ХХХХХЛЛЛЛЛЛЛЮЮЮЮЮЮППППППП!!!
Она поджала губы, а потом испустила очередной блаженный вздох:
Ааааааааааахххх!!!!
Уинни всего второй раз проделывала перед Альфи эту процедуру всхлюпа, но мальчик уже с трудом скрывал, до чего ему противно.
Папа нарушил воцарившееся неловкое молчание:
Так приятно принимать гостей, правда, Альфи?
Мальчик промолчал.
Уинни снова всхлюпноахнула[3] и спросила:
А у вас осталось еще такое вкусненькое печеньице, ха-ха? Как многие раздражающе-веселые люди, она заканчивала практически каждую фразу смешком.
Да, кивнул папа. Кажется, в банке оставалась еще штучка, правда, Альфи?
Мальчик сидел молча, глядя на эту разноцветную машинку для жевания.
Ну? поторопил папа. Иди, принеси нашей гостье еще печенья.
И если есть, то шоколадного, ха-ха! лучезарно улыбнулась Уинни. Я знаю, что это нехорошо! Надо же следить за фигурой!
Альфи медленно поднялся с софы и побрел на кухню. Он знал, что в банке осталось последнее шоколадное печенье но он же приберег его на завтрашний ужин. По половинке ему и папе. Проходя мимо исцарапанного потускневшего зеркала в прихожей, мальчик на секунду остановился. Надо было вытряхнуть из волос крошки промокшего от слюны печенья, вылетевшего изо рта соцработницы в то время, когда она хохотала.
Вы, верно, очень гордитесь им, мистер Гриффис, заметила Уинни. Из коридора Альфи отлично их слышал.
Гриффит
Я так и сказала! Гриффис.
Гриффит повторил папа.
Ну да! раздраженно воскликнула соцработница. Г, Р, И, Ф, Ф, И, С, Гриффис.
Ну хорошо, да, конечно, я очень горжусь моим щеночком, просипел папа. Длинные фразы иногда давались ему нелегко.
Щеночком?
Ну да, я иногда так его называю.
Понятно.
Все эти годы он очень хорошо обо мне заботился. Он всю свою жизнь за мной ухаживает. Однако папа понизил голос почти до шепота, я не говорил ему, но на прошлой неделе, пока он был в школе, я упал. Не хотел его волновать.
М-м-м, да. Понимаю.
Альфи тихо-тихо придвинулся поближе к двери и навострил уши.
Начал задыхаться и просто-напросто вырубился, продолжал отец. Свалился с кресла прямо на пол в ванной. Меня увезли на «Скорой» в больницу, и врачи взяли у меня уйму разных анализов
О, и что? Голос Уинни тоже стал очень встревоженным.
Ну, они слышно было, что папе трудно подобрать слова.
Не спешите, мистер Гриффис.
Ну, врачи сказали, что дыхалка у меня сильно ухудшается. Причем быстро
О нет! ахнула Уинни.
Мальчик слышал, что папа плачет. У Альфи прямо сердце разрывалось.
Вот, мистер Гриффис, возьмите платок тихонько предложила соцработница.
Альфи сделал глубокий вдох. Теперь ему самому хотелось плакать. Однако папа был человеком гордым он поборол слезы:
Мы, Гриффиты, крепкие. Всегда такими были. Я работал в шахте двадцать лет. Как мой отец до меня и как его отец до него. Но теперь я очень болен. И моему маленькому бедному щеночку одному не справиться
Крайне благоразумно с вашей стороны, мистер Гриффис, похвалила Уинни. Я рада, что вы наконец-то решили обратиться в горсовет. Жаль, вы не сделали этого раньше. И помните: я тут, чтобы помочь вам и вашему сынишке
Альфи словно примерз к полу. Вот всегда папа так пытается скрыть от сына дурные новости. О растущих долгах, о конфискации телефона и холодильника, об ухудшении здоровья. Альфи всегда обо всем узнает последним!
Впрочем, хотя отец с сыном были очень близки, но и в жизни мальчика хватало глав, которыми он не делился с папой. У него были свои секреты.
Например, что старшеклассники говорили, будто он «одет, как нищий».
И что он был наказан в школе за то, что не сделал домашнюю работу, так как вместо этого убирался в доме и не успел.
И что директор поймал его на «прогулах». На самом деле Альфи просто надо было уйти из школы пораньше, чтобы успеть в соседний городок до закрытия магазина и забрать новое колесо для папиного инвалидного кресла.
Мальчику всегда казалось, у папы и других поводов для волнений хватает, нечего ему еще и за Альфи переживать.
Однако сейчас, подслушивая разговор в гостиной, Альфи, как ни старался, не смог удержаться от слез. Да, он Гриффит. Он крепкий, сильный и гордый. Но сейчас слезы взяли над ним верх. Теплые соленые капли текли по лицу. Вопреки всему, мальчик верил, что когда-нибудь папе станет лучше. Но теперь пришло время взглянуть правде в глаза.
Однако сейчас, подслушивая разговор в гостиной, Альфи, как ни старался, не смог удержаться от слез. Да, он Гриффит. Он крепкий, сильный и гордый. Но сейчас слезы взяли над ним верх. Теплые соленые капли текли по лицу. Вопреки всему, мальчик верил, что когда-нибудь папе станет лучше. Но теперь пришло время взглянуть правде в глаза.
Глава 8
Жубы
Альфи? окликнул его папа из гостиной. Так как там насчет печенья для нашего нового друга Уинни?
Мальчик торопливо прокрался на цыпочках через коридор в кухню и взялся за дело. Он услышал то, чего не должен был слышать. И теперь надо было как-то это скрыть.
Пойду посмотрю, как он там, мистер Гриффис, сказала соцработница.
Кстати, Уинни, правильно Гриффит, заметил папа.
Ну я ж так и говорю! Гриффис.
Уинни затопотала по коридору. Альфи не хотелось, чтобы чужая тетка увидела, как он плачет. Он вообще терпеть не мог, чтобы кто-то видел, что ему плохо. Он рос без мамы, поэтому и грустить ему приходилось больше, чем остальным детям. И в результате мальчик научился отлично скрывать чувства. Прятать их глубоко-глубоко. Сердце его стало настоящей твердыней.
Вот и сейчас он торопливо вытер глаза рукавом, а потом попытался смахнуть слезы с кончика носа.
Ну как, юный Альфред, нашел еще печеньица? осведомилась Уинни. Мальчик стоял к ней спиной и не спешил поворачиваться. Надо надеяться, за минуту-другую слезы окончательно высохнут, а покрасневшее, покрывшееся пятнами лицо снова станет нормальным.
Уинни, похоже, почувствовала, что что-то не так.
Альфред? Альфред? С тобой все в порядке?
Мальчик судорожно выхватил из буфета старую исцарапанную жестянку, в которой хранилось печенье, и, по-прежнему не оборачиваясь, сунул ее гостье.
Держите. Доедайте уж и последнее, что теперь.
Уинни медленно покачала головой. Ее глаза были прикованы к куче писем на буфете.
А что вот это все? спросила она.
Что все? фыркнул мальчик и, повернувшись, с ужасом понял, что она говорит о письмах от зубного врача, которые он прятал от отца вот уже несколько лет. Да всякая ерунда, соврал он.
Ну, если просто ерунда, давай я помогу тебе ее выкинуть. Уинни было не так-то просто обвести вокруг пальца. Приподнявшись на цыпочки, она потянулась к письмам. Не успел Альфи даже пикнуть, как она уже проглядывала конверт за конвертом. И скоро его страшная тайна была раскрыта.
Кто бы подумал! Столько писем и все от дантиста! Ох, Альфред, ты столько лет не был у зубного! воскликнула Уинни. Я знаю, многие дети боятся зубных врачей, но поверь мне
Альфи выхватил письма у нее из рук.
Не суйте нос куда не просят! рявкнул он. Я люблю папу и могу позаботиться о нем лучше, чем кто-либо другой! Лучше, чем вы! Лучше, чем кто угодно! Так почему бы вам не проваливать на все четыре стороны и никогда не возвращаться? Просто оставьте нас в покое!
Уинни смотрела на Альфи, дожидаясь, пока его вспышка гнева пройдет, а потом очень медленно наклонила голову набок. За много лет работы она встречала немало нервных детей, но еще ни разу не видела никого столь решительного и темпераментного, как этот мальчик.
Набрав в грудь побольше воздуха, она сказала:
Альфред, прошу, поверь мне. Я пришла сюда лишь для того, чтобы помочь тебе и твоему папе. Я понимаю, тебе нелегко с этим смириться. Понимаю, скорее всего, ты сейчас меня ненавидишь
Молчание мальчика ответило ей красноречивее любых слов.
Но кто знает, Альфред, может, со временем я тебе все-таки понравлюсь. Может, когда-нибудь мы даже станем друзьями
Альфи презрительно фыркнул.
Молодой человек, а почему бы нам не сесть и не обсудить все хорошенько?
Мальчик больше не мог сдерживать ярости.
Мне совершенно нечего с ВАМИ обсуждать! воскликнул он и выскочил из тесной кухни.
Альфред, пожалуйста закричала Уинни ему вслед, но мальчик, не слушая, промчался по коридору в свою комнату, хлопнул дверью и заперся изнутри.
А потом свернулся на кровати и крепко-крепко зажмурился.
Но тут в дверь тихонько постучали.
Тук-тук-ТУК.
Даже манера Уинни стучать в дверь ужасно раздражала.
Альфред! раздался шепот. Это Уинни!
Он не ответил.
Я просто хочу сказать, что ухожу, промолвила соцработница, делая вид, что все в порядке. Но завтра утром первым же делом позвоню дантисту насчет твоих жубок. Я слышала, теперь им работает очень милая дама, ее зовут мисс Корень. Пока-пока!