Матвей ничего не ответил, и после того как Тоня вышла из автомобиля, сразу же сорвался с места и скрылся за поворотом.
«Это ради благого дела, успокаивала себя Антонина, пока шла домой, ради мамули. Я ей деньгами помогу да сама в люди выберусь».
Погода стояла чудесная: медленно падал снег, укрывая грязные тротуары белым кружевным покрывалом. Слегка морозило. Каждая веточка, каждый кустик с радостью примерял долгожданный белоснежный наряд. Снег искрился и освежал своим вторжением не только улицу, но и души прохожих. Тёмное небо не сияло алмазами звёзд, зато мелкие кристаллики отражались на снегу в рассеянном свете уличных фонарей. Под ногами девушка увидела свою тень.
«Вот точно так я буду и для него безмолвная тень. Только я не имею права передумать, с грустью подумала Антонина». Она подошла к двери и остановилась в нерешительности, ведь дома ей предстоял серьёзный разговор с матерью. Как-то всё нужно объяснить, правильно донести до сознания и понимания родительницы. Найти слова утешения. И главное, заручиться поддержкой.
На удивление, Лидия Фёдоровна спокойно восприняла новость. Она одобрила сделку, которую её дочь заключила с богатым мужчиной. Женщина желала ей счастья, и раз сама не смогла обеспечить всем необходимым, значит, нужно не мешать устраивать той свою жизнь.
Утром Тоня сходила в магазин и сообщила, что увольняется. Много ей пришлось услышать от начальницы в свой адрес гадких высказываний, но девушка привыкла быть грушей для битья. Да и в какой-то мере она была виновата. Не предупредив, работница подставила напарницу, которой придется работать какое-то время за двоих. Но Тоне было уже всё равно на всех и вся. Она спешила домой, и даже не попрощалась с Дашей, которая как добрая фея, поменяв ей прическу, неосознанно изменила заодно и жизнь.
Антонина спешила в светлое будущее, сжигая за собой все мосты. Она считала, что все её проблемы решатся сами собой уже совсем скоро. Да, эти решатся, но начнутся другие, коварные и изощренные, уже совсем с другим смыслом.
Собрав немного вещей в пакет, девушка переделала привычные домашние дела и, присев рядом с матерью, всплакнула. Часы с тихим шелестом уносили в никуда трогательный момент, который обнадеживал дочь и сбивал с толку мать. Женщины просидели обнявшись довольно долго. Им не нужны были слова, потому что каждая понимала состояние другой, им хватило слёз на двоих, а в назначенный час они прощались у дверей.
Мамочка, не переживай, всё у нас будет хорошо! Звони в любое время, не стесняйся. Деньги я тебе буду пересылать регулярно. Ты только не забывай принимать все лекарства по расписанию.
Хорошо, доченька, я поняла. Я всё помню. Я всё забываю спросить: что с той собакой с улицы? Ты же так её полюбила. Будет ли её ещё кто кормить?
Ой, я же не успела тебе рассказать. Я вызывала бригаду, и пса увезли в гостиницу. Пока его место проживания оплачено на три месяца, а потом буду перечислять.
Вот как! Ну, надо же, и у животных есть отели! женщина всплеснула руками и присела на край полки, поскольку от волнения ноги отказывались её держать. Чтобы не подавать вида, как она расстроена и испугана, мать подбадривала дочь. Только отпуская дочь в чужую, неизвестную жизнь, у самой душа будто рвалась на части.
А как же, мам, сейчас много чего есть, были бы деньги, произнесла Тоня, застегивая сапог. В такое непростое для человечества время, важную роль играют только шуршащие бумажки.
Да, доченька, ты права. Без них никуда.
Распрощавшись, Тоня вышла из квартиры в неизвестность, а мама захлопнула дверь за её спиной и заперла замок. Прошлое отгородилось от будущего, прихватив с собой настоящее.
Усевшись на сиденье, Тоня с тревогой взглянула на будущего мужа, он равнодушно посмотрел на неё, без энтузиазма подмигнул и вырулил со двора.
Глава 4
Ну вот, жена, ухмыльнулся Матвей, без улыбки взглянув на Тоню, теперь ты будешь жить здесь.
Разочарованная Антонина была готова расплакаться, но не от того что видела перед собой. С этим-то как раз всё было в порядке.
Одноэтажный дом был выложен кремовым кирпичом. С одной стороны к нему прилегал большой гараж на три машины, а с другой уютно прижалась большая терраса, состоящая из стекла, как и куполообразная крыша. С улицы было заметно, что терраса была предназначена под зимний сад: множество цветов и высокой зелени поражали воображение; высокие кустистые деревца соседствовали с низкими кустарниками в мелких розовых цветах; разноцветные головки петуний наполнили кашпо.
Тоня заметила низкое широкое кресло с накинутым поверх клетчатым пледом в углу террасы под остролистой пальмой, и даже не одно. Они манили в свои глубины, словно шепотом завлекали присесть с книгой или просто помечтать в окружении душистых, тихо шелестящих от сквозняка растений. Террасу освещали мягким светом мелкие огоньки, бегающие по стеклянным стенам будто светлячки. Антонина молчаливо взирала на это уютное великолепие, и ей нравилась эта беседочка.
Под крышей по периметру всего дома от лёгкого ветерка колыхались тонкие гроздья гирлянды, и обещали сказочную картину, будто стоишь на пороге волшебного замка, переступив который, окажешься в чудесной стране, где приветливо протянет руку принц и уведет в восхитительное, беззаботное завтра.
Окна в доме смотрелись очень эффектно из-за нестандартного, большого размера, только были пока закрыты жалюзи. Обитатели отгородились от всего мира, чтобы побыть наедине со своими мыслями и ощущениями, переживаниями, а быть может, большой радостью. Во внутреннем дворике разросся небольшой садик, состоящий из спящих яблонь и бодрствующих голубых елей и роскошных сосен.
Воздух освежал и пьянил. А может, голова Антонины кружилась от переживаний. Всё перемешалось: и звуки, и тишина. Новоиспеченная супруга смотрел по сторонам, но не могла понять, что же произошло с ней на самом деле. Такая красота кругом, даже дух захватывает. Живи счастливо, пока появилась такая возможность. Хватай удачу за хвост и держи. Но не радовало это всё, не восхищало.
Час назад Антонина стала женой. Совершенно буднично сидя в автомобиле. Матвей взял у неё паспорт, забежал в ЗАГС, и через пятнадцать минут вышел обратно они стали мужем и женой. После этого супруги сразу же поехали домой, на пороге которого Тоня встала как вкопанная, с замиранием в груди разглядывая необычное строение. Только на душе у неё было тяжко, будто скребли огромные хищники, и не просто скребли, а драли изнутри мягкую податливую плоть, упиваясь свежими ранами, отчего по коже бегали мурашки. «Что я натворила? Мысленно обратилась она к себе. Что я здесь надеюсь получить? Зачем? Я ведь чужая на этом празднике жизни. Одна, совсем одна как мама. Она теперь там тоже одинока».
Чего стоим? Кого ждем?
Голос мужа вывел девушку из задумчивости. Тоня обернулась, посмотрела, как он прошел мимо неё, и пошла следом.
А кто убирается в доме? Готовит? Решилась она уточнить, озираясь по сторонам.
Домработница приходит три раза в неделю: в понедельник, среду и пятницу. А еду доставляют из ресторана. Там у меня договор на спецзаказ, пояснил Матвей, останавливаясь напротив жены.
Понятно, кивнула Тоня, отводя взгляд от его красивого, спокойного, но холодного лица.
Когда вошли в дом, Тоня снова замерла. Обстановка была потрясающе роскошной, но всё рассмотреть времени не было, поскольку Матвей торопился показать дом.
Тут моя спальня, произнес он, распахивая дверь.
Комната оказалась небольшой и минимум обставленной. В центре стояла широкая кровать. Едва ли не во всю стену висел телевизор. Противоположная окну, на котором светилась гирлянда, стена и потолок были полностью зеркальными. По обеим сторонам от батареи стояли два низких, обитых мягким плюшем кресла, за каждым из них высились по кадке с диковинными пальмами.
Тоня торопливо, с некоей жадностью рассматривала интерьер, выхватывая взглядом незначительные мелочи, которые расскажут о хозяине дома больше, нежели он сам поделится столь полезной информацией. И тут Тоня обратила внимание на ложе, где поверх покрывала спал голый молодой мужчина. Даже спящий, он был слишком красив. Чёрные вьющиеся волосы густым чубом легли на его лоб. Аккуратные брови мгновенно капризно изогнулись, будто во сне его обижали. Взгляд растерявшейся Тони упал на ухоженную бородку, которая не скрывала волевого подбородка. Рот у спящего мужчины приоткрылся, откуда виднелись неестественной белизны зубы, намекая на дорогие, качественные протезы. Девушка скромно отвела взгляд, предпочитая не разглядывать ниже это мирно сопящее божество. Вроде спит мужчина солидной внешности, можно добавить брутальной, но что-то проскальзывает в нём смутно женственное, что изначально незримо отталкивает от себя этакого порочного ангела.
Это кто? Шёпотом спросила Тоня, пятясь в коридор.
Кто это? Мой любимый человек! невозмутимо сообщил муж, преградив дорогу и пожав плечами. Он изогнул губы дугой, уронив уголки вниз, и, кивнув, уставился на жену.