эти названия, в сущности, не изменились до самого конца существования империи, несмотря на то что, как мы увидим далее, в конце XIX начале XX века объем значения названия Северо-Западный край иногда сужался до трех «литовских» губерний.
Сначала властям империи не мешало и название Литва. Присоединенные к России губернии после первого раздела называли белорусскими, после третьего литовскими. Непродолжительное время (17971802) территории, оказавшиеся под властью Романовых, были поделены на две губернии Белорусскую и Литовскую[128]. Позже они были разделены на более мелкие территориально-административные единицы, но Литва пока присутствовала в названии губерний: Литовско-Виленская губерния и Литовско-Гродненская губерния (объединены в Виленское генерал-губернаторство) и Белорусско-Витебская и Белорусско-Могилевская (также объединенные в одно Белорусское генерал-губернаторство). То есть прослеживается преемственность традиций прошлых столетий Москва отмечает дуализм земель Великого княжества Литовского и при этом признает его нерусское ядро.
В 1840 году указом царя было запрещено упоминать в названии губерний Литву и Белоруссию. Очевидно, этот шаг Николая I был связан с имевшим место в 1830-х годах началом развития по отношению к западным окраинам империи политики, нацеленной на символическое освоение территорий. В этот же период Самогитское епископство стало Тельшевским епископством (в 1847 году после подписания России и Святым престолом конкордата появляется двойное название епископства Самогитское (Тельшевское)[129]
5
М. Рольф в исследовании, посвященном Царству Польскому, констатирует, что «вся сложность управления полиэтническими империями становится нам видна только в таких местных конфликтных сообществах» (Рольф M. Польские земли под властью Петербурга. От венского конгресса до Первой Мировой. М.: Новое литературное обозрение, 2020. C. 27). Этот вывод справедлив в отношении если не всех, то большинства окраин Российской империи.
6
Dolbilov M. Russification and the Bureaucratic Mind in the Russian Empires Northwestern Region in the 1860s // Kritika. 2004. 5. P. 261.
7
Согласно официальной статистике того времени, из примерно 5,6 млн жителей Северо-Западного края немногим более 3 млн составляли русские (русские, белорусы, украинцы), около 0,5 млн поляки, около 1,5 млн литовцы (в это число входили и латыши, проживавшие в Витебской губернии), около 0,6 млн евреи. См.: Staliūnas D. Making Russians. Meaning and Practice of Russification in Lithuania and Belarus after 1863. Amsterdam; New York, NY: Rodopi, 2007. P. 111.
8
Жемайтия (Самогития; лит. Žemaitija, от лит. žemas («низкий», «нижний»), в рассматриваемый период часто Жмудь (термин мог использоваться и как этноним)) северо-западная часть Литвы. В XIX веке могла иметь как исторические коннотации (земли бывшего Жемойтского староства), так и этнолингвистические (территория, население которой говорит на жемайтийском диалекте).
9
Терминология введена Джоном Уильямом Слокумом: Slocum J. W. The Boundaries of National Identity: Religion, Language, and Nationality Politics in late Imperial Russia, PhD, The University of Chicago. Chicago, IL, 1993. P. 105. Первым в отношении литовцев эту терминологию применил Теодор Р. Уикс: Weeks T. R. Official Russia and Lithuanians, 18631905 // Lithuanian Historical Studies. 2001. Vol. 5. P. 6884.
10
Staliūnas D. Visuomenė be universiteto? (Aukštosios mokyklos atkūrimo problema Lietuvoje: XIX a. vidurys XX a. pradžia). Vilnius: LII, 2000.
11
Книга не претендует на отражение общей картины российской политики на исторических землях ВкЛ. Тем, кого интересует эта тема, можно рекомендовать сборник работ под редакцией М. Д. Долбилова и А. И. Миллера: Западные окраины Российской империи / Науч. ред. М. Д. Долбилов, А. И. Миллер. М.: Новое литературное обозрение, 2006.
12
Новая имперская история Северной Евразии, часть 2: Балансирование имперской ситуации XVIIIXX вв. / Под ред. Ильи Герасимова. Казань: Ab Imperio, 2017. С. 300.
13
Поскольку в центре исследования находится политика, проводившаяся имперскими властями, этнонимы используются в том значении, в каком их понимали чиновники и публицисты. То есть эти категории нельзя соотносить ни с современными понятиями национальной и культурной принадлежности, ни с доминировавшими в то время самоидентификациями членов рассматриваемых групп.
14
Более ранние публикации на эту тему см.: Сталюнас Д. Имперский режим в Литве в XIX веке (По литовским учебникам истории) // Ab Imperio. 2002. 4. С. 365390; Он же. Взгляд на политику Российской империи в литовской историографии // Западные окраины Российской империи / Науч. ред. М. Д. Долбилов, А. И. Миллер. М.: Новое литературное обозрение, 2006. С. 533552. С целью экономии места и в этой части, рассматривающей историографию, и в других частях книги приводится более краткий в сравнении с предыдущими публикациями список литературы.
15
О важности вильнюсского вопроса для литовского национализма см.: Mačiulis D., Staliūnas D. Lithuanian Nationalism and the Vilnius Question, 18831940. Marburg: Herder-Institut, 2015.
16
Alekna A. Lietuvos istorija. Kaunas, 1918. P. 115121; Ruseckas P. Spaudos draudimo gadynė. Kaunas, 1929. P. 56.
17
Новак А. Борьба за окраины, борьба за выживание: Российская империя XIX в. и поляки, поляки и империя (Обзор современной польской историографии) // Западные окраины Российской империи / Науч. ред. М. Д. Долбилов, А. И. Миллер. М.: Новое литературное обозрение, 2006. С. 429.
18
Сельвестрова-Куль С. Е. Историография политики царизма в Белоруссии и национальное возрождение белорусов // Славяноведение. 1996. 5. С. 8.
19
Šležas P. Muravjovas ir mūsų tautinis atgimimas // Rytas. 1929. Nr. 239241.
20
Šapoka A. Lietuvos istorija. Kaunas: Švietimo ministerijos knygų leidimo komisijos leidinys, 1936. P. 486487.
21
Šležas P. Muravjovo veikimas Lietuvoj 18631865. Kaunas, 1933. P. 3940. Похожая позиция: Klimas P. Muravjovo laikmetis Lietuvos žemės ir žemininkų istorijoje. Vilnius, 1920.