Ольга Ярошинская
Как приготовить дракона
ГЛАВА 1. Едет!
Сегодня ты превзошла саму себя, похвалил рен Фейрех, подбирая остатки подливы куском хлеба.
Отправив его себе в рот, прожевал, жмурясь от удовольствия.
Эх, были бы ваши Лоханки поближе к столице, продолжал он сыпать соль на рану. А так и останешься тут прозябать. Последний раз предлагаю полный пансион, десять монет в месяц, неделя отпуска
Не могу я Лоханки бросить, буркнула я, забирая пустую тарелку. Рен Фейрех, если бы вы дали моей таверне звезду
Вот и я не могу, с удовольствием отказал он. По-хорошему, я бы тебе сразу три влепил. Такого вкусного жаркого даже в моем Павлине не подают.
Именно, рассердилась я, чувствуя, как щеки загорелись от прилившей крови. Я терпеть не могла умолять, но от этого мужичка с круглыми щечками зависело мое будущее. Хромой Единорог отличное заведение. Если бы вы дали хотя бы одну звезду я не прошу три внесли бы в реестр, в Лоханки потянулись гости
Условия, назидательно поднял указательный палец рен Фейрех. В золотой реестр едален заносятся лучшие таверны исконных городов, то бишь тех, где живет хоть один носитель древней крови. Это не с неба взятое правило. В реестр попадают заведения, в которых, теоретически, мог бы отобедать Владыка. Каждый год он ездит по стране с визитами к исконным вассалам. В ваших Лоханках есть такой?
Он смотрел на меня блестящими глазками, ожидая ответа, но я молчала.
Может, ваш городничий, который выглядит так, будто его побили пыльным мешком, на самом деле ворожбит? А может, вон та компания лесорубов, он кивнул на столик в углу, за которым, сосредоточенно перемалывая челюстями мясо, ели четверо мужиков, никакие не лесорубы, а, допустим, вервольфы? Или ты, милая Кэйтлин Тут, скажем, дракон?
Он мелко засмеялся, так что его рыжая бороденка, испачканная подливой, затряслась, и я нехотя ответила:
Нет.
Вот и я говорю, важно кивнул рен Фейрех. Нет, милая Кэти. Я не могу дать звезду твоему Единорогу, но снова предлагаю работу. Бросай эти Лоханки! Что ты вцепилась в них, как клещ в пёсье ухо? Тут даже женихов подходящих нет. А годы идут, женский расцвет короток, его маслянистые глазки пробежались по моей фигуре. Эх, был бы я холостой
Я оперлась локтями на стойку, устроив подбородок на сплетенные в замок пальцы, и отвернулась ко входу, где послышались приближающиеся голоса. Кто бы это мог быть? Обеденное время заканчивается, и все, кто хотел, перекусили в славной таверне «Хромой единорог».
Здесь мой дом, работа, задумчиво сказала я. Лоханки чудесное место.
Болото, припечатал рен Фейрех. Никакого движения. Застой, гниль и скука. Послушай меня, милая Кэти, я желаю тебе только добра
Едет! выкрикнул городничий, вламываясь в таверну, так что тяжелая деревянная дверь с грохотом впечаталась в стену.
Кто едет? спросила я, выпрямляясь и чувствуя, как сердце заколотилось быстрее.
Ссыльный, выдохнул городничий, подходя к стойке, и я налила ему полную чашку клюквенного морса и придвинула тарелку крендельков. Гарольд Шпифонтейн собственной персоной! Вы только подумайте! Полсотни лет ни одного ссыльного, даже самого завалящего, а ведь каждый раз это способствовало безудержному росту города, промышленности, культуры
Ссыльный? переспросила я, а мое сердце забилось еще сильнее, точно колокол, которым в Лоханках созывали на службу.
Рост города? недоверчиво уточнил рен Фейрех.
Эти ссыльные аристократы все малость того, покрутил пальцем у виска городничий. Одному, лет триста назад, вздумалось устроить в Лоханках соревнование по гребле. Как итог лесопилка, лодочная мастерская, мелиоративные работы. Другой, последний наш, был любитель театра. И что вы думаете?
Что?
Актеры к нам ехать не хотели, так он решил их на месте вырастить. Школу построил. Так что все дети в Лоханках умеют читать и уровень образования у нас ого-го.
Он сжал кулак и потряс им в воздухе перед носом рена Фейреха, а я машинально кивнула, подтверждая слова городничего. Школа в Лоханках была, и неплохая. А уж библиотека Триста двадцать восемь книг!
Какое счастье, выдохнул городничий. Хоть бы этот Гарольд Шпифонтейн тоже оказался с причудами. Хорошо бы ткацкую фабрику открыть, или, к примеру, организовать охотничий турнир. Тогда бы к нам приехали его друзья, я бы наконец пристроил Мэриан замуж, а ты, Кэти, гребла бы золото лопатой! Ведь все они останавливались бы у тебя. Собственно, я за этим и пришел, он махом выпил весь морс и, пригладив усы, сгреб горсть крендельков и сунул в карман. Приютишь его?
Ссыльного? возмутилась я. Преступника? А вдруг он перережет мне горло во сне, или еще чего похуже!
Стал бы я селить к тебе убийцу, как считаешь? рассердился городничий. Я ж тебя люблю как родную дочь!
Я посмотрела на него с иронией, и он исправился:
Ладно, Мэриан я люблю несравнимо больше, но ты мне тоже дорога. Никто так не готовит пироги с перепелами, и если тебе однажды перережут горло во сне, или еще чего похуже, то я буду очень горевать.
Верю, буркнула я.
Он какую-то дуэль затеял, пояснил городничий. И даже не убил того, второго, а только ранил, но Владыка рассердился и сослал его к нам. Не преступник, а одно название.
Я задумчиво протерла стойку, хотя та и так блестела. Конечно, можно взять постояльца. Наверху есть комнаты, которые обычно пустуют, потому что сюда, в Лоханки, ездить особо не зачем.
Куда еще мне его селить? продолжил наседать городничий.
К себе, предложила я. Поближе к Мэриан. Вдруг и правда женится.
Неприлично, сурово отрезал он, а мы с реном Фейрехом многозначительно переглянулись.
Мэриан не обременяли строгие моральные принципы, и во всех Лоханках только ее папаша об этом не знал.
И надолго к нам этот рен Гарольд как-его-там? поинтересовалась я и, забрав пустую чашку у городничего, ополоснула ее под краном.
Гарольд Шпифонтейн, исправил городничий. И не рен, а герен. На месяц всего.
Чашка выскользнула из моих рук и чудом не разбилась, грохнувшись в раковину.
Он из исконных? уточнила я, еще не веря своему счастью, а рен Фейрех насупился.
А то! подтвердил городничий с такой гордостью, будто это в нем текла древняя кровь. Знаешь, кто он? Лучше сядь, или крепче держись за стойку. Готова?
Не томите, попросила я.
Дракон, с придыханием произнес он, выпучив глаза.
Расплывшись в улыбке, я перевела взгляд на рена Фейреха.
Исконный вассал Владыки, медленно сказала я. В Лоханках. Теперь я могу получить звезду. Три звезды!
Не спеши так, проворчал рен Фейрех и повернулся к городничему. На сколько его к вам, говоришь, сослали? На месяц? Золотой реестр едален обновляется через два. К этому моменту твой дракон уже улетит назад в столицу, милая Кэти. Увы и ах.
Он сгреб оставшиеся крендельки и, закинув парочку в рот, пошел к выходу.
А если он останется здесь? выкрикнула я ему в спину.
В Лоханках? фыркнул рен Фейрех, обернувшись у двери. Тогда он точно с прибабахом.
Дверь за ним захлопнулась, а я повернулась к городничему.
Всего месяц, вздохнул тот. Не мог натворить чего посерьезнее? Или уж прикончить того несчастного, да простят меня боги. Вряд ли фабрику успеем. А охоту можно, как думаешь?
Можно, кивнула я, думая о другом.
Бросив салфетку, я обогнула стойку и, выйдя из таверны и запрокинув голову, уставилась на вывеску. Я самолично освежила краску с месяц назад, и единорог, вставший на дыбы, был белым, как облачко. Звезду можно прикрепить под копытами. Или лучше под хвост? Не так поймут В гриву? Уперев руки в бока, я придирчиво рассматривала единорога. Да, в гриву вроде неплохо.
Пусть герена Гарольда Шпифонтейна сослали всего на месяц, но можно попытаться сделать так, чтобы он полюбил Лоханки всей душой. И тогда после окончания ссылки он останется здесь навсегда.
***
Карета тряслась по проселочной дороге, и Гарри проклинал каждую кочку. Сиденья были жесткие, экипаж ноги не вытянешь, вдобавок через маленькое окошко впереди несло перегаром кучера.
Хотелось вырваться из этой трясущейся клетушки, расправить крылья и взлететь в хмурое серое небо, похожее на рыхлую комковатую кашу, вспороть мокрые облака, устремившись в лазурную высь. Гарри повел плечами, унимая привычный зуд в лопатках, и уставился вдаль.
Глупо получилось. Петер, конечно, зарвался, подшучивая над ним на том пиру. Но, по-хорошему, Гарри должен был посмеяться вместе со всеми. Нет же, взыграла фамильная гордость или, скорее, спесь, и он потребовал удовлетворения, сделав только хуже. Теперь всем ясно, что в каждой шутке есть доля правды, и слова Петера стали повторять на каждом углу. К счастью, Гарри к дуэли уже поостыл и поэтому не стал убивать нахала, лишь слегка задев плечо. И вот Петер будет хвастаться перед дамами свежей повязкой, а ему, Гарольду, придется целый месяц томиться в какой-то глуши с дурацким названием, которое вечно вылетало у него из головы.