Какая-то очень странная тишина стояла и за окном, к которому присосался белый свет фонаря, и в доме. Она, эта тишина, казалась Наташе странной ввиду наличия поросёнка. На её взгляд, он должен был топать, хрюкать, что-то ещё вытворять подобное этому. Если он ушёл в сад жрать яблоки, почему не доносится хруст и чавканье? Свиньи, вроде, жрут очень громко. Да уж, загадка! Вторая порция рома мало-помалу вернула Наташе бодрость. Выкурив сигарету, она решила слазить и на чердак. Что, если и там обитает какое-нибудь чудовище? Уж ему-то она покажет, на что способна!
Тут за окном послышался шум мотора. К дому подъехал чёрный автомобиль. Это была «Шкода».
Там поросёнок, зловещим голосом сообщила Наташа, когда Матвей и Рита вошли. Голос прозвучал настолько зловеще, что они поняли: рому выпито много.
А! Это Сфинкс, объяснила Рита, он что, тебя напугал? Ты выпустила его?
Как его зовут? вскричала Наташа.
Сфинкс.
Поросёнка? Сфинкс? также удивился Матвей, садясь на диван, а почему Сфинкс?
Рита сняла туфли. Поставив их возле печки, прошлась по комнате.
Потому, что раньше в соседнем доме жил поросёнок, которого звали Сфинкс. Он был моим другом.
А почему того звали Сфинкс? пристала Наташа, взяв со стола большое жёлтое яблоко и лениво его куснув.
Потому, что я дала ему это имя.
А почему ты дала ему это имя?
Как почему? Поросёнок свин. Почти Сфинкс.
Банально!
А кто сказал, что я претендую на искромётность?
Сев на диван, Рита закурила. Потом стянула колготки. Ноги у неё были белые, как лицо Наташи во время встречи со Сфинксом около лестницы. Отследив, какими глазами смотрит на них Матвей, спортсменка злорадно задрала нос.
Ого! Я вижу, на кладбище секса не было?
Судя по торжеству в твоём голосе, здесь он был, заметила Рита, надеюсь, ты хотя бы предохранялась? Я с диким ужасом представляю помесь свиньи и курицы.
Сама курица, улыбнулась Наташа, скажи, зачем тебе Сфинкс? Ну зачем, зачем? Ты что, любишь сало?
Я люблю смерть.
Матвей и Наташа переглянулись.
Ты будешь резать его сама? спросила последняя.
Нет. Более того никто его не зарежет. Он будет жить, пока я жива.
Так при чём здесь смерть?
То есть как, при чём? Сфинкс хранитель смерти. Он бережёт покой её самых щедрых и пламенных почитателей фараонов.
Но ты ведь не фараон, ты Наполеон, напомнил Матвей, зачем тебе Сфинкс в виде поросёнка?
Ты плохо знаешь историю. Я Египет завоевала.
И что с того?
Вот ты странный! Давай я тебя спрошу, зачем тебе руль от «Шкоды», которую ты купил?
Да это ты странная, если даже не знаешь, что тот, кем ты назвалась, потерял Египет вместе со Сфинксом! Он всё, вообще, потерял. И умер на острове.
Это крайне невежливо говорить о присутствующих в третьем лице, разозлилась Рита, вытянув ноги, тебе бы так находить, как теряю я! Тебе бы рождаться так, как я умираю. А утверждать, что я потеряла Сфинкса это уж вовсе нелепо, поскольку я могу его предъявить.
А кто кормит Сфинкса в твоё отсутствие? пресекла нелепый конфликт Наташа, мне почему-то кажется, что он просит жрать ежедневно, даром что каменный.
Тётя Маша, соседка. Впрочем, отныне кормить его будешь ты.
Наташа от удивления чуть не выронила бутылку, взятую просто так, для ознакомления с этикеткой.
Я?
Ну, конечно. Разве тебе не хочется здесь пожить месяцок-другой? Продуктами я тебя обеспечу.
Где-то вдали должно быть, на самом краю деревни, пропел петух. Ходики пробили четверть четвёртого. До зари оставалось более двух часов. Матвей, взяв бутылку из рук задумавшейся Наташи, также воззрился на этикетку.
Матвей, не пей, попросила Рита, пуская дым, мы с тобой поедем сегодня, повезём яблоки на продажу. Кстати, какая у твоей «Шкоды» кукурузоподъёмность?
О, наконец-то кто-то со мной согласился! возликовала Наташа, приняв, судя по всему, некое решение, я всегда утверждала, что кукуруза это сорт яблок, полученный путём скрещивания кукушки с арбузом!
Матвей сказал, отвечая на вопрос Риты, что грузоподъёмность «Шкоды» полтонны, но он поедет немедленно и без яблок. С этими словами он встал, возвратив Наташе бутылку.
Жаль, произнесла Рита, а я рассчитывала, что ты меня перед сном проводишь кое-куда.
Куда? На другое кладбище?
Именно. И оно понравится тебе больше первого, я уверена. Там могилы совсем другие.
О, наконец-то кто-то со мной согласился! возликовала Наташа, приняв, судя по всему, некое решение, я всегда утверждала, что кукуруза это сорт яблок, полученный путём скрещивания кукушки с арбузом!
Матвей сказал, отвечая на вопрос Риты, что грузоподъёмность «Шкоды» полтонны, но он поедет немедленно и без яблок. С этими словами он встал, возвратив Наташе бутылку.
Жаль, произнесла Рита, а я рассчитывала, что ты меня перед сном проводишь кое-куда.
Куда? На другое кладбище?
Именно. И оно понравится тебе больше первого, я уверена. Там могилы совсем другие.
Заметив, как изменилось лицо Матвея, Наташа прыснула.
Она шутит! Дура она. Ты должен её проводить туда, где шляется сейчас Сфинкс.
Он наверняка как раз там и шляется, возразила Рита.
Где там? На кладбище, что ли?
Бросив окурок в печь, Рита поднялась.
Пойду прогуляюсь в сад. Кто со мной?
Желающих не нашлось. Наташа хихикала, наполняя кружку. Матвей стоял, опустив глаза.
Через чёрный ход, обследованный Наташей, Рита спустилась в сад. Уже ощущалась близость рассвета. Было свежо. Роса на траве лежала обильная, будто дождь прошёл. Сфинкс сидел под яблоней и с печалью о чём-то думал. Увидев Риту, он хрюкнул, да этим и ограничился. Ничего ему не сказав, Рита прогулялась к забору, стараясь не задевать голыми ногами крапиву. Яблок валялось на земле тьма. Корыто с водой, стоявшее у смородиновых кустов, казалось бездонным. Справа задумчиво шелестели ветками три высокие сливы. Ягоды с них почти уже все попадали.
До вторых петухов простояла Рита возле забора, глядя на Млечный путь, поблёкший перед зарёй. Курила. Ей было очень тоскливо и, вместе с тем, очень радостно. Она словно прощалась с кем-то навеки, осознавая, что так оно будет лучше. Прямо над садом вспыхивали зарницы. Подбежал Сфинкс. Погладив его, Рита вместе с ним отправилась спать. Он свернул к себе. Она поднялась в верхнюю часть дома и, зайдя в комнату, никого там не обнаружила. Между тем, машина под фонарём стояла.
Глаза у Риты слипались, и она стала стелить постель. Тут они вернулись. Скрип половиц в сенях дал понять, откуда. Из нижней комнаты. Да, диванчик там, в отличие от кроватей в избе и горнице, не скрипел.
Риточка, про второе кладбище расскажи, потребовала Наташа, садясь за стол. Матвей сел напротив. Он выглядел утомлённым.
Я ложусь спать, ответила Рита и, сняв с себя всю оставшуюся одежду, кроме белья, скользнула под одеяло, я уже сплю.
А я не смогу уснуть, пока не узнаю всё, стукнула Наташа кулаком по столу, ведь Матвей мне всё рассказал про первое кладбище! Это было ужас как интересно. И очень страшно. Давай, рассказывай про второе! Где оно, где?
Рита поняла: она не отвяжется.
Далеко в лесу, за рекой. Но ты ничего не знаешь про первое. Ведь Матвей ничего не видел.
Он ничего не должен был видеть, поэтому и не видел. Я не хочу вникать в тайну, которая охраняется. Про второе давай рассказывай!
А откуда ты знаешь, что эта тайна не охраняется?
Я не знаю. Но если вдруг она охраняется, нам об этом как-нибудь намекнут.
Ну, ладно. Матвей, и ты будешь слушать?
Матвей кивнул. Ещё бы он отказался! Закрыв глаза, Рита начала:
Двадцать лет назад
Глава пятая
Ранним утром Рита, которой было пятнадцать лет, сидела возле реки и удила рыбу. Солнце едва взошло над лугами. Заводь перед стремительным перекатом была недвижна, как пруд. Над нею печально склонились ивы. Слева, на мелководье, шумел камыш. Противоположный берег был очень крут. Около обрыва течение шло назад, потом возвращалось. Там уходил на страшную глубину Русалочий омут. По реке плыл прозрачный туман. Удочка лежала на деревянной рогатке, воткнутой в дно у берега. К ней же был привязан садок, в котором томились два окунька. Пузатенький поплавок, белевший среди кувшинок, минут пятнадцать бездельничал. У реки паслось колхозное стадо.
Линя приваживать надо, вразумлял Риту пастух по имени Трофим Фёдорович, сидевший на бугорке позади неё, неужто твой дед Иван тебе это не втолковывал? Он ведь шибко грамотный в этом деле! А плюс к тому, линей здесь уже много лет никто не ловил. А ты, вишь, нацелилась! Да и не вытянешь ты линя, даже если клюнет. Скорее, он в реку тебя утащит. А на что ловишь?
На выползка, отвечала Рита, мысленно посылая дядю Трофима на все три буквы, чтоб с ней мог побыть Алёшка, его помощник, который щёлкал кнутом далеко за ивами. Но болтливый старик опять к ней пристал: