Обряд сожрал последние силы каббалиста и уже через месяц он умер. Сиротка Ха́нна, в будущем Анна Борисовна, пошла по длинной дороге жизни с невидимым защитником за спиной.
глава 13
Мок, уже поведавшая хранителю о своих приключениях, с жадным интересом, по-бабьи подперев лицо ладонью, выслушала его историю и спросила:
У тебя нет имени?
Я придумал себе временное А́врум.
Что за имя такое?
А́врум это как Абрам. Оно солидное, звучное, в любом случае лучше, чем Акакий или Африкан. И ой-ва-вой, если когда-нибудь назовёшь меня Абрашкой! хранитель грозно посмотрел на собеседницу.
Мок замотала головой никогда она не станет его так называть! Решив польстить собеседнику, албасты́ с восхищением воскликнула:
Ты говоришь как многоопытный колдун!
Имеешь в виду, что я владею грамотой? А́врум приосанился. Да-а, я со своей подопечной учился в гимназии, университете, посещал открытые лекции, музеи и театры, а потом тюрьмы, лагеря, где сидело много образованных людей. Прошедшие годы дали пищу для ума. Ты, как я вижу, ведёшь унылое существование: поела-подремала, а ведь у тебя большой потенциал, я это чувствую.
От диковинного слова физиономия Мок вытянулась.
У тебя есть способности, которые ты можешь проявить для того, чтобыА́врум начал объяснять и понял, что завяз, бэ-кицу́р (короче, иврит), есть много интересного кроме еды и сна.
Всегда одинокая Мок даже не задумывалась о том, что может быть что-то важнее заботы о выживании смысл её существования сводился к сытости и незаметности. Она иногда развлекала себя по мелочам, но А́врум предлагал что-то манящее, неизведанное, от чего сильнее забилось бессмертное сердце.
Что же делать? албасты́ заглянула в совиные глаза.
Если я правильно понял из твоих слов Чёрная Ведьма сыта и пока не опасна. Ею мы займёмся позже придумаем что-нибудь разнузданно-весёлое, коварный смешок прервал речь, а пока можно расслабиться. Мы обитаем в большом доме у меня захватывает дух, когда я представляю как здесь можно разгуляться! Только для Ха́нны я хранитель, а для всех остальных ДЕМОН!
Ты сказал «мы»? Мок замерла, было не важно, как его называть, главное, что у неё, кажется, появился друг.
А́врум прищурил один глаз, сделал вид, что задумался:
Ну, если обещаешь ни в чём мне не перечить, то буду брать тебя с собой.
Демон мысленно похвалил себя он только что обрёл верного вассала.
***
Раздражённая Анна Борисовна зашла в свою комнату попытки направить молодую компаньонку на путь самосовершенствования закончились фиаско Лиза добра и отзывчива, но нельзя же быть такой несведущей в элементарных вопросах! Такое впечатление, что она почти не училась в школе безобразие! Для молодой советской женщины образование необходимо как воздух! С малограмотными строителями коммунистическое общество не создать! На уговоры записаться в библиотеку, взять книги по списку, который составит Анна Борисовна, Лиза отвечала невнятным пожатием плеч и стало ясно, что ей, Лизе, это неинтересно.
Спать не хотелось. Успокаиваясь, Анна Борисовна, не включив свет, сидела на постели. Темнота не была кромешной сквозь лёгкую светлую штору в комнату заглядывала полная любопытная луна, освещая фотопортреты на стене.
Любимое лицо мужа; сын, смотрящий вдаль из-под ровной чёлки над тёмными бровями это то немногое, что осталось у неё от прежней жизни. Вдруг показалось, что голова сына дёрнулась и повернулась мальчик посмотрел ей в глаза. Анна Борисовна подумала: «Всё объяснимо с рациональной точки зрения тень неудачно легла, штора колыхнулась от ветерка, остальное игра воображения». Сын продолжал смотреть и несколько раз моргнул. Сердце захолонуло, она отвела взгляд и начала мысленно молиться, как любой атеист, убеждающий себя в правоте неверия, но всегда вспоминающий бога в минуты отчаяния.
Анна Борисовна включила свет и просидела до утра, стараясь не смотреть в сторону портретов. Лишь когда забрезжил рассвет, позволила себе лечь в постель. Тяжёлый сон придавил её. Благо, что наступил выходной день и можно было выспаться.
***
Два романтика А́врум и Мок тоже ощутили таинственность этой ночи. Они засмотрелись на завораживающую картину из окна в кухне луна светила так ярко, что было видно как днём. Тени стали угольно-чёрными, тишина накрыла пустынные улицы. Казалось мир умер и лишь малочисленные цветные фонарики зажжённых окон давали надежду на спасение.
«Сейчас подходящий момент», подумал демон. Он обнаружил большое пространство между стенами, обитал в нём уже несколько дней и хотел пригласить туда Мок.
Хочешь вместе со мной жить в другом месте?
Уйти из квартиры от Лизки и малыша? Нет!
Ты не понимаешь, потому что никогда не жила в домах. Квартира никуда не денется. Просто у нас между стенами будет своё пространство. Там хорошо, спокойно и не надо ни от кого прятаться.
Как это между стенами? Не-ет, мне и в чемодане хорошо.
А́врум решил не настаивать, продолжить этот разговор позже, когда Мок ещё больше привяжется к новому другу.
Позади послышался скрип половиц, они обернулись из чуть колыхнувшейся темноты прихожей выступила фигурка маленького сына Ха́нны Лёвушки. А́врум помнил его четырёхлетним малышом как многие дети, Лёва видел хранителя и иногда играл с ним. Сейчас выглядевший лет на восемь, чёрный, как обгоревшая головёшка, мальчик смердел сожжённой плотью.
Я хотел сказать маме, что тот, кто убил меня, живёт здесь, совсем рядом, но она меня боится и не будет слушать, прошептал Лёвушка.
Скажи нам. Кто он? хранитель и Мок приблизились к призраку.
глава 14
Мальчик Лёва Гольдман жил с папой и мамой в Ленинграде, в большой красивой квартире на Васильевском острове, дачу на лето снимали в Финляндии, за папой каждое утро заезжала машина, работающей маме помогала домработница, за Лёвой присматривала няня.
Когда ему было четыре года, папу большого начальника, арестовали, потому что он шпион и враг народа; потом пришли и арестовали маму, потому что она жена врага народа. Лёва остался один.
Его няню временно назначили опекуном. Няня и Лёва поехали в Москву к родственникам мамы, чтобы Лёва остался у них жить; когда они туда приехали, тётя Эстер двоюродная сестра мамы, попросила их уйти. «Не доставляйте нам неприятности!» так она сказала, потому что очень опасно иметь такого родственника, как Лёва сына врага народа.
Вернулись в Ленинград и Лёву определили в детский дом. Где папа, он не знал, но слышал, как взрослые говорили: «десять лет без права переписки». Что это означает? Лёва, рано овладевший грамотой, писал маме печатными буквами про свою жизнь и рисовал цветы. Эти письма проверяла и отправляла по почте воспитательница она сказала, что у неё есть адрес тюрьмы, в которой жила мама. Лёва верил, что письма доходили и мама радовалась нарисованным букетам.
На летние каникулы сорок первого года Лёве разрешили поехать к дальним родственникам. Они не боялись сына врага народа, жили далеко от города, почти в лесу, в одном из местечек Пинского района. Местечко это такой маленький городок. За Лёвой приехал дяденька и отвёз его туда на поезде. Лёве очень понравилось в местечке он никогда не видел так много домашних животных. Вислоухий пёс Пират стал его другом.
Фашисты появились в их местности через несколько недель после того, как объявили войну. Никто не думал, что это случиться ТАК быстро.
Лёве было восемь лет он не любил манную кашу, обожал животных, и очень хотел жить.
***
Чувство опустошения и горечи не покидали Анну Борисовну, в довершение ко всему, Лиза вдруг заговорила о своих страхах. Она жаловалась, что в последнее время видит краем глаза странные движения; ей всё время кажется, что рядом кто-то есть; в тишине квартиры слышатся скрипы и шорохи.
Анне Борисовне только таких разговоров не хватало! На душе стало ещё муторнее, но взяв себя в руки, она менторским тоном отчитала Лизу: «Вера в потусторонние силы это пережиток прогнившего буржуазного прошлого. Советские люди должны идти по жизни с ясным умом, что невозможно без духовного развития, для этого необходимо читать классическую мировую и советскую литературу. На фабрике прекрасно укомплектованная библиотека. Поверьте, когда вы окунётесь с головой в увлекательный мир книг, сразу же перестанете видеть и слышать всякую потустороннюю чепуху. Выбросьте из головы предрассудки старого мира! Послушайте меня, я желаю вам добра!» довольная своей проникновенной речью, Анна Борисовна почувствовала, что собственный страх отступил.
А́врум посмотрел на Мок и кивнул в сторону подопечной, всем своим видом говоря: «Вот видишь, с кем приходится иметь дело!»
глава 16
В этот приятный во всех отношениях майский вечер, Анна Борисовна, она же Ха́нна, дочь Бо́руха, решила навестить Фаню свою единственную подругу. Ей одной можно было рассказать о ночном инциденте и отвести душу, просто поговорив на идиш.