И волчьим голосом сказался.
Но Фирс недолго размышлял,
Убор с него и кожу снял.
Я притчу всю коротким толком
Могу вам, господа, сказать:
Кто в свете сем родился волком,
Тому лисицой не бывать.
Перевод М. Ломоносова
Крестьянин и смерть
Набрав валежнику порой холодной, зимной,
Старик, иссохший весь от нужды и трудов,
Тащился медленно к своей лачужке дымной,
Кряхтя и охая под тяжкой ношей дров.
Нес, нес он их и утомился,
Остановился,
На землю с плеч спустил дрова долой,
Присел на них, вздохнул и думал сам с собой:
«Куда я беден, боже мой!
Нуждаюся во всем; к тому ж жена и дети,
А там подушное, боярщина, оброк
И выдался ль когда на свете
Хотя один мне радостный денек?»
В таком унынии, на свой пеняя рок,
Зовет он смерть: она у нас не за горами,
А за плечами:
Явилась вмиг
И говорит: «Зачем ты звал меня, старик?»
Увидевши ее свирепую осанку,
Едва промолвить мог бедняк, оторопев:
«Я звал тебя, коль не во гнев,
Чтоб помогла ты мне поднять мою вязанку».
Из басни сей
Нам видеть можно,
Что как бывает жить ни тошно,
А умирать еще тошней.
Перевод И. Крылова
* * *Жениться хорошо, да много и досады.
Я слова не скажу про женские наряды:
Кто мил, на том всегда приятен и убор;
Хоть правда, что при том и кошелек неспор.
Всего несноснее противные советы,
Упрямые слова и спорные ответы.
Пример нам показал недавно мужичок,
Которого жену в воде постигнул рок.
Он, к берегу пришед, увидел там соседа:
Не усмотрел ли он, спросил утопшей следа.
Сосед советовал вниз берегом идти:
Что быстрина туда должна ее снести.
Но он ответствовал: «Я, братец, признаваюсь,
Что век она жила со мною вопреки;
То истинно теперь о том не сомневаюсь,
Что, потонув, она плыла против реки».
Перевод М. Ломоносова
Мольер
Триссотин и Вадиус
(Вольный перевод из мольеровой комедии «Les femmes savantes»)[1]
Действие 3. Явление 5.
Вадиус
Вы истинный поэт! скажу вам беспристрастно,
Триссотин
Вы сами рифмы плесть умеете прекрасно.
Вадиус
Какой высокий дух в поэзии у вас!
Я часто вашу мысль отгадываю в час.
Триссотин
А ваш в эклогах стих так прост,
невинен, плавен!
И самый Теокрит едва ль вам будет равен.
Вадиус
Ах! в ваших басенках не меньше красоты;
Мы как условились срывать одни цветы.
Триссотин
Но ваши буриме о! это верх искусства!
Вадиус
А в ваших мелочах какой язык и чувства!
Триссотин
Когда б отечество хотело вас ценить
Вадиус
Когда б наш век умел таланты ваши чтить,
Триссотин
Конечно б вас листом похвальным наградили.
Вадиус
А вам бы монумент давно соорудили.
Триссотин
Дождемся, может быть. Хотите ль, мой поэт,
Послушать строфы две?
Вадиус
Прочесть ли вам сонет
На прыщик Делии?
Триссотин
Ах! мне его читали.
Вадиус
Известен автор вам?
Триссотин
Прозванья не сказали,
Но видно по стихам, что он семинарист:
Какие плоскости! Язык довольно чист,
Но вкуса вовсе нет; вы согласитесь сами.
Вадиус
Однако ж он хвалим был всеми знатоками.
Триссотин
А я и вам и им еще сказать готов,
Что славный тот сонет собранье рифм и слов,
Вадиус
Немного зависти
Триссотин
Во мне? избави боже!
Завидовать глупцам и быть глупцом все то же,
Вадиус
Сонет, сударь, хорош, скажу вам наконец;
А доказательство я сам его творец.
Триссотин
Вы?
Вадиус
Я.
Триссотин
Не может быть, по чести, это чудо!
Конечно, мне его читали очень худо,
Иль я был развлечен Но кончим этот спор;
Я вам прочту рондо.
Вадиус
Парнасский, старый сор,
Над коим лишь себя педантам сродно мучить.
Триссотин
Так, следственно, и вам не может он наскучить.
Вадиус
Прошу, сударь, своих имен мне не давать.
Триссотин
Прошу и вас равно меня не унижать.
Вадиус
Пошел, тащись, тугой, надутый умоборец!
Триссотин
Пошел, ползи ты сам, водяный рифмотворец!
Вадиус
Пачкун!
Вадиус
Пачкун!
Триссотин
Ветошник!
Вадиус
Враль!
Триссотин
Ругатель под рукой!
Вадиус
Когда бы не был трус, ты был бы сам такой.
Триссотин
Пошел проветривать лежалые творенья!
Вадиус
А ты ступай, беги просить у муз прощенья
За нестерпимый свой, проклятый перевод,
За изувеченье Горация
Триссотин
Урод!
А ты каков с твоим классическим поэтом?
Стыдись пред справщиком, стыдись пред целым светом!
Вадиус
Но ни один журнал меня не оглашал,
А ты уже давно добычей критик стал.
Триссотин
Я тем-то и горжусь, рифмач, перед тобою,
Во всех журналах ты пренебрежен с толпою
Вралей, которые не стоят и суда,
А я на вострие пера их завсегда,
Как их опасный враг!
Вадиус
Так будь и мой отныне
Сейчас иду писать в стихах о Триссотине!
Триссотин
И только их прочтут, зеваючи, друзья.
Пожалуй, мучь себя, не испугаюсь я
И гряну сам в стихах!
Вадиус
А мы им посмеемся.
Триссотин
Довольно! я молчу, на Пинде разочтемся!
Перевод И. Дмитриева
Стансы
Мне хочется, чтоб, сон ваш прерывая,
Мой вздох и вас заставил воспылать
Вы слишком долго спите, дорогая,
Ведь не любить не то же ли, что спать?
Не бойтесь ничего: не так уж плохи
Дела любви, и невелик недуг,
Когда, любя, мы в каждом сердца вздохе
Находим средство от сердечных мук.
Любовь недуг, когда ее скрывают:
Признайтесь мне и станет жизнь легка.
Не надо тайн: любовь их отвергает.
Но вы боитесь этого божка!
Где легче бремя вы найдете сами?
Ужель такое иго можно клясть?
Иль вы, владея столькими сердцами,
Самой любви признать не в силах власть?
Молю вас, Амаранта, уступите
С любовью спорить никому не след!
Любите же, покуда вы в зените:
Года бегут, годам возврата нет.
Перевод Б. Лившица
Вольтер
Лаиса Венере, посвящая ей свое зеркало
Вот зеркало мое прими его, Киприда!
Богиня красоты прекрасна будет ввек,
Седого времени не страшна ей обида:
Она не смертный человек;
Но я, покорствуя судьбине,
Не в силах зреть себя в прозрачности стекла,
Ни той, которой я была,
Ни той, которой ныне.
Перевод А. Пушкина
Девственница
Начало I песни
Я не рожден святыню славословить,
Мой слабый глас не взыдет до небес;
Но должен я вас ныне приготовить
К услышанью Йоанниных чудес.
Она спасла французские лилеи.
В боях ее девической рукой
Поражены заморские злодеи.
Могучею блистая красотой,
Она была под юпкою герой.
Я признаюсь вечернею порой
Милее мне смиренная девица
Послушная, как агнец полевой;
Йоанна же была душою львица,
Среди трудов и бранных непогод
Являлася всех витязей славнее
И, что всего чудеснее, труднее,
Цвет девственный хранила круглый год.
О ты, певец, сей чудотворной девы,
Седой певец, чьи хриплые напевы,
Нестройный ум и бестолковый вкус
В былые дни бесили нежных муз,
Хотел бы ты, о стихотворец хилый,
Почтить меня скрыпицею своей,
Да не хочу. Отдай ее, мой милый,
Кому-нибудь из модных рифмачей.
Перевод А. Пушкина
Стансы
Ты мне велишь пылать душою:
Отдай же мне минувши дни,
И мой рассвет соедини
С моей вечернею зарею!
Мой век невидимо проходит,
Из круга смехов и харит
Уж время скрыться мне велит
И за руку меня выводит.
Пред ним смириться должно нам.
Кто применяться не умеет
Своим пременчивым годам,
Тот горесть их одну имеет.
Счастливцам резвым, молодым
Оставим страсти заблужденья;
Живем мы в мире два мгновенья
Одно рассудку отдадим.
Ужель навек вы убежали,
Любовь, мечтанья первых дней
Вы, услаждавшие печали
Минутной младости моей?
Нам должно дважды умирать:
Проститься с сладостным мечтаньем
Вот смерть ужасная страданьем!
Что значит после не дышать?
На сумрачном моем закате,
Среди вечерней темноты,
Так сожалел я об утрате
Обманов сладостной мечты.
Тогда на голос мой унылый
Мне дружба руку подала,
Она любви подобна милой
В одной лишь нежности была.