А ты откуда знаешь, что он играет, удивлённо спросил Иван.
Я всё знаю о каждом заключённом, ответил Генерал.
А Кожевник в законе или нет? спросил Иван.
Ты и его знаешь?
Да он часто раньше до тюрьмы к дяде Грише приезжал.
Нет, он отказник и давно. В крытой тюрьме уже год, наверное, сидит. Воров мало сейчас и на зонах, и на свободе. Все по тюрьмам чалятся. Кстати, Генералом меня обозвал Часовщик. Я тоже вор, но этот титул у меня по сути дела условный. Всех практически поломали. Законы только остались, и нормальные каторжане придерживаются их по мере возможности. Меня пока не трогают, так, как я на промышленную зону выхожу. Работают сейчас в заключении все поголовно, правда, каждый, как умеет. Администрация знает, что меня короновали ещё в пятидесятом году. И я, находясь рядом с Гришей, не попал под сучьи войны. Остался, как видишь целым и невредимым после такой сечи. В других лагерях поножовщина была после войны с суками жестокая, и сотворил её Сталин со своим подручным Натаном Френкелем. Наши козодои всю подноготную знают про меня и стараются не тревожить, так, как буча может подняться, такая, что чертям будет тошно. А им производственный план важнее, чем бунт. Хотя для них отправить меня на крытый режим ничего не стоит. Но я в этом году иду на свободу.
При подходе к восьмому отряду, на улице завьюжило, и мороз от этого усилился. Иван опустил уши на своей шапке и, расстегнув пуговицы на ватнике, плотно захлестнул полы обеими руками, чтобы теплее было. Делал он это так, будь то на его плечах сидела бобровая шуба, а не реплика из диагонали с жидким воротником и подкладкой из крашеной бязи. Генерал посмотрел на Ивана с улыбкой, но ничего на это ему не сказал. Он знал, что такая манера запахивать ватник была популярной у многих блатарей зоны. Когда они пришли в курилку, Рудольф сидел ещё за домино.
Генерал ушёл в секцию, когда вернулся, в его руках был чёрный в белую полоску тёплый шарф.
Носи, протянул он шарф Беде. С голой шеей не ходи, это мой. У меня ещё один такой есть. Тепла много не даст, но от ангины убережёт, а главное, ни одна тварь при этом шарфе хвост не подымет. Таких в зоне шесть штук, у тебя седьмой будет. Поднимай Курка, я пойду немного вздремну до ужина.
Спасибо Володя, действительно шею продувает. «Теперь есть чем её согревать», сказал обрадованный Иван.
Рудольф, увидав, что Беда вернулся, передал домино Палёному, мужику с обожжённым лицом и подошёл к Ивану.
Увидав у него на шее шарф, как у Генерала, сказал:
Поздравляю, ты знаешь, что это обозначает? показал он на шарф.
Знаю, спасение от ангины, ответил Иван.
Нет, это, скорее всего вступление в блатной парламент, это как коронование. С любого другого такой шарф снимут и передадут тому, кто его заслуживает носить. Поперечные полосы на нём, считается у нас на зоне, как символ мудрости и неприкосновенности.
Иван, услышав такую новость от Рудольфа, едва смог скрыть радость и гордость, за вручённый Генералом подарок.
Беда отдал пачку папирос Рудольфу.
Пошли, может на улицу, прогуляемся, чего здесь сидеть, предложил он Рудику.
Ты знаешь, я зимой стараюсь меньше в дневное время находиться на улице. Не заметил, что я моргать глазами часто стал. А на снег как посмотрю, какая то пелена в глазах появляется и резь длительная. Давай после ужина погуляем.
***
Иван ушёл к себе в отряд. Положив телогрейку на край постели. Шарф снимать не стал, оставив его у себя на шее. К нему подошёл сухопарый Леденец.
Брат, давай тумбочки переставим?
В его голосе чувствовались скрытые нотки обиды.
Давай, надеюсь, обижаться не будешь, что я оккупировал твою койку?
А что толку, всё равно уже ничего не поделаешь. Я с этого козырного места не первый раз вылетаю, больше не буду занимать его, мрачно пробурчал он.
Они быстро перебазировались, потом вместе зашли в курилку покурить. Все курилки в бараках были одинаковые. Они служили и как раздевалки и как умывальники, как сушилки и как комнаты для развлечений. Многие заключённые любили посидеть около печки и покурить махорки, смотря на живой огонь, пылающий в открытой топке. В этот раз там была как всегда сплошная игротека, шахматы, шашки, домино, всё то, что разрешалось использовать в лагере. Очень громко спорил в домино шепелявый парень, но спор у него был добрый и весёлый, от которого веяло свободой. Его все называли Бразильцем.
Спасибо Володя, действительно шею продувает. «Теперь есть чем её согревать», сказал обрадованный Иван.
Рудольф, увидав, что Беда вернулся, передал домино Палёному, мужику с обожжённым лицом и подошёл к Ивану.
Увидав у него на шее шарф, как у Генерала, сказал:
Поздравляю, ты знаешь, что это обозначает? показал он на шарф.
Знаю, спасение от ангины, ответил Иван.
Нет, это, скорее всего вступление в блатной парламент, это как коронование. С любого другого такой шарф снимут и передадут тому, кто его заслуживает носить. Поперечные полосы на нём, считается у нас на зоне, как символ мудрости и неприкосновенности.
Иван, услышав такую новость от Рудольфа, едва смог скрыть радость и гордость, за вручённый Генералом подарок.
Беда отдал пачку папирос Рудольфу.
Пошли, может на улицу, прогуляемся, чего здесь сидеть, предложил он Рудику.
Ты знаешь, я зимой стараюсь меньше в дневное время находиться на улице. Не заметил, что я моргать глазами часто стал. А на снег как посмотрю, какая то пелена в глазах появляется и резь длительная. Давай после ужина погуляем.
***
Иван ушёл к себе в отряд. Положив телогрейку на край постели. Шарф снимать не стал, оставив его у себя на шее. К нему подошёл сухопарый Леденец.
Брат, давай тумбочки переставим?
В его голосе чувствовались скрытые нотки обиды.
Давай, надеюсь, обижаться не будешь, что я оккупировал твою койку?
А что толку, всё равно уже ничего не поделаешь. Я с этого козырного места не первый раз вылетаю, больше не буду занимать его, мрачно пробурчал он.
Они быстро перебазировались, потом вместе зашли в курилку покурить. Все курилки в бараках были одинаковые. Они служили и как раздевалки и как умывальники, как сушилки и как комнаты для развлечений. Многие заключённые любили посидеть около печки и покурить махорки, смотря на живой огонь, пылающий в открытой топке. В этот раз там была как всегда сплошная игротека, шахматы, шашки, домино, всё то, что разрешалось использовать в лагере. Очень громко спорил в домино шепелявый парень, но спор у него был добрый и весёлый, от которого веяло свободой. Его все называли Бразильцем.
Леденец, а чего его так зовут? «Он что футболист великий?» спросил Иван.
Фамилия его Зыков, а зовут Николай. Он раньше играл в Ашхабаде за команду Спартак в классе «Б». Его фамилию пару лет назад нередко можно было встретить в газетах в рубрике «Спортивные новости». Когда он сидит в изоляторе, и в это время у нас матч намечается с другим отрядом. Татаринов вытаскивает его оттуда и ставит ему условие, Если Николай забивает гол, тогда начальник отряда его амнистирует. А наш мастер на таких условиях от радости вколачивал в чужие ворота по три и четыре гола. Если мяч попал ему в ноги, то отобрать его практически невозможно. Ты с ним в разные смены работаешь и не видишь, а он каждый день тренируется. Если мяч на ноге не подержит больной ходит и скрипит как старая лучковая пила. У него один мяч под здесь лежит, а один на промзоне. Он бы и тебя пригласил попинать с собой, но ты в этом шарфе, он не посмеет. Побоится напороться на грубость.
Я бы сам ему предложил, но у меня спортивной обуви нет, с досадой сказал Беда.
Бутс у нас нет, но у Николая полукеды для этого случая есть, разных размеров. За футбольную команду он в отряде отвечает. Сегодня он уже наигрался досыта и скоро ужин будет. Если ты играешь в футбол, я ему скажу. Обычно он сам подходит к новичкам и спрашивает всю подноготную жизнь на свободе. Тебя он сегодня видит в первый раз. Но про наше с тобой переселение информационная волна прошла по всему бараку. И ты должен понять, что сам он к тебе не подвалит.
Они выкурили ещё по одной сигарете, и Беда пошёл обживать свой новый угол. Взяв в руки томик Стефана Цвейга, он вальяжно расположился на кровати. Подложив под спину подушку и облокотившись на неё, открыл перед собой книгу.
Когда пришёл Румба, ему сразу бросился в глаза по-барски развалившейся на чужой кровати Беда.
Не понял? удивился он. Ты чего на чужой кровати спину притулил? но, узнав рядом стоящую свою тумбочку, и постель, лежащую на нижней кровати, изобразил довольную мину.
Что новоселье будем отмечать? и, не дожидаясь ответа из карманов бушлата, он вытащил банку свиной тушёнки, пачку киселя, пачку сухой горчицы и тёплые носки.