В военкомат отправился типичный среднестатистический школьник семидесятых годов прошлого столетия. Пятнадцати лет от роду. Из хорошей, благополучной семьи. Член ВЛКСМ. Спортсмен. Почти отличник. С длинными, но аккуратно причёсанными волосами. В расклешённых по моде брюках. В новых синих трусах и белой майке. Любящий историю, иностранные языки и литературу. Ни фига не понимающий в физике и химии. Обожающий играть на гитаре и слушать хорошую, с его точки зрения, музыку. За четыре года, как отец уволился из Вооружённых сил, я уже успел забыть своё гарнизонное детство. О военном прошлом напоминали только парадная форма отца с медалями в шкафу и транзистор ВЭФ, подаренный бате сослуживцами. Родители никогда не заводили со мной разговоры о моём будущем, связанном с армией. Наоборот, матушка всегда внушала мне, что надо поступать куда-нибудь типа МГИМО или, на худой конец, на иняз. По её мнению, мне бы очень пошло светлое будущее в качестве дипломата. И обязательно с работой в далёких, но очень крутых странах. Внутренне я был с ней согласен, так как твёрдо знал, что там наконец-то куплю себе долгожданные джинсы и кучу самых разных фирменных пластов. Ну, если не удастся поступить в Москве, то уж в знаменитый Казанский университет легко! Буду играть в баскетбол и в студенческом ансамбле. Рядом всегда будут друзья и подружки. Других мыслей на пороге военкомата в моей голове не было.
Так как перед каждыми крупными соревнованиями мы проходили осмотр в спортивном диспансере, проблем со здоровьем у нас не было. Правда, меня иногда подводило нестабильное давление. То ли от перетренировок, то ли от волнения цифры порой удивляли врачей. Но в данном случае я не волновался, и всё было в норме. В последнем кабинете нас ждало собеседование, где призывников приписывали к тому или иному роду войск: кого в танкисты, кого в моряки. Я, кстати, хотел попроситься в погранвойска, так как родился 28 мая в День пограничника. А ещё мне очень нравились овчарки, которые служили на границе. Хотел но не успел.
Я не помню теперь даже то, как выглядел майор, который встретил меня в том самом судьбоносном кабинете. Но с позиции сегодняшнего возраста и жизненного опыта уверен, что тот офицер был, как говорится, на своём месте. Пробежав глазами по моему личному делу, он, «воткнув» в меня свой взгляд, радостно то ли спросил, то ли ответил самому себе:
Так ты, Юрий Слатов, из военной семьи?!
Да.
Мне показалось, что именно этим «да» я тогда сразу же определил свою будущую судьбу. Потому что далее всё было как во сне. Майор загипнотизировал меня своими эмоциональными доводами и доказательствами в том, что я рождён только для того, чтобы учиться в военном училище и связать свою жизнь с армией. Узнав, что я по своему складу конченый гуманитарий, спортсмен и музыкант, мой «соблазнитель» восторженно поведал мне о Новосибирском высшем военно-политическом училище, где только и ждут таких «орлов», как я:
Это одно из лучших училищ в стране! Конкурс, как в МГИМО! Учатся там сплошь великие спортсмены и музыканты. Выпускники училища служат в Германии и Чехословакии, Венгрии и Польше, на Кубе и даже в Монголии! Что тут думать, Юра?! Хватай свою жар-птицу за хвост и в следующем году жди вызов на экзамены. Согласен?
Что-то щёлкнуло в моей голове. Кто это сделал? На каком этаже неба определили мой путь в жизни? Пять минут назад ничего подобного даже не приходило мне на ум. Но вдруг куда-то исчезли казанские вузы. Отошёл на второй план баскетбол. Друзья-подружки даже не пытались отговорить меня мысленно. Пол Маккартни и Элтон Джон словно улетели на Луну. Родители? А вдруг отец обрадуется, что я пойду по его стопам? Мама? Так вон же сплошная заграница в перспективе. Ну?..
Юрий Слатов
Неожиданно Заслуженный артист
От автора
Популярную фразу «Чем больше узнаю людей, тем больше нравятся собаки» начинаешь принимать только с возрастом. К своим шестидесяти годам, с неким жизненным опытом, я тоже встал в ряд тех, кто является сторонником этого афоризма. Но я всегда с великой благодарностью Судьбе буду вспоминать людей, которые не давали этой поговорке влезть в мой мозг на разных этапах жизненного пути. Даже написал на эту тему несколько четверостиший:
Есть люди, которые дарят тепло,
Губами воды родниковой коснулся!
А есть настоящая мерзость. Дерьмо.
И каешься долго, что с ними столкнулся.
Есть люди, с которыми хочется петь
И пить, несмотря на часы и погоду.
А есть кого хочется просто стереть
Из памяти злым и чужим эпизодом.
Обычное слово, улыбка, кивок
И кажется, что никогда не забыть
Того человека, что душу сберёг,
Что смог за минуту добром напоить!
Именно к таким «родниковым персонажам» своего стихотворения я отношу моих друзей, которые моментально откликнулись на просьбу помочь финансово в реализации этого проекта.
Владимир Березовец, или, как мы называем его, «Василич» первый вице-президент Международной ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа», ветеран Афганистана, участник многих спецопераций легендарного отряда был и остаётся немногословным, выдержанным и крайне порядочным человеком. Его дружба дорогого стоит.
Дмитрий Крикунов и Константин Ким не знают друг друга, да и живут в разных городах: Дима в Камышине, а Костя в Красноярске. Но у них очень много общего. И самое главное беззаветная преданность авиации. Оба жить не могут без неба и самолётов. Общение с ними это действительно прикосновение ко всему, что есть лучшее в человеке: доброте, честности, доброжелательности, юмору и простоте.
Сердечно благодарю их за то, что желание рассказать о своём творчестве материализовалось в этой книге.
Я говорю спасибо всем, кто своей заинтересованностью и поддержкой помог мне довести начатое дело до конца, советом или дружеской критикой заставил поверить в то, что это не напрасный труд.
Молюсь за здоровье и благополучие моих родных жены, детей и внуков с благодарностью за любовь и терпение.
Поклон тем, кто многие годы говорил мне спасибо за песни, которые я сочинил!
Ваш Ю. СлатовПролог
Я смотрю в окно. Вот-вот чёрная беременная туча разродится белым снегом. Начнётся зима. Шестидесятая для меня. Не люблю я её. Не потому, что она уже шестидесятая. Нелюбовь эта началась с приобретения мной первого автомобиля. Эдак лет тридцать назад. Нет, это не агрессивная ненависть, это, так сказать, повседневная сезонная неприязнь. За что? За короткий, стремительный световой день. За равнодушный холод. За бестолковый и наглый снег, который упрямо засыпает машину, дорогу, тротуар. Дети любят зиму. И я любил. Как и все, не слазил с ледяной горки, катался на санках и лыжах, обожал играть в хоккей. У меня и сейчас есть коньки. Лет пять назад достал я их из укромного местечка. Наточил лезвия у доброго мужичка в ларьке около станции Воронок. Взял клюшку и тяжело выкатился на лёд вместе со своими внуками. Тяжело потому, что количество килограммов во мне стало к шестидесяти годам в два раза больше, чем цифра этого самого возраста. Внуки поначалу этого даже не заметили и уважительно сделали комплимент типа «а ты ничего так, дедуля: и катаешься бодро, и клюшкой машешь задорно». Так и крутились вокруг меня, норовя шайбу украсть. Вот и я крутанулся. Да так, что ноги подлетели кверху и я со всего размаху грохнулся на спину. Навернулся так, что последние искры моего юношеского задора вылетели из глаз, а позвоночник, приняв на себя вес всей туши тела, каждым позвонком обматерил меня до кончиков лезвий этих самых коньков. После такого жёсткого приземления надо было сделать правильный вывод: или основательно похудеть, или же заканчивать с коньками. Я выбрал второе. Всегда есть возможность выбора.
Я смотрю в окно. Уже полетели первые снежинки. Их пока не принимает мокрая, ещё тёплая земля. Тают. Но за них не стоит переживать. Они на редкость настырные. Скоро всё вокруг станет одинаково белым. Зима. Кому-то она по душе. Радует своей чистотой, вентилирует лёгкие свежим морозным воздухом. Каждому своё: кому-то весна и лето, кому-то осень и зима. На вкус и цвет, как говорится Мне нравится The Beatles, а кто-то в восторге от «The Ольга Бузова». Я из прошлого века. Из далёкого моего советского детства. И до этой самой минуты, когда стою и смотрю в окно. Шестидесятая зима.