Не положено ей.
Кем это не положено? не поняла Янка. Она что, не хозяйка здесь, что ли? Садись, Наташа! она подвинулась на лавке.
Да будет так! согласился Петр, улыбнувшись сестре, и когда она села, продолжил В Европе сие давно заведено и не считается зазорным. Так и у нас будет со временем. Верно, Янка?
Верно, Пит! Окей, теперь и поесть можно!
Все засмеялись и принялись за еду.
* * *После обеда Петр вместе с Натальей еще раз навестил мать, а остальным велел ждать на лужайке. Пока он отсутствовал, Янка окончательно сдружилась с его ребятами. Там были и серьезный Иевлев, и деловитый Апраксин и, разумеется, озорник Воронин, и еще человек пятнадцать полузнакомых Янке по книгам князей и не князей. Почти все они были ровесниками, только Апраксину было немного за двадцать.
Янка покорила всех виртуозной игрой на гитаре. Она играла им и испанскую музыку и блатняк. Они смеялись, хлопали, просили еще. Один Алексашка смотрел с каким-то презрением, потом сказал:
Шут ты, Янка, а не юнга!
Все недоуменно посмотрели на него, а Янка провела по струнам и запела:
Да я шут, я циркач, так что же!
Пусть меня так зовут вельможи!
Как они от меня далеки, далеки,
Никогда не дадут руки!
Все ребята снова засмеялись, захлопали, а Иевлев подошел к Меньшикову:
Зря, господин поручик, стараешься. Он малец, а за словом в карман не полезет! Так-то! он усмехнулся и отошел к остальным. Меньшиков и без того был зол на Янку. Он ревновал ее к Петру и хотел наделать какой-нибудь гадости, чтоб Петр отвернулся от Янки. А теперь, когда с ней сдружился весь отряд, Алексашка решил мстить. Янка чувствовала его ненависть к себе и специально злила его, хотя знала, что рискует. Так или иначе, Янка решила играть свою роль до конца.
В это время подошел Петр.
А что, братие, сказал он бодро, потрясем монасей черноризных?
Он оглядел ребят: все были согласны. Еще бы, подумала Янка, попробуй не согласись. Петр поглядел в ее сторону. Она смотрела на него серьезно. Он удивленно дернул головой:
А ты что скажешь, Янка?
Глупо! Янка презрительно сплюнула в сторону и отошла. Петр резко развернул ее к себе, гневно заблестели глаза:
Изволь объясниться! едва сдерживаясь, сказал он. Ты мне перечишь?!
Ты спросил мое мнение, я его высказал, а если оно тебе не нравится, делай, как хочешь, ведь ты к этому привык. она укоризненно усмехнулась. Петр посопел, снова дернул головой, оглядел притихший отряд. Потом снова обратился к Янке, стараясь подавить бешенство:
Значит, ты не хочешь играть?
Я не играю в глупые, никому не нужные игры. Янка смело смотрела на него, хотя по спине пробежал неприятный холодок.
Ну, предложи что-нибудь интересное.
Протри глаза, Пит, тебя ждут великие дела, а ты играть! Янка насмешливо прищурилась. In for a penny! сказала она по-английски. Великое начинается с малого! она многозначительно подняла палец. У меня есть кое-что поинтересней твоих игр.
Вот как? заинтересованно дернул бровью обалдевший от ее речи Петр.
Я думаю, моя идея тебя устроит. Янка порылась в сумке и вытащила листок бумаги и карандаш. Будем играть в изобретателей! она уселась на траву, разложив листок на колене. Петр уселся рядом.
Итак, сегодня мы с вами, господа, будем изобретать безлошадную карету! торжественно сказала Янка, будто выступала на симпозиуме. Возражений нет? она обвела взглядом всех присутствующих. Петр отрицательно мотнул головой и впился в Янку взглядом, полным уважения. Остальные сосредоточенно сопели. Янка начала от руки рисовать на бумаге чертеж, иногда хмурясь и что-то вспоминая.
Попрошу внимания! наконец сказала она. Гляди! толкнула Петра. Это чертеж автомобильного мотора. Работает он на солярке или бензине. Но у тебя ни того, ни другого нет, начала она рассуждать, подрисовывая и подписывая что-то на чертеже. Тогда попробуем еще и динамо-машину. Янка напрягла память и нарисовала схему генератора переменного тока. Петр удивленно слушал и ничего не понимал. Янка это заметила:
Это все, что нужно для нашего изобретения, объяснила она. Безлошадная карета с мотором и динамой, указала она на чертеж, будет ездить со скоростью до сорока миль в час. Это зависит от мощности двигателя. Понял?
У, у, Петр отрицательно помотал головой.
У, у, Петр отрицательно помотал головой.
Ну и не важно, утешающе сказала Янка. От тебя в этом деле потребуется выковать те детали, которые я нарисую. Размеры дам в дюймах.
А много сих деталей? спросил, наконец, Петр. Его ватага молча окружила их плотным кольцом.
Сейчас нарисую, только бумаги больше нет, сказала Янка. Петр приказал принести еще бумаги. Янка принялась аккуратно вырисовывать детали, объясняя назначение каждой. Петр напряженно следил за ней, кивал, слушая разъяснения. Кое-где спрашивал подробности. Янка терпеливо объясняла. Потом на другом листке она начала рисовать детали динамо-машины, объясняя действие генератора переменного тока. Петр с вниманием следил за каждым словом, иногда кидая на Янку восхищенный взгляд. Все ребята удивленно молчали. Меньшиков кусал от досады губы и бросал недобрые взгляды на Янку. Ох, как кипела ревность в его душе! Как ему хотелось сказать что-нибудь дельное, чтобы Петр обратил на него внимание. Но в голову ничего не приходило, и он с досадой сознавал свое бессилие.
Петр в это время сосредоточенно глядел на чертеж и начинал кое-что понимать. Идея Янки ему понравилась. Дело было заманчивым, и он решил приступить к нему немедленно: такой уж у него был характер.
Ну вот. Янка провела последнюю линию и написала последнюю цифру. Размеры я дал в дюймах, теперь дело за железом, она вопросительно посмотрела на Петра. Он задумался.
Чем писать, в полголоса велел Петр через некоторое время. Ему принесли перо и бумагу. Он быстро написал по-немецки несколько строк, велел запечатать и послал нарочным Воронина на Кукуй. Яким лихо вскочил на коня и скрылся за легким облачком пыли из-под копыт скакуна. Петр, улыбаясь, поглядел ему вслед.
Лихо? А, Янка?
Красиво, сдержанно согласилась она. Меньшиков, вскипая как чайник, подойдя сзади к Янке, больно задел ее. Янка, молча, стиснув зубы, не глядя, четко и молниеносно саданула его локтем под дых. От внезапного удара Алексашка ухнул и согнулся. Янка шибанула каратистским приемом ему по загривку. Тот как куль, молча скорчившись, упал. Петр недоуменно смотрел на этот немой бой. А Янка спокойно перешагнула через Меньшикова. Тот все еще лежал. Петр присел на корточки возле него, потом поднял гневные глаза на Янку:
Что сие значит?
Он мне на ногу наступил, немного развязно ответила Янка. Да ты не боись, я его слегка, чтоб не зарывался, встанет.
Алексашка тем временем разогнулся, с болезненной гримасой отошел к ватаге.
Щенок! Сарынь! сдавленно произнес он, и. прихрамывая, побрел ко дворцу. Петр, задетый за живое (еще бы, осмелились тронуть его любимца!), раздувая ноздри, бешено глядел на Янку. Она тут же пожалела, что связалась с Алексашкой, и ей стало не по себе. Она беспомощно оглянулась на ребят. Иевлев одними губами подсказывал:
Покайся, милости проси! На колени!
От этих последних беззвучных слов у Янки гневно вспыхнули щеки. Но она сдержалась и подошла к Петру. Тот ждал, что она скажет, хотя, ему хотелось надавать Янке.
Извини, спокойно глядя ему в глаза, сказала она. Я немного не рассчитал, но он, правда, первый начал.
Петр был немного ошарашен таким ответом: он ожидал другого, поэтому немного растерялся.
Бешенство прошло, гнев затихал.
Добро, Янка, глуховато произнес он. Я прощаю тебе сей поступок и с Алексашкой потолкую, однако, чтоб более этого не повторялось. Понял ли?
Янка серьезно кивнула: мир был восстановлен.
Вечером Янка собралась с духом и извинилась перед Меньшиковым. Тот тоже немного притихший после разговора с Петром попросил прощения. Петр втолковал ему, наконец, что Янка просто гость, а он, Алексашка, незаменимый друг, и что Петр уважает и ценит его как прежде. Настроение у Алексашки поднялось, и он тоже решил помириться с Янкой, хотя этот мир носил натянутый характер. На этот раз Янке было отведено место на лавке в комнате Петра, где она и заснула.
* * *На другой день Петр растолкал Янку в пять утра. Янка от природы любила поспать, и поэтому после первой попытки Петра разбудить ее, она сквозь сон послала его подальше. Рассерженный Петр легко поднял ее за шиворот и еще сонную встряхнул и поставил на ноги. Янка после такой встряски еще плохо соображала, но когда Петр подтащил ее к тазу для умывания и плеснул в лицо ледяной водой, Янка взвыла и окончательно проснулась. Петр, смеясь, натянул рубаху и надел кафтан. Потом вместе с Янкой, утиравшейся бейсболкой, спустились во двор. Там быстро закусили вчерашним пирогом и отправились в кузнецу.