Мама, я ведь уже большой, ты сама мне говорила.
Конечно. Просто книжка недетская. Это научная фантастика, понимаешь? Сначала тебе надо немножко повзрослеть, почитать разные книги; и тогда уже поймешь то, что здесь написано.
А почему космонавты не могут вернуться на Землю, заблудились, да?
Они должны были выполнить полет, потому что это их работа, их дело. Никто и не думал, что они потеряют нашу планету.
А зачем космонавты улетели так далеко?
Ты ведь знаешь, что герои могут совершать подвиги и даже погибать при этом. Они, конечно, совсем не хотят умирать, но если не будет таких отважных людей, то может погибнуть весь мир. Кто же его спасет?
Мам, а дедушка совершил подвиг? Бабушка говорила, что он мог сказать на допросе, что не будет больше писать книги. И тогда бы его не расстреляли.
Да, искренний и честный поступок.
А он герой?
Для нашей семьи да, настоящий герой, потому что был очень смелым Я помню настольную лампу на его столе; он всегда что-то писал. Один раз я заглянула к нему в тетрадь, но ничего не поняла и спросила: «А что это у тебя?» Он сказал: «Здесь написано про то, как надо жить по правде, по совести; как правильно поступить, особенно когда много людей зависят от тебя. Всегда следует выбирать честность, понимаешь?» Он посадил меня к себе на колени, и я до сих пор помню, как уютно было под его защитой; он казался сильным и добрым великаном. «Могу раскрыть один секрет, шепнул он мне, ты ведь умеешь хранить тайны, правда?» Я тогда закричала от радости: «Да, папа, да!» А он сказал: «Есть очень серьезная наука, которая изучает наш мозг, его работу, откуда возникает память, как мы думаем, ты и я Так вот, исследования говорят о том, что человек непременно должен жить по совести, это его долг перед всей живой природой, перед огромной Вселенной. Каждый из нас, и взрослый, и ребенок просто обязан быть честным. Даже если никто и никогда не узнает о предательстве или обмане, мир это почувствует и откликнется бедой. Понимаешь? спросил он, прижав меня к себе, а потом добавил: Вот об этом я и пишу».
Мне было тогда семь лет, только в школу пошла. И я запомнила на всю жизнь: папа за столом, большой и надежный; много разноцветных остро заточенных карандашей в высоком деревянном стакане; его загадочное рабочее царство с бесконечными книжными полками; таинственная старинная настольная лампа; там пахло волшебством; в его кабинете царил другой мир, и как будто не было времени
«Мама Как мало случалось у нас откровенных разговоров! Почему я редко звонил и так скупо писал ей? Ведь мог же Не знал, о чем. Расстраивать не хотелось, а хорошего не было. Мне всегда ее не хватало; сколько себя помню, столько и тосковал по ней. Еще при ее жизни я знал, какой жуткой будет боль утраты»
Игорь, проснулся? «ученый-фанатик» по имени Евгений влетел в палату. Не разбудил?
Да уж давно не сплю Но отдохнул хорошо.
Вот и отлично! Тебе что-нибудь нужно? Можем поужинать, если хочешь. Как?
А ты с чем?
Да я по делу, выпалил Евгений, приземляясь на стул.
Ну давай тогда.
Глава 5. Подготовка
Уже несколько часов подряд Алексей Васильевич разбирался с материалами и выводами экспертов, не выходя из-за стола. Пришлось даже затребовать из архива некоторые журналы на английском и немецком, но к желаемому результату они так и не подтолкнули. Наконец, раздался звонок.
Наталия Ивановна, очень кстати! Только что хотел побеспокоить вас Получили? Отлично! Жду.
В профессорский кабинет, с блестящими глазами и раскрасневшись от эмоций, со своим знаменитым портфелем в руках вошла Наталия Ивановна:
Дорогой Алексей Васильевич! Позвольте поздравить нас с вами с редким сюрпризом. Работы-ы-ы на год бессонных ночей как минимум.
Что? Диаграммы связей?*
Именно. Я уже назначила на завтра встречу с Медведкиным. По-видимому, нам придется очень тесно взаимодействовать с ними. Такую глыбу одним не вытянуть.
Да уж Немного неожиданно. Я, признаться, не думал, что когда-нибудь в своей жизни смогу зайти в такой тупик, как сегодня. Давайте, Наталья Ивановна, ваши соображения. Вы же не только с диаграммами приехали?
Сначала скажите, удалось ли хоть что-то выяснить у Игоря? И, кстати, как он?
С ним Женька сейчас работает. Майор заметно оживился после сна, отдохнул и даже вспомнил маму, ее рассказы про деда, детскую книжку про космонавтов.
Сначала скажите, удалось ли хоть что-то выяснить у Игоря? И, кстати, как он?
С ним Женька сейчас работает. Майор заметно оживился после сна, отдохнул и даже вспомнил маму, ее рассказы про деда, детскую книжку про космонавтов.
Очень хорошо! Воспоминание из детства это определенно успех релаксирующей терапии, несомненно Теперь давайте попробуем понять, как лучше подготовиться к завтрашнему дню. Нужен четкий алгоритм действий. Утром получим материалы от Юрия Максимовича. Возможно, придется нам всем встречаться с ним, а в пятнадцать с Медведкиным. По-видимому, на завтра нужно отключать Игоря от релакса, другого выхода нет. Вы согласны, Алексей Васильевич?
Безусловно. Показатели нужны чистыми. Но в случае сильной головной боли анальгетики даем?
Я бы подождала заключения Медведкина. Вы же понимаете, малейшее искажение может «смыть» картину.
Да-да. Ну, приступим. Работы как раз на всю ночь.
Глава 6. Русский герой Анголы
От висящего на стене бра невесомым пухом разлетался кремово-пастельный свет. Он наполнял пространство большой комнаты, похожей на больничную палату или гостиничный номер. Лимонно-мятный аромат кружил над двумя высокими бокалами на стеклянном столе.
Игорь, можешь как-то объяснить, откуда появилась такая уверенность в том, что ты Олег?
Да не знаю я, Жень. Оно из глубины вышло. Очень хотел вспомнить, кто я, когда очнулся Фамилия же совпала.
Да А у тебя есть друзья, родственники с таким именем? Ну, подумай!
Не знаю. Я Алексея помню; его невозможно забыть. Соню помню, жену мою.
Алексей. Кто он?
Я ему жизнью обязан, потупившись в пол, ответил Игорь.
Старик, ты не против, я включу запись? Расскажи все, что помнишь об Алексее.
Нельзя без этого?
Ты про запись?
Да нет Вспоминать тяжело. Глубоко личное.
Я понимаю. Извини, у нас нет других вариантов. Выбирать-то не из чего. Да ты и сам в курсе. Все, что можешь вспомнить, давай сюда. Иначе не сдвинемся. Завтра, кстати, Юрий Максимович к тебе придет.
Кто это? Мы с ним знакомы? Игорь в упор взглянул на собеседника.
Тот, немного растерявшись, поспешил отрулить: Ладно Пишем. Давай!
Игорю понадобилось какое-то время, чтобы собраться с силами. И хотя речь была уже вполне четкой, голос мгновенно сделался глухим и уставшим:
Мы находились под Лонга, в Анголе. Утром должны были выйти на своих. У нас был приказ: работать врозь, независимо; и к нашим пробираться так же. Если одного возьмут, второй должен дойти. Мы с Лехой друг друга по воздуху понимали, которым дышали. С детства вместе, сначала на одной лестничной клетке, потом в одной группе в саду, на одном горшке Игорь замолчал.
Было видно, что воспоминание угнетает него. Тем не менее, он продолжил:
Приказано было строго соблюдать изоляцию, не вмешиваться, не влиять друг на друга, только подстраховывать по возможности, конечно. Там единого языка нет; на португальском мало кто говорит, их африканских я не знаю. А Леха два года мбунда изучал, еще в институте. Ночью мимо него прошли унитовцы, на мбунда говорили. Один из них засек меня, оказывается, но думал, что нас много: очень темно было.
Они часто по ночам ходили, чтобы засады ставить и дороги минировать. Весь отряд их должен был собраться с огнями и захватить меня. Алексей понял, что мне конец Там грунты песчаные мягкие были, а распутица такая, что мы на ночь иногда прямо в грязь зарывались, оттуда не скакнешь. Техника вязла
А окружали они мастерски, как чингачгуки. Нашими ушами и услышать-то нельзя. Леха тогда заорал мне на испанском, чтобы на кубинцев подумали: «Беги!» И гранату в них Я потом от кубинцев и узнал, что его несколько суток пытали, раненого
У него дочка маленькая осталась. Когда Алексей из очередной командировки возвращался, она спать не ложилась, пока он домой не придет; говорила: «Мой папа самый главный герой». Света, жена его, заболела потом сильно. Несколько операций перенесла. В старуху превратилась.
Как мне с этим жить? Я не знаю, как выдохнул он почти беззвучно и вдруг схватился за голову и застонал. Потом, внезапно скорчившись, начал сползать со стула на пол.
Евгений побледнел и схватил телефон:
Алексей Васильевич, скорее!
Иду! Ничего не предпринимай, Женя, слышишь?
Через две минуты в комнату влетел Алексей Васильевич с тонким металлическим чемоданчиком в руках, за ним подоспела и Наталия Ивановна. С плохо скрываемым волнением она смотрела на Игоря, закрывающего голову руками: