Убирайся прочь, ты лгунья или больная. Не собираюсь выслушивать подобный бред!
Еще несколько моих попыток найти помощь у взрослых имели такой же эффект, потом я перестала пытаться. До меня начало потихоньку доходить. Нет, вся правда была слишком невероятна и огромна, но то, что в моем родном мире драконов не бывает, я осознала четко. А здесь их то и дело можно было увидеть пролетающими над головой по своим делам, обычное дело. Да и магов здесь хватало, они колдовали прямо на улицах, чаще по каким-то бытовым причинам: чтобы поднять тяжелые сумки на телегу или заставить метлу мести двор. Здесь вообще часто можно встретить «живые» предметы, подносы с кушаньями сами прилетают к нужным столикам в уютных кафе, а повозки ездят без лошадей, запряженные маленькими крылатыми существами. В такие мгновения я останавливалась и глазела на чудеса, забывая ненадолго о своих проблемах. Потом грызущее чувство голода возвращало меня с небес.
Где напиться я нашла без проблем повсюду небольшие парки с фонтанами и тенистыми аллеями. Добыть еду оказалось сложнее. Пожалуй, впервые я столкнулась с равнодушием мира, граничащим с жестокостью. Можно вот так свалиться и умереть от голода посреди бела дня на людной улице и никому не будет до этого дела. Я скиталась до вечера, изучая новый мир, но пропитание так и не нашла. Не так-то просто домашней девочке научиться выживать на улицах. Но инстинкты и природная сообразительность заработали, правда мне не нравились их предложения начать воровать. Пока я отметала их, как неприличные. Родители хорошо меня воспитывали, перешагнуть запретную грань не так просто.
Ночлег я нашла в одном из парков, свернулась клубочком, подальше от чужих глаз, надежно укрытая густым кустарником. Высокая трава сделала постель под открытым небом почти уютной, мягкой уж точно. Из-за голода я долго не могла уснуть, лежала на спине и смотрела на чистое звездное небо. Наверное я попала в сказку, раз здесь магия и драконы, то это конечно же волшебное место, а значит со мной все будет хорошо. С этой обнадеживающей мыслью я, наконец, уснула.
Утром меня разбудил мелкий дождик. В этой удивительной стране не холодало даже ночью, и дождь был теплым, но снова уснуть я не смогла. Уныние сменилось уверенностью, что меня ждут захватывающие приключения, а в конце я вернусь домой. Я взглянула на новый мир любопытными глазами ребенка, сумевшего задвинуть страх далеко и глубоко, спрятать его за красивой иллюзией. Мое настроение, видимо, передавалось окружающим, потому что, когда я попросила у булочницы еды, она нахмурилась, но дала мне пирожок. Какой он был вкусный! С яйцом и какой-то крупой, в качестве начинки, с хрустящей жареной корочкой. Он насытил меня до самого вечера.
На этом везение закончилось. Укладывалась спать я снова голодной, на следующий день мне не удалось найти ни крошки. На просьбы накормить люди только ругались и махали руками. Тогда я поняла, что никто не любит попрошаек. Снова вернулась мысль, что можно попытаться стащить что-нибудь с прилавков на рынке, но воров наверняка не любят еще больше.
Два дня без еды и мои принципы улетели в трубу. Я все еще очень боялась, но точно знала сегодня что-нибудь украду. Полдня ходила по рынку, наблюдала, думала, как сделать это незаметно. Решила попробовать на чем-нибудь попроще, на фруктах, которые лежали россыпью в больших ящиках. Продавец не может смотреть сразу в обе стороны, и я этим воспользовалась. Едва торговец отвернулся, я молниеносно схватила большой фрукт, похожий на апельсин и, спрятав его под кофточкой, бросилась прочь.
Я пробиралась через толпу, а внутри колотился страх, кажется я забывала дышать и все время прислушивалась: не подняли ли за спиной крик, не гонятся ли, чтобы отнять добычу и арестовать или побить?
Когда я поняла, что ушла незамеченной, пришла в какой-то опьяняющий восторг, глупое чувство всесильности и торжества распирало изнутри. Да еще текли слюнки, я предвкушала вкусный обед. Нужно найти уединенное место и поесть. Я оглянулась по сторонам и вдруг больно получила кулаком в глаз.
Голова закружилась. Меня схватили за волосы на затылке и почти волоком потащили в ближайшую подворотню. Мой прекрасный апельсин упал на землю. Я пыталась вырваться, но ничего не выходило. Не доставала руками до обидчика и не могла повернуться, чтобы рассмотреть его. Меня тащили задом наперед, я спотыкалась и иногда почти падала, каким-то чудом удерживалась на ногах, но освободиться не удавалось.
Глава 2
Обида, бессилие и желание провалиться сквозь землю захлестнули, когда меня грубо толкнули на пол какого-то грязного строения. Сверкая ненавистью исподлобья, я уставилась на своих похитителей и, наконец, смогла их рассмотреть. Двое пацанов, один моего возраста, другой постарше года на четыре. Оба белобрысые и подозрительно похожие друг на друга. У младшего не было переднего зуба, и потому его скалящаяся ухмылочка показалась особенно отвратительной.
Я поднялась на ноги и прижалась спиной к стене, как будто стена могла меня спасти. Из глубины дома подтягивались еще оборвыши, среди них было и несколько девчонок, но, судя по взглядам, помочь мне тут будет некому. Кажется, я попала.
Да, ты попала, усмехнулся старший белобрысый, будто прочитав мои мысли.
Я ничего вам не сделала выплюнула я.
Закрой пасть, перебил меня темноволосый мальчишка с белоснежной кожей сплошь усеянной веснушками. И слушай старших молча.
Если хочешь уйти отсюда живой, издала гадкий смешок одна из девчонок.
Я ее тут же от души возненавидела. То, что дети бывают жестоки я отлично знала, не первый день жила, оттого страшно было до чертиков. И в угрозу не выпустить меня отсюда живой как-то верилось, безоговорочно.
Значит, слушай, выждав театральную паузу, продолжил тот пацан, что меня сюда притащил. Воровать на нашем базаре всякая шелупонь не будет.
Возможно, если бы он не тыкнул в меня при этом пальцем, то я не догадалась, что речь обо мне. Да и что такое шелупонь плохо себе представляла, хотя, что это что-то гадкое и обидное сильно подозревала. А еще мне ни разу не верилось, что эта банда вдруг станет радеть против воровства. Но что такое дележка территории и как охотятся хищные стаи я, по наивности своей, тогда не представляла, поэтому просто помалкивала и могла думать только о том, как уйти отсюда.
Поняла?! спросил мелкий белобрысый и ткнул меня в плечо. Старший его придержал.
Хорошо, выдавила я сквозь зубы. Теперь я могу уйти?
Ага, щаз, заржал веснушчатый тип. Теперь будешь расплачиваться за беду, а потом Дикий решит, что с тобой делать.
Мамочка моя! Беда, дикий, конец мне. Куда я попала?
За какую беду? тихо спросила я, чтобы понимать масштабы собственного бедствия.
Пошли, подхватил меня подмышку старший из белобрысых братьев и потащил в коридор. Оглянулся через плечо, бросил своим. В яму ее пока посажу.
Кто-то разочарованно, но слабо завозмущался.
То-то, а то будут глумиться над тобой всю ночь, сказал мой тюремщик, как только мы остались одни, шаг при этом не сбавлял и вскоре мы оказались у двери подвала. Пацан остановился, взглянул на меня. Ты так-то особой беды не сделала, не парься. Но мы тебя несколько дней пасем, ты, как мы, беспризорница, а значит или с нами будешь или из Ликмена свалить придется.
Что такое яма и Ликмен? спросила я о непонятных для меня вещах, пользуясь минутной человечностью парня.
Эм ты на голову вообще нормальная? выпучил на меня светло-серые глаза пацан. Ямой, ты не бойся, мы подвал зовем, провинившихся там запираем. А Ликмен это этот город. Как такое не знать? Откуда ты вообще взялась?
Просто я не здешняя, оправдалась я, уже понимая что истории про свой мир лучше держать при себе, по крайней мере, до тех пор, пока не найду того, кто сможет мне помочь вернуться. Прослыть сумасшедшей мне не хотелось.
Насколько не здешняя? прищурился парень, все равно что-то заподозрив.
Сильно, тяжко вздохнула я.
Ладно, открыл он дверь подвала. Вниз иди. Там темнота кромешная, не убейся. И это Я тебе сейчас свечку принесу и поесть, голодала небось?
Ага, кивнула я, не веря своему счастью и давясь слюной.
Ну жди, мелочь.
Дверь захлопнулась, и света как не бывало, ощупывая ногой каждую ступеньку, я медленно спустилась вниз. Шарить внизу в темноте не хотелось, и я просто ждала. Боялась, что пацан про меня забудет и не вернется, но он вернулся. Сбежал вниз по лестнице, зажег свечу и поставил на маленький обшарпанный стол у стены. Туда же отправил миску с едой. Воздух наполнился запахом мяса, скорее всего какой-то птицы, возможно, утки или кто у них тут водится. Я сдержалась, чтобы не броситься к еде.
Посидишь тут остаток дня и ночь, а завтра решим, что с тобой делать. Там в углу лежанка, кивнул головой парень. Все, ушел.
Спасибо, сдержанно поблагодарила я, памятуя недавнюю обиду.