Я не стал трогать его, лишь срезал застежки сбоку.
Сбоку? Анна скользнула рукой дальше и нашла ровный разрез. Похоже, Марк не стал долго мучиться раздумьями, и вспорол ножом ткань платья, чтобы добраться до застежек.
Так дышать легче. Я не решился раздевать тебя, пока ты была без сознания.
Отчего вдруг?
Ты закатила бы истерику.
Я и сейчас не прочь. Я говорю спокойно, только потому что меня накачали какой-то дрянью. И уже второй раз, Марк.
Она даже прикрикнуть не могла.
О том, что ты жива кроме меня с Севером знают только трое ребят, они будут охранять тебя. И тебя накачали какой-то дрянью, чтобы
Хватит, Марк! Анна не выдержала. У тебя есть причины, у тебя всегда есть причины. Я же так и сказала, «тебе пришлось».
Он кивнул со злой усмешкой и отвернулся. Все-таки она выбила его из миролюбивого настроя. И прекрасно, а то расселся рыцарь без страха и упрека, от блеска доспехов ослепнуть можно.
Просто дай знать, когда все закончится, сказала она. На остальное мне плевать, мое мнение все равно не учитывается. Я лишь катаюсь из пункта А в пункт Б, собирая толчки и упреки.
Вот как ты все видишь.
Одеяло тоже порвалось, его голос как будто истончился.
Нет, что ты, я помню, что я в процессе спасения. Все из благородных побуждений, конечно же.
Если ты хотела задеть меня, у тебя получилось.
Значит квиты. И больше не смей вмешивать в это Максима
Кажется, ты сама просила поговорить с ним.
Никогда, Марк. Он останется в стороне, ты не будешь использовать его в своих больных комбинациях.
Еще что-то?
Он смотрел с вызовом и определенно завелся, но Анна видела, что он не хотел этого разговора. Странно, но он хотел остановиться. И безотчетно просил об этом режущим взглядом.
С каких пор ты не любишь перепалки?
Он дернулся, будто она ударила его. Она так легко прочитала его, что испугала.
Потерял сноровку, не с кем было тренироваться, он не придумал ничего лучше, как огрызнуться.
Но Анна уже нащупала эту тропинку. Она неотрывно смотрела на него и угадывала тревогу и раздражение, которое захлестывало его каждый раз, когда он начинал терять контроль над ситуацией.
Марк.
Что?
Помоги мне, я хочу подняться.
Ему не приглянулась ее просьба. Он ждал претензий дальше по списку и еще парочку проклятий, но никак не приглашения к телу.
Нехорошо, сперва обездвижить девушку, а потом нагло игнорировать.
Марк, не вставая на ноги, приблизился и подчеркнуто осторожно обхватил ее рукой за талию, после чего подтянул наверх и помог облокотиться на стенку кабины. Он поспешил отстраниться, но Анна поймала его ладонь. Она мягко сжала ее, проведя большим пальцем по коже.
С каких пор ты не любишь перепалки? повторила она.
Он замер и прищурил глаза.
К чему ты клонишь?
Знаешь, иногда люди все-таки собирают пазл и видят общую картину.
Она неожиданно для себя самой собрала его. Анна скользнула второй рукой к его лицу, медленно провела по щеке и очертила подбородок. Марк не двигался, завороженный ее переменой, он забылся на мгновение и потерялся в ее глазах.
Но еще чаще люди начинают ценить то, что потеряли, Анна заставила его очнуться.
Это какая-то идиотская игра в цитаты?
Ты не спрячешься за подшучиваниями, Марк. Я слишком хорошо знаю тебя.
Ее ладонь набрела на его жесткие волосы и успокоила ласковым прикосновением. Он не мог вырваться, хотя ему явно не нравилось, что она вздумала вести партию. Но он слишком соскучился по ее рукам, чтобы выиграть хоть что-то сегодня, и поэтому ловил каждое мгновение. И, когда Анна приблизилась, оставив между их телами жалкие сантиметры, его дыхание сперло. И он перевел взгляд на ее губы, которые теперь были невыносимо близко очень жадный и красноречивый взгляд.
Что за пазл? спросил он, словно хотел побыстрее разрушить тишину.
Он не доверял себе.
Ты сказал, что ничего не ушло. Подпустил к себе Севера. Хочешь покончить с плохими делами, да так сильно, что не послушался его и поторопился. Кусочки, Марк. Я все слышу и замечаю
И?
И ты так остро реагируешь на мои слова.
Анна наклонилась и коснулась лбом его подбородка, в очередной раз намеренно обожгла близостью, а потом развернулась и положила голову на его плечо.
На мои прикосновения, добавила она, так не выпустив его горячую ладонь из руки.
Я хочу тебя, малыш, это не тайна.
На мои прикосновения, добавила она, так не выпустив его горячую ладонь из руки.
Я хочу тебя, малыш, это не тайна.
Ты хочешь больше и на еще большее способен.
Марк напрягся.
Помнишь, ты однажды пообещал трахнуть меня в фургоне? Хотя это было не обещание, а угроза.
Неисполненная.
Да, неисполненная, согласилась Анна, но ты напугал меня и сделал больно. А больнее всего было, когда ты заставил Севера раздеться передо мной и показать раны
Почему мы говорим об этом сейчас?
Мы никогда не говорили об этом, просто оставили позади.
Ты хочешь извинений, паданий на колени?
Ты сожалеешь, я знаю. Я тоже о многом сожалею.
Она чувствовала, что ранит его, и от этого становилось тошно и нестерпимо на душе, но она должна была все вынести на свет и довести до точки, иначе все запутается и станет только хуже.
Я могу помочь тебе, коль у нас вечер сладких воспоминаний, отозвался Марк. Еще ты ловила меня в клубе со шлюхами, дважды запиралась в ванной, когда я был мертвецки пьян
Марк, я помню последние дни, помню, как ты делал все, чтобы я ушла сама. Но я хотела сказать, что мы забываемся и совершаем поступки, о которых потом искренне жалеем. Даже об этих словах ты уже завтра будешь жалеть Ты передумал и хочешь вернуть меня, и я боюсь, что тебя вновь захлестнет. По-настоящему.
Анна притянула его ладонь к себе, коснувшись живота. Она испачкала его пальцы в бутафорской крови.
Мы чудом очистились от той грязи.
Я не пятилетка, можно и без наглядных примеров.
Но его голос все-таки смягчился, кажется, он услышал ее.
Ладно, Анна.
Марк кивнул, и она ощутила, как его подбородок зацепил ее волосы.
Но ты так и не поделилась собранным пазлом.
Запрокинув голову, она заглянула ему в глаза.
Я знаю, как ты мыслишь, как видишь других людей. Чужие враги. Ты ждешь от них либо удара, либо толчка, по-другому в твоем мире не выжить. Только со мной получилось иначе, может не сразу и мы натворили глупостей, но ты научился доверять мне Как оказалось, другой человек может стать родным, может дарить ласку и заботу. Ты почему-то оттолкнул меня год назад, но потом позволил Северу стать настоящим братом. Потому что одному уже тяжко, как прежде не получается.
Он не спорил и прерывал ее, и словно ждал этих слов.
Ты так и не забыл меня. Ты хочешь нашу прежнюю жизнь. Только теперь без бронированных машин, в опасность ты наигрался.
Марк хотел дотронуться до нее, Анна видела его жажду, он едва сдерживался.
Попытка поцеловать считается за грязь?
Обещай мне, что отпустишь меня. Две недели. Но потом, если я скажу «нет», ты исчезнешь из моей жизни. Перестанешь добиваться и отступишь.
Она специально сказала «если». Две недели если. Две недели, чтобы ему смириться.
Пообещай, Марк.
Хорошо, выдохнул он, сдавшись.
Когда они приехали на место, Анну так и не признали собственные ноги. Вернее, не до конца. Она могла передвигаться только по стенке и очень медленно и криво к тому же. Машина остановилась в гараже, так что куда они прибыли, она не знала. Очередной дом, меньше предыдущего и не такой стильный. Видимо, запасной вариант. Марк провел ее по узкому коридору к ванной.
Держись за стиралку.
Он, наконец, отпустил ее и склонился над кранами.
Значит охранников трое? спросила она, воюя со слипшимися пуговицами.
Хватит, об этом месте знало еще меньше.
Ты тоже будешь здесь?
Не всегда.
Марк повернулся к ней и пару минут завороженно смотрел на ее пальцы, которые добрались только до третьей пуговицы.
Они маленькие и скользкие, ответила Анна.
А сбоку выход, не? Я уже постарался.
Он протянул руку к подолу платья.
Можно? спросил он. Его уже все равно не спасти.
Анна кивнула с обреченным вздохом. Марк одним рывком дорвал платье, которое превратилось в бесформенный балахон, и стянул его с нее через голову. Следом он снял жилет и бросил его в машинку, чтобы не мешался.
А от этой гадости не будет раздражение?
Она заметила, что краска въелась в кожу на руках и еще, глядя в зеркало, нашла разводы на шее. И на волосах, черт возьми.
Теперь бы я послушала, почему едва хожу.
Еще час, и все пройдет.
Он протянул руку и после ее кивка помог забраться в ванную. Теплая вода забрала напряжение и расслабила каждую мышцу. Стало непозволительно спокойно.
Всё это перестраховка, Марк облокотился на раковину, уставившись мутным взглядом в кафель противоположной стенки. В том подвале были лишние глаза, и пусть для них все будет выглядеть, как и для Рёфа. Вдруг кто сболтнет.