Между нами тем временем снова расположился поднос. У меня в руках оказалась вилочка. Я раскрыла рот, чтобы рассказать всё, о чём помню, но И слова не смогла произнести. А в голове зазвучал глумливый смех старухи.
В голове?!
Невольно вздрогнула от неожиданности. Заозиралась по сторонам. Естественно никого кроме нас с Шоном в комнате не было.
Магия будь она неладна. Этак что, каждый может в моей голове как у себя дома шататься? Что-то подобные перспективы мне совсем не нравятся.
Что? тут же встревожился заметивший моё странное поведение Шон.
Отрицательно покачала головой. Понимая, что всё равно ничегошеньки рассказать не смогу. Магия существует ведь так? Следовательно, портал старуха построила используя именно её. Сейчас не дает мне говорить тоже магия. Что из этого следует? Мне надо постараться подчинить свою силу. И тогда мы ещё посмотрим, кто кому рот закрывать будет.
С этой мыслью, я воинственно вонзила вилочку в одуряюще вкусно пахнущий рулетик. Мужчина напротив светло улыбнулся, но в этот момент Тревожно заверещало что-то. Знакомое. То, что здесь, в мире магии, и в голову не приходило, что встретишь.
Меня вызывают, вздохнул Шон. Я и забыл совсем, что надо
Он оборвал себя, коротко поцеловал меня, и поднялся.
Телефон? В этом мире есть телефон? С вычурной старинной трубкой, с цифрами на диске. Обалдеть! И как я такую прелесть не заметила в спальне? Хотя До того ли мне было?
Герцог Рутланд. Да. Подавайте карету, я буду.
Голос, которым он разговаривал по телефону, не был ни бархатным, ни сексуальным. От него не бежали мурашки по телу от него самой хотелось бежать прочь, не разбирая дороги. Поскорее. И подальше.
Жесткий. Властный. Сильный. Знающий об этой самой силе и умело её использующий. Я вздрогнула. Непростой он человек, очень непростой.
Шон повесил трубку и повернулся ко мне.
Жаль, не удалось позавтракать вместе, улыбнулся он.
Я несмело кивнула. Былую беспечность и лёгкость в его присутствии будто ветром унесло.
Скоро придёт портниха. Тебе надо что-то, кроме простыни. Хотя Ты в ней смотришься роскошно, с улыбкой добавил он, вот только впечатление это не исправило.
Шон быстро оделся. Решительно, широкими шагами направился к двери. Губы сжаты, квадратный подбородок вперед, глаза недовольно сверкают. Не хотелось бы иметь такого в числе противников. А он сейчас словно на бой идет. Приостановился около двери. Обернулся, явно вспомнив о моей скромной персоне.
И смутился. Это было так явно и так неожиданно Что мы оба улыбнулись разом.
Если я ночью приду к тебе в постель пустишь? поинтересовался он.
Я кивнула прежде, чем успела сама понять, что делаю. Хотя не сильно и солгала. Главное, чтобы сразу брак не предлагал и не бравировал высокопарными фразами про долг честного человека.
Он широко улыбнулся, коротко поклонился и вышел.
Глава шестая
Я осталась одна в спальне герцога Рутланда. Сходила в ванную, плавала в бассейне. Вот и все развлечения. Чем себя занять? Без одежды даже из комнаты не выйти. Забралась с ногами в кресло возле камина, и задумалась о странностях бытия. А подумать, как не крути, было о чём.
Миледи выдернул меня из размышлений незнакомый женский голос.
Я обернулась. В дверях неуверенно мялась женщина в летах сухонькая, прямая как палка. Я бы сказала по английски чопорная, и явно чем-то жутко смущённая. Это её «миледи» было выдавлено как-то через силу. Иначе как «миледью» называть меня видимо не положено. Наверняка Шон так распорядился. И это слово по отношению к полуобнаженной мне, закутанной в простыню, явно мало подходило.
Да! я отогнала все мысли и повыше натянула простыню, с которой уже успела сродниться.
Милорд приказал спросить: не угодно ли вам будет чего-то?
Я отрицательно покачала головой. По крайней мере сейчас ничего даже в голову не пришло. Завтрак был? Был.
Портниха прибудет через час, добавила женщина, явно не знающая, куда глаза деть.
Замечательно, отозвалась я.
Пока могу предложить вам халат господина.
И ножницы, вспомнив о том, насколько Шон намного выше меня, попросила я.
Зачем? испуганно посмотрела на меня женщина.
Может подумала, что я агрессивна, и вооружившись острым предметом, могу нанести обитателям дома плохо совместимые с жизнью травмы? Или их господину какие-то стратегически важные места укорочу?
По́лы подрежем. Шон Эммм Милорд
Черт! Я забыла как его там по титулам?
Герцог Рутланд, правильно расценив мою заминку, подсказала женщина.
Герцог Рутланд, послушно повторила я, стараясь на этот раз всё же запомнить. Он же не будет против? И принесите мне кофе.
Тяжелый вздох был мне ответом. Чего именно он касался? Загадка. То ли кофе для меня жаль? То ли халат?
Вскоре халат принесли, и даже сразу подрезанный. И главное какое счастье кофе! Настоящий крепкий черный и ароматный! И на этот раз горячий. Впрочем, утром мы сами виноваты, что в кружке вместо пенки плавали крупинки льда. А сейчас я нюхала его и улыбалась. Как хорошо, оказывается, ощутить запах и вкус чего-то знакомого и родного.
Может быть, стоит разбавить молоком? с сомнение поинтересовалась по-прежнему остающаяся безымянной женщина.
Ни в коем случае.
И я, блаженно зажмурившись, сделала первый глоток.
Кофе походил на поцелуй Шона такой же огненный, жгучий, горьковато-сладкий. Такой же ароматный. Оно заставляло колотиться моё сердце как сумасшедшее. И точно так же не хотелось, чтобы оно заканчивалось.
Я очнулась от того, что женщина слишком внимательно буравила меня взглядом. Не самое приятное ощущение. Ну, не читала же она мои мысли в самом деле? Хотя, в этом мире я ничему уже наверное не удивлюсь.
Портниха скоро будет, сообщили она, и наконец-то удалилась оставив меня наедине с собственными мыслями.
М-да И что мне делать? Наружу в таком виде по-любому не выйдешь. Я пометалась по спальне. И вдруг поняла: ни-че-го! Я привыкшая держать всё под контролем, планировать и просчитывать каждый шаг наперед, рассчитывая лишь на свои силы, впервые в жизни плыву по течению. В первый раз от меня абсолютно ничего не зависит. Я словно незадачливый путник, подхваченный бурной рекой. Вынесет? Притопит? Посмотрим
Жутковато и необычно. Тут же вспомнилось всё, что происходило ночью. Хм И что уж тут юлить? Безумно увлекательно! Страстно.
Картинки из воспоминаний застряли в сознании никак не желая уходить.
Вот Шон необычайно бережно опускает меня на кровать. Одежды на нас уже нет, словно она исчезла по волшебству.
Мужчина долго-долго смотрит на меня, словно околдовывая. Лаская взглядом. Постепенно его глаза из синих становятся практически чёрными от желания. Так много в этом взгляде: предвкушение для него, искушение для меня, обещания чего-то для нас обоих
От его взгляда закипает кровь. Словно лава, неистовой огненной рекой несется по венам, стремясь утянуть за собой и обрушиться уничтожающим всё на своём пути бурлящим потоком Всё тело покалывает иголочками губы жаждут, чтобы их покрыли поцелуями. Грудь требует ласки. Живот чтобы его коснулись кончиками пальцев, рождая по всему телу огненные вспышки, а чуть позже придавило тяжелым, подрагивающим от нетерпения мужским телом. А ниже Там вовсю полыхает пожар! Словно и не было совсем незадолго до этого короткого, но неимоверно яркого единения в карете
Аа-а-а-ах вырывается всхлип, когда мужчина дарит мне первую ласку острожную, изучающую.
И я Раскрываюсь перед ним как цветок на заре. Каждым изгибом своего тела беззвучно говоря: посмотри на меня я хочу этого не меньше, чем ты! Коснись меня это ожидание невыносимо! Нет ни сожаления, ни смущения, ни мыслей. Только желание! Искреннее. Незамутненное. Сжигающее всё на своём пути.
Шон улыбается неверяще и предвкушающе одновременно. И Снова не торопится.
Медленно-медленно, мучительно медленно его ладони скользят по моему телу. Потом этот путь повторяют губы, с которых по-прежнему не сходит исполненная довольства улыбка.
Я плавлюсь Просто растворяюсь в буре эмоций И в нём Становлюсь одним целым со вселенной.
Сейчас, в моих воспоминаниях, глядя на нас как бы со стороны, кажется что извивающаяся под мужскими ласками женщина, что так громко, призывно стонет и царапает сильные плечи, притягивая его к себе это не я! Не была прежде такой точно. Никогда. Ни с кем.
Или это всё же истинная я, та которую прежде не сумели пробудить?
Вспомнилось, как мужчина, неторопливо выцеловывает всю верхнюю часть моего тела. Потом слегка прикусывает кожу подбираясь к груди. Нежно целует сосок, а я с трудом сдерживаю откровенный крик. По охватившей его дрожи понимаю, насколько тяжело ему даётся эта чувственная медлительность, так сводящая меня с ума.
Шон нежно обхватывает грудь обеими руками. Легонько гладит соски. Дует на каждый. Влажная кожа покрывается мурашками, и меня пронзает волна сладкой и будоражащей сознание и тело дрожи. Потом целует, щедро даря ласку. Снова прикусывает, а пальцы легонько сжимают сосок, перекатывая его словно горошину.