От его шампуня и геля для душа помещение наполнилось запахом ванили. Мэту нравились сладкие запахи. Он невольно провел ладонью между ягодиц там уже все ощущалось слегка напряженным. Это значило, что у него осталась всего пара дней нормальной жизни. На секунду Мэт подумал о том, чтобы все-таки выпить таблеток. Из минусов было то, что он бы попал в больницу с аллергическим шоком, но в остальном Мэт потряс головой. Глупость. Так он только отсрочит неизбежное.
Когда он вернулся в спальню, то на кровати лежали черные брюки и рубашка, а шкаф был открыт и внутри него все было аккуратно разложено по полкам. Мэт задумчиво провел руками по ровным стопкам одежды, а потом в несколько рывков вывалил все вещи на пол, скомкал и запихал обратно.
В машине они ехали молча, потому что Мэт сел назад и включил музыку в наушниках. Он слушал какой-то новый альбом из топа популярных и ему не нравилось. На улице еще похолодало, и теперь Мэт мерз. Стоило взять шарф, но он об этом не подумал.
Когда они стояли на улице, еще до начала прощания, Роберт наклонился к нему и тихо поинтересовался:
Хочешь мой шарф?
Мэт потряс головой. Он хотел не быть идиотом и взять свой, а от Роберта ему было ничего не надо.
Роб и Мэт сидели в первом ряду и слушали речи о том, каким Джон был прекрасным человеком и как ужасная авария слишком рано забрала его жизнь. Мэта слегка потряхивало. Оказывается, он не знал многих людей из тех, с кем общался и работал Джон.
Пришла очередь Роба говорить, и он поднялся с места. Мэту стало еще холоднее без его тела рядом.
В последние годы мы не так много общались с братом, начал Роб. Жили в разных городах, у каждого были свои увлечения Но в этот день мне хотелось бы вспомнить наше детство.
Роб поведал какую-то трогательную историю из школьных времен, большую часть которой Мэт прослушал. Его сердце быстро стучало последним говорить предстояло ему. Роберт вернулся и сел, а Мэт занял его место перед собравшимися.
Мэт стоял, смотрел на грустные лица и думал о том, что будет, если он сейчас скажет правду. Джон унижал, бил и насиловал меня пять лет. Я рад, что он мертв. Мэт незаметно ущипнул себя. Этим он бы только опозорил самого себя и больше ничего.
В нашу первую встречу, сглотнул Мэт, Джон постоянно улыбался. Я влюбился в эту улыбку. И, думаю, что, даже спустя все это время, я все еще помню как блестели смехом его глаза. Я хочу навсегда запомнить его таким
После церемонии они с Робом стояли на выходе и принимали соболезнования. Мэт бездумно благодарил, кивал и жал руки. Последним был мужчина по имени Роджер. Мэт знал его лучше, чем хотел. Институтский друг Джона, беспардонный альфа, частый гость у них дома.
Давно не виделись, сказал он Робу.
Роджер никогда не разговаривал с самим Мэтом. Вероятно, считал ниже своего достоинства общаться с омегой.
Так и есть, отозвался Роб.
Опять все донашиваешься за братом? спросил он, сохраняя нейтральное выражение лица.
Со стороны было не понять и не расслышать, что Роджер не просто выражает сочувствие по поводу произошедшего.
Не здесь, резко отозвался Роб.
Уже попробовал его? Роджер кивнул на Мэта, и тот невольно сделал шаг назад, за спину Роба.
Я сейчас тебя попробую, огрызнулся Роб, хоть я и уверен, что ты полная дрянь на вкус.
Роджер усмехнулся.
У меня есть для тебя сюрприз, хмыкнул он. Нужно еще кое-что доделать, но скоро все будет готово. До встречи.
Мэт проводил Роджера взглядом, полным презрения и ненависти. Тот даже ноги переставлял мерзко, когда шагал.
О чем он? спросил Мэт у Роба, когда их уже не могли слышать.
Понятия не имею и, поверь мне, предпочел бы никогда не узнать.
Мелкий дождь, что шел с самого утра, сменился ливнем, а потом мелкий и колючим снегом. Мэт продолжал упорно отказываться от одежды Роба и от предложений пойти в теплое помещение тоже. Когда они вновь оказались в машине, Мэт уже продрог до костей. Согреться не вышло ни в салоне, ни дома.
Тебе надо под горячий душ.
Я там уже был, отмахнулся Мэт.
Все равно.
Мэт надел свитер, потом укутался в плед, но помогло не очень. За ужином Роб все-таки исхитрился и прижал ладонь к его лбу.
Я же просил не трогать!
У тебя температура, покачал головой Роб. Иди в кровать. Быстро!
Последнее слово Роб произнес так, что Мэт не решился спорить. В спальне он залез под одеяло, но его продолжало знобить. Роб принес горячий чай и градусник.
У тебя температура, покачал головой Роб. Иди в кровать. Быстро!
Последнее слово Роб произнес так, что Мэт не решился спорить. В спальне он залез под одеяло, но его продолжало знобить. Роб принес горячий чай и градусник.
Какой бы шкаф я не открыл в этом доме на меня что-то падает постоянно, заметил он.
Ммм, отозвался Мэт, которому вдруг стало стыдно.
Все-таки Роб был не ужасным, а он днем разворошил убранный шкаф.
Ох, ничего себе протянул Роб, когда Мэт вернул ему градусник. Попробуй поспать, хорошо?
Мэт покивал. Он смутно запомнил, что Роб сидел на кровати, пока Мэт не отключился, но когда он в следующий раз открыл глаза, рядом уже никого не было.
Глава 6. Роберт
После похорон Мэт довольно сильно разболелся. Роберт не был уверен, что виной всему холодный ветер и дождь. У Мэта не болело горло, не закладывало нос, он просто лежал с высокой температурой и плохо осознавал реальность. Несмотря на протесты, Роб вызывал врача. Оказалось, что Джон все эти годы продолжал приглашать доктора Филлипса, который лечил их в детстве. После того как он осмотрел Мэта, Роб пригласил его выпить кофе.
Лучше чай, отозвался Филлипс.
Ему было уже около семидесяти, но он оставался крепким альфой и продолжал практику.
Чай гарантирует долголетие? улыбнулся Роб.
Увы, мой мальчик, отозвался доктор.
Роб вздохнул. Их родители не особо жаловали чай, но он бы и не спас. Не все болезни так легко предотвратить. А после смерти их одного отца, второй сгорел за год. Тогда Роб и уехал отсюда, не собираясь возвращаться. Едва ли у них с Джоном было хоть что-то общее, кроме любви к родителям. Хотя Роб не до конца был уверен, что можно любить родителей и так относится к супругу. Может быть, его брат просто очень хорошо понимал, где нельзя позволять себе лишнего без потерь для репутации.
Так как дела у Мэта? спросил Роберт, садясь напротив доктора Филлипса.
Как обычно, отозвался он. Мэтью не говорил вам? У него иногда поднимается температура от сильного стресса. Должно стать лучше через пару дней. Позвоните, если не будет изменений.
Мэт не слишком много рассказывает, заметил Роберт.
Теперь нет.
Что вы имеете в виду?
То, что сказал, Роберт, слегка раздраженно отозвался доктор Филлипс. Он был весьма общительным, когда мы только познакомились, но с каждом годом говорил все меньше, пока не начал только здороваться и прощаться.
Из-за Джона, пробормотал Роб.
Да, доктор Филлипс допил чай и отодвинул чашку. Моя работа лечить тело. В душу я не лезу. Но если бы я нашел законное основание обратиться в полицию, то, поверьте, я бы это сделал.
Все было настолько плохо?
Не в такой степени, чтобы мои визиты, как врача, были с этим связаны, расплывчато отозвался он.
Роб помолчал, а потом вспомнил еще один вопрос, который хотел обсудить.
Кстати, хотел узнать у вас про Мэта. Он говорит, что у него аллергия на блокаторы.
Да, не очень повезло, согласился Филлипс. На основные действующие вещества. Не слишком часто так бывает, но альтернатив на рынке пока нет.
Но он принимает противозачаточные?
Доктор Филлипс посмотрел на Роба, как на идиота.
Очевидно. Там совершенно другой состав. Почему вы не спросите у него?
Не знаю. Наверное пытаюсь обходить острые углы? пожал плечами Роб.
Это вряд ли получится после жизни с вашим братом. Это Мэт читает? вдруг сменил доктор Филлипс тему, кивая на книгу, которая лежала на столе.
Надпись на обложке гласила Невыносимое лечение, а на обложке красовались полуобнаженные альфа и омега.
Вроде того, хмыкнул Роберт.
Именно эта книга досталась им в магазине в подарок. Судя по лицу Мэта, он не слишком жаловал настолько откровенные любовные романы, которые посвящены только отношениям.
Передайте ему, что врач там ведет себя как слабоумный кретин, отрезал доктор Филлипс, после чего поднялся со своего места и засобирался.
Роберт остался наедине со своими размышлениями в неубранном доме. Если в первый день он подумал, что Мэт не убирался из-за горя, то теперь стало очевидно, что домом просто никто не занимался очень давно. Роберт постепенно приводил его в порядок. Обошел все комнаты с пылесосом, который, к счастью, умел и убирать пыль, и делать влажную уборку. Потом принялся разбирать те комнаты, где были вещи. Выкинул устаревшую технику, отвез в починку, то что еще можно было спасти. Избавился от старых вещей, которые точно принадлежали Джону, и отложил те, про которые собирался спросить у Мэта. В итоге нетронутой осталась только спальня, где оставался Мэтью. Роберт подозревал, что там тоже немало вещей Джона, от которых стоило бы избавиться, но сначала не хотел затевать этот разговор, а потом Мэт заболел и вопрос отложился сам собою.