Юлия Михалева
Травянистая
1
Трава на лесной поляне колола спину через рубашку, щекотала шею и руки. Дождя давно не было, но трава все равно сырая. От земли? Говорят ведь «мать сыра земля». Или речь не о том? Но искать в памяти и даже додумывать лень.
Солнце размаривало, грея веки. Перед закрытыми глазами розово.
Сонно трещали сверчки. Убаюкивала кукушка. Мошки прерывали полет и садились на влажный лоб. Жуки прокладывали маршруты по открытым рукам от пальцев к плечам. Кое-кто из них исследователи, как видно шли дальше, по шее и подбородку, забирались на щеки и норовили попасть в туннели ушей и носа. Сначала любопытство пресекалось, но потом слишком лениво стало даже для этого.
Трава колыхалась от ветра, шелестя колыбельную.
На грудь запрыгнул кот и начал переминаться «месить тесто» мурча.
Рыжий Уйди, не просыпаясь до конца, буркнул Денис.
До чего он стал тяжеленный. И раньше килограммов шесть весил, а теперь и все десять.
Мур. Мур! Мур! мурчал кот.
Не ворковал утробно, а выговаривал, четко произнося каждый звук как будто человек передразнивал.
Рыжий
Что-то шершавое, тонкое, острое коснулась носа, затем и губ. Травинка. Но почему такая теплая и влажная? И что она делает? Фу Да это ж язык кота. Целоваться с ним совсем не хотелось.
Да уходи ты!
Кот не слушал и тяжелел. Вес на груди уже не давал дышать. Еще немного и Денис задохнется.
Он тронул кота, собираясь стряхнуть но рука коснулась не мохнатого мягкого бока, а кожистого и шершавого.
Денис распахнул глаза и вот теперь-то дыхание и перехватило по-настоящему.
Существо на груди и в самом деле отчасти напоминало кота формой головы, удлиненной мордой, острыми, широко расставленными ушами. Но шкура его была рыжеватой, пятнистой, змеиной. Длинный мощный хвост именно он касался лица Дениса как у ящерицы.
Глаза желто-зеленые, травянистые, с вытянутыми на свету зрачками большие, хищные. И притом человеческие.
Что за невиданная дрянь!..
Денис просипел что-то сам не знал, что. Существо клацнуло челюстями, показало мелкие острые зубы, и внятно сказало:
Мур.
Сердце будто оборвалось разом и рухнуло вниз, засасывая следом за собой все внутри.
Денис не думал не мог думать. Были только животный страх и рожденные им инстинкты.
Он попытался столкнуть существо. Не вышло оно вцепилось в грудь маленькими когтистыми лапами, похожими и на птичьи, и на обезьяньи. Тогда Денис резко перевернулся на бок. Оно увернулось, чтобы не быть задавленным. Когти впились уже в спину, а в живот больно ударили копыта.
Денис схватился за хвост тот тут же опутал руку сильными жилистыми кольцами. Так и сломает.
По спине существа бежала, переходя на затылок, дорожка рыжей короткой шерсти. Денис свободной рукой оттянул складку шерстяной кожи и рванул что есть мочи.
Существо каркнуло наверное, от боли.
Денис рывком вскочил на ноги, одновременно отталкивая от себя и рукой, и всем телом то, что в него вцепилось.
Есть! Существо отлетело в траву. Рухнуло с клацаньем и чавком.
Денис попятился, не отводя глаз. Сейчас прыгнет
Оно тоже смотрело. Затем высунуло длинный тонкий язык трубочкой и облизнулось. Кхекнуло смешливо и исчезло в траве.
Денис резко втянул воздух и задышал. Мысли не появлялись.
Дени-и-ис!
Это брат он где-то поблизости.
Ден! Ты здесь?
Да! откликнулся он, но вместо крика получился сдавленный сип. Брат бы его не услышал.
О, куда ты забрался. А я все ищу. Уже думал ты в лесу заблудился.
Игорь помахал, рассмеялся. Подошел, хлопнул по плечу Денис вздрогнул и отшатнулся.
Брат вгляделся участливо и до чего раздражал порой его понимающий взгляд.
Ты как? Порядок?
Денис кивнул.
Я тут он замешкался. Сказать? Так Игорь решит совсем помешался. Хотя, может, и не ошибется. Уснул.
Брат смотрел на рубашку Дениса, разодранную от плеча до пупа.
И за дерево зацепился.
2
Кот мог привидеться только спросонья. Он был дома, в городской квартире.
Оба и квартира, и кот остались Яне.
Я вечером поеду уже, по пути извинился Игорь. На работу рано.
Ага.
Денис был даже рад. Он и согласился-то на экстренный отпуск у этих сектантов дальней родни только потому, что думал побыть один. Вдали от всего успокоиться.
Игорь, который теперь не сводил глаз и ходил следом, как за годовалым, одиночеством и заманил:
Знаешь про американских амишей? Вот, у Обориных там примерно что-то такое. Вроде небольшого поселка. Тихо, народу два человека. Вокруг только лес. Хоть весь день броди никого не встретишь. Сами они спокойные, тебя доставать не будут.
Все это Денис и без него знал прекрасно. Только раньше оба они звали Обориных психопатами и смеялись, когда о них заходил разговор. А теперь вот как стало: и «тихо», и «спокойные».
Ну, и во что они там хоть верят? В Кришну? Яхве? Кетцалькоатля? вяло проворчал он уже после того, как дал себя убедить.
Да ладно тебе Не знаю. Не спрашивал. Если надо вот сам и спросишь. А если нет они к тебе с этим лезть не будут.
Выходило, что Игорь куда больше знал об Обориных, чем раньше показывал. Хотя, может, он все уже сейчас выяснил, когда брата в добрые руки пристраивал.
Сам Денис помнил, что Оборины эти вместе с парой-тройкой других семей лет пятнадцать, а то и все двадцать назад обосновались за городом. Резко уверовали во что-то, не слишком традиционное и покинули мир суеты.
Денис хорошо, если пару раз их видел ребенком, когда они еще нормальными были а потом, конечно, навестить их и в голову не пришло. С чего бы? Совершенно чужие люди.
А теперь это как раз и к лучшему: уж у них-то точно нет поводов особо тревожиться о Денисе и за каждым шагом следить.
Да, и вот что У них там никаких благ. Никакого технического прогресса все природное. Ни телефона, ни интернета. Сами ничего не имеют и очень просят с собой не брать. Даже без «Дома-2» обойтись придется, не слишком смешная шутка: один Игорь и рассмеялся. Натужно.
На самом деле Денис сомневался, что Оборины какие бы ни были психопаты полезут в личные вещи гостя и что-то из них отнимут. У них там что, пункт досмотра на въезде? Скорее всего, инициатива Игоря, желающего огородить от всех представимых будущих осложнений.
Но Денис тогда не стал спорить. Было не до того. Да и где-то в глубине разума понималось: прав Игорь. Пусть уж лучше так самому Денису полезнее.
Что-ты сегодня совсем не але, заметил Игорь. Ты как тут будешь? Все ок?
Вряд ли нападение той непонятной дряни если оно и случилось на самом деле, а не привиделось, и Денис не сам разорвал на себе рубаху в порыве какого-нибудь припадка было нормой. Но чем дальше, тем меньше хотелось посвящать брата еще и в это.
Нет. Толчок без тебя не найду.
Игорь хмыкнул: видимо, посчитал попытку ехидничать неплохим началом.
Они как раз дошли до поселка, хотя называть его так перебор. Там всего семь рубленых низких домов: по три с каждой стороны, и последний, самый большой, в центре.
В нем и жили Оборины. Тетка как раз развешивала белье прямо на заборе.
Нашелся? крикнула она и широко улыбнулась, когда братья приблизились. Дернула головой закачались большие красные серьги, как гроздья ягод. Денис, каждый раз, как их видел, не мог глаза оторвать.
Не то, чтобы его занимали всякие женские штуки но уж очень цепляли варварские теткины серьги в приложении к юбке до пола и бесформенной серой кофте. Все остальные, встреченные здесь за сутки, тоже носили нечто подобное («На них прям мешки. Как богомольцы» заметил Игорь. Ну, а что взять с сектантов?) Но таких уродливых, кичливых, кричащих серег не было ни у кого.
Денис снова на них засмотрелся. Игорь же детским тоном ответил тетке, как будто без пояснений не очевидно:
Да, теть Оль. Нашелся.
Собственно, Оборина не приходилось им теткой но терминов для обозначения подобной степени родства, наверное, не было. Во всяком случае, братья их точно не знали.
Ну, вот и славно. Как раз к ужину вернулись.
Как ни странно, ели сектанты вполне вкусно. Второй день никаких постных каш, которые представлял Денис. Сочное жареное мясо, пряные грибы, острые печеные овощи, пироги с медом.
Кушай, кушай, сынок, подкладывала тетка.
Все свое, домашнее. Сами все растили, сами собирали, наколов гриб на вилку, хвастался бородатый Оборин то ли брат теткин, то ли сват в их родословной сам черт ногу сломит, а уж Денис и подавно в нее не вникал.
Ой, а я и забыла Будете сыр, ребятки? Я на прошлой неделе сделала.
И алкоголь тут был, чего Игорь очень не одобрял: считал, что Денису он сейчас лишний.
От домашней настойки теткины щеки разрумянились в цвет серьгам. Когда она смеялась и часто их прорезали ямки.