Крис не должна заподозрить меня в адюльтере, иначе праздник по поводу первого дня рождения сына будет напрочь испорчен.
Все, я поехал.
Люба поднялась на цыпочки и, обвив меня за шею, нежно поцеловала в губы:
Приезжай послезавтра, котик. Буду ждать.
Больше никакого алкоголя, поняла? Ни глоточка, ясно?
Да ясно, ясно. Поняла. Я же не идиотка.
А вот в этом я сильно сомневаюсь, если быть предельно честным. Ее недавно чуть не лишили водительских прав за пересечение двойной сплошной. Если какой-нибудь человек захочет умереть, его можно запросто посадить в машину к Любочке, и инфаркт гарантирован. Просто чудом она еще никуда не влетела, и тачка остается цела. Когда она звонит в неурочный час, я ожидаю услышать что-то типа: «Дорогой, я сбила пять пешеходов. Меня пакует полиция. Срочно приезжай». В общем, для своего спокойствия, я нанял ей водителя. И теперь она чувствует себя чуть ли не первой леди страны, разъезжая по городу на заднем сидении Вольво.
Я спустился вниз по лестнице и купил для жены торт. Удивится ведь, по любому скажет, в честь чего сладости? Что натворил? Слово за слово и вытянет из меня все мои прегрешения. Чтобы добро не пропало, поднимаюсь на третий этаж и вручаю торт Любе. Она взвизгивает и лезет обниматься, чуть не уронив коробку с тортом.
Спасибо, Эдичка! Ты прям читаешь мои мысли. Только что я подумала: щас бы торта схомячить. И тут ты, мой волшебник.
Угу, всегда типа рад.
Я сделал ей ручкой и, не дожидаясь лифта, спустился вниз. Слишком я ее балую. Села на мою шею и свесила ножки. Я все думаю, что когда родится малышка, то распрощаюсь с Любовью. Но захочет ли она отдавать мне дочь? Ведь можно шантажировать меня до скончания времен. И потом, допустим, отдаст, и что я принесу малышку Кристине? Не думаю, что моя жена с восторгом примется ухаживать за моей внебрачной дочерью. Скорее всего, выгонит меня на улицу вместе с пищащим кульком. Что мне делать? Влип так влип.
Я загнал машину в гараж и осмотрел двор, украшенный к завтрашнему празднеству. Флорист неплохо поработал на пару с моей женой. Завтра не придется краснеть перед важными гостями.
Ну где ты так долго? спрашивает Кристина. В ее голосе сквозит обида.
Прости, малыш, дела рабочие. Голова раскалывается.
Дать цитрамон?
Я киваю и заваливаюсь в кресло. Крис лезет в аптечку, достает упаковку, наливает воды и подает мне таблетку. В ее отточенных движениях чувствуется какая-то нервозность.
Как ты? запивая лекарство, спрашиваю я.
Нормально. Немного волнуюсь. Все-таки первый день рождения.
Он все равно его не запомнит.
Перестань шутить, улыбается краешком губ Кристина и пристраивается попкой на подлокотник кресла, на котором развалился я. Почему-то после общения с Любой я всегда ощущаю себя выжатым. Про таких, как она говорят «энергетический вампир».
Все пройдет замечательно, говорю я, поглаживая упругую попочку жены.
Ты голоден? На ужин лазанья.
Хорошо, что не холодец, вырывается у меня.
Холодец? насторожилась жена. Я никогда не готовила тебе холодец. Где ты его ел?
Черт меня дери. Любушка постоянно меня кормит холодцом, в который наверняка добавляет приворотное зелье. Говорит, что знает таинственный рецепт, доставшейся от матери. Она так папашу Любкиного заарканила холодцом с хреном.
Просто брякнул, что первое пришло на ум. Наверное, в ресторане сегодня холодец был блюдом дня.
Странно все это, Крис встала с кресла и отправилась разогревать лазанью. А я слегка прикусил себе язык. Что-то разболтался сегодня, наверное, заразился глупостью от любовницы.
Так или иначе, я подал жене поводы для размышления, что было самим по себе уже плохо.
Как сынок? уплетая ужин, интересуюсь я.
Нормально, сегодня весь день с бабушкой тусил.
Моя мама приехала? вилка зависла, не достигнув рта.
Да, Анна Аркадьевна у нас.
Надеюсь, она уже спит, бормочу я.
Вот, кто вычислит меня в два счета это моя мама. У нее богатый опыт по выслеживанию внебрачных связей. Хорошо так поднаторела за восемнадцать лет жизни с отцом, мигом вычислит. Стоит поскорее подняться в спальню, залечь в постель и сделать вид, что сплю.
Добрый вечер, Эд, спускаясь с лестницы, приветствует меня маман.
Я вжимаюсь спиной в стул, стараясь выглядеть незаметным. Не помогло.
Привет, ма.
Тихо цокая каблучками, мать подошла к столу и, сняв очки, пристально посмотрела на меня. Я тотчас почувствовал себя букашкой под лупой энтомолога. Умеет же она заставить человека почувствовать себя насекомым. Одним, сука, только взглядом!
Привет, ма.
Тихо цокая каблучками, мать подошла к столу и, сняв очки, пристально посмотрела на меня. Я тотчас почувствовал себя букашкой под лупой энтомолога. Умеет же она заставить человека почувствовать себя насекомым. Одним, сука, только взглядом!
Почему так долго на работе?
У директора не нормированный рабочий день, вяло отвечаю я.
Отец твой тоже часто задерживался
Ма, хватит, я не отец.
Кристина, я чувствую, находится сейчас на стороне матери и молча выслушивает ее нападки в мой адрес. Нет бы заступиться за родного супруга.
Конечно, конечно, кивает маман.
Надеюсь, она не станет меня нюхать, а то у Любы такие стойкие и зловонные духи, что за версту можно почуять. Встаю с места и говорю:
Трудный день выдался. Спокойной ночи.
Не забудь завтра в шесть, кричит мне вдогонку мать.
Я отсалютовал ей двумя пальцами и скрылся из виду. Там, где собираются две женщины хорошего не жди. Наверняка сейчас мать будет убеждать Кристину присматривать за мной и ежедневно проверять мой телефон. Один день, и я все расскажу жене. Иначе потом будет поздно, когда правда просочится наружу. Но не зря говорят: «Хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах».
Глава 2: Праздник испорчен
Дела мои идут в гору: ежегодный оборот увеличился вдвое, клиентская база расширяется, штат пополнился молодыми амбициозными людьми. Однако меня все равно грызет червячок сомнения. Если в одном деле все шито-крыто, значит, в другом будет полный крах.
Сегодня мне некогда терзаться угрызениями совести. Заканчиваю дела к четырем и сваливаю с работы. Алексей Эдуардович отмечает свой первый день рождения, и я должен быть рядом с ним каждую минуту этого счастливого дня. Завтра же расскажу Кристине о Любе. Да, будет скандал, и возможно с битьем посуды. Но со временем, я уверен, Крис поймет меня и простит.
Дома все готово к празднованию. Нарядный малыш топает по саду, крепко сжимая бабушкину руку. Моя маман души не чает в этом прекрасном человечке. Да что там, мы все его любим.
Я нашел Кристину и первым делом сделал комплимент ее внешнему виду. На ней было белое платье с пайетками, стройные ноги открыты и радуют глаз. Грудь наглухо спрятана. Как-то раз Крис обучала меня основам выбора наряда: открытыми у женщины должны оставаться либо ноги, либо грудь. Если платье открывает все то так одеваются только шлюхи.
Бегом переодевайся, Эд, чмокнув меня в щеку, велит жена. Я приготовила тебе белый костюм. Вся наша семья должна быть в белом.
О, мы типа непорочная семейка?
Хватит шутить об этом, кто-нибудь услышит!
Да что я сказал?
Иди уже, отмахнулась Крис и переключилась на сына. Поправила ему красную бабочку на шее и вытерла платком слюни, которые он пускал от восторга.
Я же в свою очередь пустил слюни на попку жены. В этом белом платье упругие полушария смотрелись очень аппетитно. Мне даже захотелось отвести супругу в укромное местечко и лишить трусов. Ладно, пусть пока побудут на ней. Вечер длинный, не буду забегать наперед, буду довольствоваться пока предвкушением.
В спальне я переоделся в смокинг и с отвращением нацепил красный галстук. Я что, пионер? Неужели Крис не хватило нашей свадьбы, когда она повязала мне красную бабочку на шею? Видите ли, я должен был соответствовать красным акцентам на ее платье! Спорить с женщинами в таких вещах бесполезно. Проще согласиться, даже в ущерб себе.
Завязал галстук не туго, но и чтобы не болтался тряпкой. Немного подумал и украсил его золотой запонкой подарок Кристины на мое тридцатилетие. Батюшки, да я выгляжу, как пижон! Наверняка Крис наняла фотографа, который будет освещать событие. Значит, кое-какие фотографии попадут в сеть. Фамилия Швед довольна известна в нашем городе и ассоциируется у простого люда с лакшери жизнью.
О, если бы они знали изнанку этой лакшери жизни, то ни за что бы не согласились поменяться со мной местами! Вот Люба, к примеру, уже давно пожалела, что связалась со мной. Сидела бы сейчас тихонько в своей деревне, звезд с неба не хватала, ублажала бы местных парней и в ус не дула. А теперь ей приходится вынашивать моего ребенка и терпеть унижения. Да, быть любовницей ей, видите ли, унизительно.
Почему я постоянно думаю о ней? На работе, дома, даже когда нахожусь с ней все равно думаю о Любе. Просто чертовщина какая-то. Я сегодня ей не звонил, должна понять, что занят. Впрочем, надеяться на Любино понимание все равно, что готовиться к полету на Сатурн ничего не выйдет.