На фотографиях, несомненно, была именно я. Об этом говорило все: знакомые места, одежда, которую я прекрасно знала, мое собственное лицо на снимках, в конце концов!
Но меня безумно пугало то, что я не понимала, почему вижу эти фото впервые в жизни.
Я едва поборола желание немедленно набрать мужу. Останавливала только мысль, что это вовсе не телефонный разговор. А значит, придется ждать его возвращения домой.
Ма
Крохотные ручки требовательно обняли меня и тяжесть с души отступила, как по волшебству. Наверняка этим фотографиям есть простейшее объяснение. Нужно всего лишь поговорить с Кириллом
А пока мне стоило сосредоточиться на дочери, которая нуждалась в моем внимании, как никто.
Время до вечера тянулось медленно, превращая каждую минуту ожидания в настоящую экзекуцию.
Но вот, наконец, послышался звук отворяемой двери, раздались так хорошо знакомые мне шаги и голоса.
Похоже, муж вернулся домой не один.
Я нахмурилась и попыталась подавить мгновенно возникшее внутри недовольство. Сейчас был совсем не тот момент, когда я была рада видеть гостей.
Поспешные, резкие, решительные шаги приближались. Кирилл возник на пороге гостиной и сразу же воскликнул:
А где же папина принцесса? Где моя Лилиана?
Он сделал вид, будто ищет глазами дочку, даже шутливо заглянул под стол: это была игра, которая очень нравилась Лили. Она тут же поковыляла к отцу, требовательно дернула его за штанину, показывая: да вот же я!
Ах, вот ты где!
Кир подхватил Лилиану на руки, закружил в объятиях и ее беззаботный, счастливый смех наполнил собой комнату. Я, как и всегда, залюбовалась ими обоими: они были так похожи так бесконечно довольны друг другом.
Следом за мужем в комнату вошли его друзья Тимур и Тоня, которые, по совместительству, были крестными родителями Лили, и тут же направились к дочке.
Я поднялась на ноги, чувствуя себя в этот момент немного забытой всеми. Чтобы как-то стряхнуть с себя это чувство, сказала:
Тимур, Тоня, привет. Рада вас видеть.
Мне вежливо кивнули в ответ. Странно, но у меня до сих пор возникало чувство, будто эти люди до конца меня не приняли.
Зато муж наконец заметил мое присутствие. Подошел ко мне с Лили на руках, оставил на губах жаркий поцелуй и шепнул:
Я соскучился. По вам обеим.
И мне, как и всегда, было этого достаточно, чтобы снова воспрять духом. Чтобы ощутить себя важной и нужной
Пойду накрою на стол, обронила коротко, оставляя мужа и гостей за беседой о том, как Лили выросла с того последнего раза, как Тимур и Тоня ее видели.
***
Весь ужин я испытывала чудовищное напряжение, но старалась делать вид, что все в порядке ради своей девочки.
Конечно, она наверняка и не вспомнит этот первый свой день рождения, но ведь останутся фото. И мне вовсе не хотелось выглядеть на них мрачной и недовольной.
Когда Кирилл торжественно внес пышный торт, заказанный специально для Лили, я нашла в себе силы улыбнуться, отбросить тяжелые мысли хотя бы на эти мгновения, когда моя дочка задувала первую в своей жизни именинную свечу.
Лили радостно смеялась и старательно раздувала щечки, беря пример с меня и Кирилла, и общими семейными усилиями мы наконец погасили свечку с цифрой «один».
Дочка тут же потянулась к торту, желая испробовать его на вкус и пришлось перехватить ее ручки прежде, чем она проглотила бы лишнего.
Мы снова устроились за небольшим столом: Кирилл во главе, я напротив него, а Лили на своем стульчике со мной рядом. Тимур и Тоня сидели по бокам.
Я вяло ковыряла весьма аппетитный с виду торт ложкой и едва прислушивалась к разговору, пока меня не окликнул Тимур:
Юль ой, Сонь, передай мне, пожалуйста, сахар.
Я замерла на мгновение с поднесенным к губам стаканом воды. Со стуком поставив его на стол, холодно проговорила:
Тимур, я ведь просила называть меня Софией. Софой, Софи, но только не Соней. Мне не нравится это обращение. Это так сложно запомнить?
Все потрясенно замолчали, словно никто не ожидал подобной вспышки. Словно только теперь вообще заметили мое присутствие.
Извини София. Так ты передашь сахар?
Я молча пододвинула к нему сахарницу. Накатило чувство стыда: может, зря я так с человеком? А с другой стороны, почему он до сих пор не потрудился запомнить мое имя?
К счастью, этот инцидент имел и положительные последствия: довольно скоро гости засобирались домой и вот, наконец, мы с мужем остались одни. Друг напротив друга.
Я поймала на себе его тяжелый, строгий взгляд.
Что это было, Софи? спросил он недовольно. Что на тебя нашло такое?
Обычно я старалась ему угождать, никогда не шла на открытый конфликт но сейчас вдруг не выдержала.
Действительно, что это было? парировала с сарказмом. Почему твой друг до сих пор не может запомнить, как меня зовут? Как он меня назвал, Юлей? Это нормально, по-твоему?
Челюсти Кирилла сжались, на лице заходили желваки.
Это не причина срываться
Я ответила ему вполне вежливо. Но у меня, если хочешь знать, имеются причины для срыва.
Я порывисто встала из-за стола и прошла в гостиную за альбомом. Вернувшись, бросила его прямо перед мужем и спросила:
Что это за фото, Кир?
Он раскрыл альбом и на долю секунды мне показалось, что при соприкосновении с ним пальцы его едва заметно дрогнули.
Некоторое время он всматривался в одну из фотографий, потом поднял на меня глаза и нарочито спокойно произнес:
Не понимаю, к чему ты ведешь. Это твои фотографии.
Я покачнулась на месте и вцепилась в край стола, чтобы не упасть. Но мгновением спустя от греха приземлилась на соседний стул.
И самой себе показалась какой-то ненормальной, когда сказала:
Но я их не помню. Не помню, чтобы позировала. Не помню, чтобы вообще видела эти фото
Рука мужа накрыла мою в успокаивающем жесте.
Эти фото сделаны на заднем дворе нашего дома. Фотографировал я сам. И напечатал снимки тоже я. Поэтому ты, наверно, просто о них забыла. К чему так волноваться?
Его спокойный, мягкий голос мгновенно заставил меня почувствовать себя глупо. Может, все действительно объяснялось вот так просто, самой обычной рассеянностью?
Кирилл погладил внешнюю сторону моей ладони большим пальцем, добавил с непоколебимой уверенностью в голосе:
Это ведь было, кажется, пару месяцев спустя после рождения Лилианы. Для женщины в послеродовой период нормально быть немного не в себе.
Это звучало разумно. Во всяком случае, никаких иных объяснений я себе представить не могла. И все же кое-что меня беспокоило
Но почему тогда этот альбом оказался на чердаке? В потайном ящике?
Муж равнодушно пожал плечами:
Наверно, просто провалился туда. Да так и остался в комоде, когда его перетащили на чердак.
Я кивнула, принимая это объяснение. На душе стало немного спокойнее
Не думай о такой ерунде, шепнул мне Кирилл и, взяв меня за подбородок, заставил посмотреть ему в глаза. И под действием этого порочно-манящего взгляда, все мысли мгновенно вылетели из головы, сменившись пожаром, начавшим распространяться от живота и по всему телу
Давай уложим Лилиану спать и пойдем к себе, шепнул мне Кирилл в самые губы и с последующим поцелуем глупые тревоги окончательно отступили
Осталось лишь желание, которое он всегда так мастерски во мне будил
Глава 3
Когда страсть утихла и муж мирно уснул, откинувшись на соседнюю подушку, я еще долго смотрела на его лицо, очерченное смесью темноты и лунного света, проникавшего в окно.
На губах дрогнула улыбка. Как его можно было не любить? Кажется, у меня не было ни единого шанса устоять в тот день, когда он так неожиданно ворвался в мою серую жизнь. Такой красивый, уверенный в себе, притягательно-настойчивый
Никогда бы не подумала, что смогу привлечь внимание подобного мужчины. В голову снова полезли мысли: ну что он нашел во мне, простой продавщице из небольшого магазинчика?..
Но, видимо, Кирилл разглядел что-то, совсем недоступное другим. Открыл мне новую жизнь, окружил любовью и вниманием Практически создал меня нынешнюю, как Пигмалион свою Галатею.
Мне стоило радоваться и ощущать себя счастливой, но в эту ночь я не испытывала ни одного из этих чувств. Только неясную, непонятную тревогу
Мысли раз за разом возвращались к нашему разговору после ужина. Казалось, муж нашел очень простое и разумное объяснение моей находке. Но что-то все же упорно не давало мне покоя
Неужели я и впрямь могла забыть о том, как Кирилл меня фотографировал? Это казалось довольно необычным явлением: я не слишком-то любила фоткаться, и все кадры с моим участием можно было пересчитать по пальцам рук
На душе снова заскребло. Гонимая этим безумным непокоем, я поднялась с постели и протопала босыми ногами на кухню
Альбом по-прежнему лежал на столе. С неприятным чувством какой-то неясной мне самой угрозы, я снова распахнула его, вгляделась в фотографию