Спасибо за сегодняшний день. За всё, роняю тихо.
Себе ли в оправдание за содеянное, или же для него.
Не важно.
Думаю ли я в этот момент о последствиях?
Однозначно нет.
Но понимаю, на что иду, лишь после того, как мозолистая ладонь, за которую хватаюсь, ответно сжимает мою. Гораздо крепче, нежели я сама. Не оставляя возможности закончить и забыть произошедшее. Привлекая к мужскому телу фактически вплотную.
А ведь это был твой шанс, хрипло выдыхает Кай.
Если и был, то сейчас не остаётся. Едва ли я способна избавиться от того капкана, в который он заключает меня, впечатывая спиной в железо. Позади машина. Впереди жалкая толика воздуха, отделяющая меня от него. Ничего больше нет между нами. Мы опасно близко. Друг к другу. И к той грани, где не существует никаких запретов и условностей. Я вновь чувствую его дыхание на своих губах. В горле пересыхает в считанные секунды.
Шанс?
Да. Шанс. Избавиться от меня.
Слова совсем не задерживаются в моей памяти. Вся моя реальность напряжение, что пронизывает и бьёт наотмашь по нервным окончаниям. Я рвано хватаю ртом воздух. Этот вдох застревает в груди, словно раскалённую кувалду вгоняют. Мне почти больно физически. Удары сердца разгоняются на предельной скорости. Пульс стучит в висках бешеным набатом. Всему виной его взгляд, направленный на меня сверху-вниз: тёмный и порочный, будто одержимый. Не помню, чтобы прежде он смотрел на меня подобным образом. А может только теперь замечаю по-настоящему. Всё то, что и самой отчаянно хочется. Кай упирается кулаком в бездушный металл чуть выше и правее моей головы. Сжимает и давит на поверхность с такой силой, что вены проступают.
Всего секунда
Набрасывается, будто хищный зверь, взбесившийся от желания сожрать свою жертву. Отбирает остатки моего кислорода. Пьёт голодно, глубоко и жадно. Не поцелуй. Если можно кого-то трахнуть вот так, именно это со мной происходит сейчас. До головокружения. До чёрных точек перед глазами. Когда весь мир стирается и исчезает. Пьянеешь. Тонешь. Гибнешь. И возрождаешься. Одержимая той же животной потребностью. Больше не принадлежишь себе, не отвечаешь за себя, не владеешь собой и не помнишь ничего, кроме того, как остро и горячо чувствуется каждое новое прикосновение. Его пальцы бесстыдно блуждают по моему телу, забираются под футболку, нетерпеливо отгибают верхний край лифа, обхватывают и высвобождают грудь, стремительно срывают застежку на моих шортах, ныряют глубже, проникают под кружево нижней части белья, умещаются аккурат между моих подгибающихся ног, изучают, массируют, ласкают, искушают и вынуждают тянуться навстречу. Я прогибаюсь в спине, хочу быть к нему ещё ближе. Пусть не останавливается. Пусть окончательно сведёт с ума. Там, где он дотрагивается до меня снизу становится чертовски мокро и влажно, с каждым уходящим мгновением всё сильней и сильней. В любой другой ситуации мне обязательно должно бы стать стыдно за такое стремительное распутство. Но не с ним. Не сейчас. Не тогда, когда во мне существует лишь неутолимая жажда заполучить больше и ещё ярче, как можно скорей. Я сама же откровенно трусь об него, раскачиваясь бёдрами вперёд-назад в инстинктивном ритме, позволяя его пальцам снова и снова скользить между моих бёдер, дарить это греховное наслаждение и топить меня в нём.
Пожалуйста, Кай
Не знаю, о чём прошу. Впиваюсь ногтями в широкие твёрдые плечи, извиваюсь под его умелым напором. Словно ему известны все точки на моём теле, которые стоит задеть, чтобы распалить меня до неимоверных пределов. Да, он знает. Задевает. А я сдаюсь. Запрокидываю голову и кусаю губы, сдерживая невольно рвущийся наружу стон. Первый. Но не второй. Он проглатывает его вместе с новым безудержным поцелуем. И тихо ругается, когда меня захлёстывает безжалостная волна удовольствия, зарождающаяся внизу живота, разливающаяся жаркой дрожью до самых кончиков пальцев. Мои внутренние мышцы сокращаются с такой интенсивностью, как если у меня начинаются судороги. До того сладкие и ошеломляющие, что я не сдерживаю ещё один стон особенно громкий. Хотя вряд ли в данный момент слышу себя в достаточной степени. Оргазм оглушает. Ослепляет. Погружает в блаженную темноту, вышвыривает в какую-то совершенно иную реальность. Больше ничего не чувствую, кроме этой эйфории. Колени подкашиваются. Но я не падаю. Меня удерживает Кай.
Ты такая податливая и отзывчивая, как шепчет он.
Ты такая податливая и отзывчивая, как шепчет он.
Резко обрывает себя. И снова ругается. Утыкается лбом в ту часть машины, где ещё совсем недавно был его кулак. Шумно выдыхает сквозь зубы. Прикрывает глаза. Замечаю, как дёргается его кадык, хотя мужчина вовсе не шевелится. Я тоже замираю. Пытаюсь собрать себя воедино и окончательно вернуться на бренную землю. Напряжения в нём читается ничуть не меньше, чем возбуждения. Мужской стояк, упирающийся мне в живот сквозь штаны, будто каменный. Рубашка на широких плечах натягивается до такой степени, ещё немного и разъедется по швам. Он втягивает в себя воздух, как если задыхается. Урывками. По чуть-чуть. Словно учится заново дышать.
Единственная и любимая доченька, которую так рьяно опекают, чтобы продать подороже, произносит также тихо и с затаённой угрозой, а я вздрагиваю от удара по железу. Ну, конечно, ни один, блядь, грёбанный мудак не притрагивался к тебе, и ты, мать твою, реально ещё девочка
Девственница.
Не девочка.
Вот что Кай в самом деле имеет ввиду.
И он прав.
Всё-таки, пока осваиваешь экстерном то, на что у остальных уходит куда больше времени, дополнительных часов для личных развлечений не остаётся.
Но!
Из твоих уст, звучит, как проблема, произношу ответно, ощущая, как моё пересохшее горло саднит.
Мне бы попить. Или хотя бы облизать истерзанные губы. Но я не смею. Его слова имеют гораздо больший вес, нежели я признаю вслух. Вынуждая чувствовать себя виноватой. В его состоянии.
Проблема, возвращает своё внимание ко мне Кай, одаривая пристальным и яростным взглядом, глаза в глаза, отчего асфальт снова уходит из-под моих ног. Да. Проблема. Из-за которой я не могу прямо сейчас вогнать в тебя свой член так глубоко и мощно, чтоб ты ничего кроме него не помнила, болезненно морщится.
Отодвигается. Оставляя чувство полнейшего разочарования. И я почти готова молить его об обратном. Несмотря на то, что мы находимся на улице, и в любой момент может кто-нибудь появиться, а я тут последнее отрезвляет, как если на меня ведро ледяной водой выливают. Пальцы дрожат и плохо подчиняются, но я упорно поправляю на себе одежду, больше не глядя на мужчину.
Да и что на меня вообще нашло?
Бунт гормонов
Да, однозначно и давно пора расстаться со своей скудной половой жизнью, внести в собственное времяпровождение побольше разнообразия с участием мужского пола. Всё-таки ничего хорошего на малознакомых личностей посреди сомнительного переулка накидываться, как какая-нибудь нимфоманка, потёкшая, подобно конченной сучке, с первого же поцелуя.
Я дал тебе слово, что ничего плохого с тобой не случится. Уходи, Эва, добавляет Кай, словно ещё один гвоздь в гроб моего психоза вколачивает. Садись в свою машину. Уезжай. Пока я ещё в состоянии держать своё слово. Прощай, хорошая девочка.
Он всё ещё близко. Несмотря на сказанное, не отходит настолько, чтобы я могла действительно свободно покинуть его и исполнить обозначенное. Приходится буквально съезжать спиной по железу в сторону, чтобы увеличить дистанцию между нами. Мои колени совсем недавно едва прямые, почти не сгибаются, пока я наклоняюсь и подбираю оброненный ключ от машины, а затем, с некоторым усилием заставляю себя идти к ней, так и не обронив ни слова на прозвучавшее признание. Слишком много места занимает в моей голова разразившаяся война. Одна часть меня отчаянно желает вернуться, и не только к Каю, но и к той стадии, когда безразлично где, зачем и почему, только бы ещё хотя бы разочек почувствовать всё то, что недавно переживаю, даже если потом в самом деле будет больно. Другая часть призывает сохранить жалкие остатки гордости и не падать ещё ниже, нежели уже случается, особенно если учесть, на кого именно позарилась моя падкая и столь легко искушённая душа.
В любом случае, да
Прощай, хорошая девочка.
Ею мне уже не быть
Глава 8
ЭваВозвращаюсь домой затемно. Перед глазами до сих пор стоит воспоминанием о том, как Кай садится в свою машину и уезжает, оставив после себя странно-горький привкус разочарования. Я тоже не стою на месте, наблюдаю за внедорожником сквозь зеркало заднего вида, пока сама, не особо разбирая дороги, двигаюсь в противоположном направлении. Некоторое время просто кружу по улочкам города. Без особой цели. Лишь бы прийти в себя.
Территория отчего дома встречает меня тишиной. Несмотря на то, что ещё с дороги замечаю, насколько там многолюдно. И нет, не гости тому виной. Наличие разгуливающих по периметру мужчин с суровыми физиономиями в чёрном обмундировании не внушает ничего хорошего. В самом доме, кроме Марии, нет никого.