Лами Данибур
Большая игра. Том второй. Вспомнить всё!
Пе́шка самая слабая шахматная фигура и основная единица измерения шахматного материала
По Ф. Филидору пешка «душа шахматной партии», структура пешечного расположения определяет стратегический рисунок партии. В эндшпиле роль пешек значительно возрастает, особенно далеко продвинутых (близких к полю превращения).1
Часть вторая
Вспомнить всё!
Истина из тины паутина
Глава 1
Поединок
Не клюй носом, дура!
От крика тётки с коляской Анна вздрогнула, как будто проснулась, сильнее провалила педаль тормоза, открыв окно и вникая, в честь чего кипиш.
Какого орёшь дурниной? Ну да! Жилая зона, еду тихо, пропускаю пешеходов, что не так?
«Да всё не так! прочла она в глазах психующей мамаши. Всё! Бессонные ночи, подгузники, бесконечные кормления орущего ненасытного отпрыска и никакущий муж! Долбанная коляска, которая не проходит в узкие двери, да ещё и тебе место на дороге уступай! Ха! Держи карман шире! И иди в жопу!»
Мамаша встала по центру и уперлась коляской в капот, брызжа слюной от злости и собственного бессилия, запретив лимонной машине с клевером на крыле добраться до места назначения, которое уже маячило в тридцати метрах к югу. Супружник тщетно пытался успокоить бунтарку, для которой это транспортное средство, требующее уступить кусок асфальтополосы, свернув на тротуар, тем самым уверяя, что коляска не имеет никаких преимуществ на дороге в жилой самой что ни на есть зоне, стала последней каплей. Стакан терпения переполнен, пощады не жди!
Непроизвольно, как будто защищаясь, Аня нажала на клаксон, и орущую мать обдало свежим би-бип. Это встряхнуло её гормональный фон ещё сильнее. Почувствовав опасность для жизни младенца, вцепившись в ручку коляски, она яростно потащилась на тротуар, матерясь и проклиная тупых насосавших тёлок за рулём. Виноватый, красный от стыда муж после неудачной попытки провалиться сквозь землю, поспешил сбежать с места ДТП, пока не появились свидетели.
Да пошла ты! Выдра! вырвалось защитное, приготовленное про запас. Ну и денёк! Холодрыще! А ещё и Светка вечером прикатит со своим нытьём, вот это мне подфартило! Весёлый месяц! Где ж я заснула и упустила тот момент, когда попала в говнопоток?
Мужайся, дорогая, и ищи место на парковке. А потом домой! Домой отсюда! Слишком высокое напряжение, успокаивал внутренний голос, виноваты магнитные бури и внезапное похолодание.
Сама-то веришь в эту чушь? Анна рассмеялась.
Глава 2
Врёшь, не возьмёшь!2
Жара.
Жара настолько невыносимая, что плавятся клетки мозга.
Если открыть глаза, можно увидеть летающих серых мух, которые жужжат в закоулках мыслительного лабиринта.
Если закрыть, то вспышки ярких цветов, похожих на салют, мигают, наполняя светом тёмную внутреннюю пустоту.
Шум в ушах то нарастает и бьёт молотком по наковальне, то растекается по стенкам черепа, сливаясь через мелкие сосуды в вены.
Непонятно, то ли это тело вибрирует, то ли дух пытается вырваться и рвануть подальше отсюда.
Владимир Владимирович чувствует, как проваливается и падает сквозь кровать в пол. Этаж, ещё этаж, подвал. Его засасывает в чёрную дыру, и, уносясь, он крутится вокруг своей оси, цепляясь за остатки сознания.
Я ещё поживу, мне рано, рано, не закончил я здесь, объясняет он незримому собеседнику.
А что тебя держит? шипит голос где-то глубоко внизу, поднимаясь ядовитыми брызгами вверх.
Сам знаешь, работа! Не закончил я, не прибрался в делах, уверенно отбивается набирающий силу противник.
Ну-ну, валяй! Прибирайся!
Володька, тебе плохо? Галю позвать?
А? возвращаясь на койко-место, мямлит дед. Не надо! Сон приснился, жарко мне!
Да нормально! Не жарко в палате. Дождь за окном. Я бы даже сказал, прохладно, зябко как-то.
Ох, и жара!
Да у тебя, поди, температура! Галя, детка! Беги к нам в двести седьмую! нажимая на вызов, кричит Иван Кузьмич.
Не гоняй девочку, мне легче, легче, сейчас приду в норму.
Да какая там норма, не дури! Ох, слава тебе, Галюня, спасай старика!
Дядя Володя, что случилось?
Жарко мне, Галчонок, жарко! Откройте окно!
Сейчас, сейчас! Всё откроем! Всё сделаем!..
Что-то приятное попало в вену, и глаза старика закатились. Он тяжко вздохнул.
Ничего, ничего, сейчас полегчает, успокоила Ивана Кузьмича молоденькая улыбчивая тростиночка Галя, я пойду, приглядывайте за ним! Спасибо Вам за помощь!
Это Вам, детка, спасибо! Украшаете наши жизни! Повезло нам с медсестричкой!
И мне с вами! Галина покраснела, прикрывая за собой дверь.
Глава 3
Пей вино, не спеши, да живи не тужи,
Что грустить-тосковать, рано нам помирать3
Сентябрь 2006 года оказался очень тёплым, если не считать пятнадцатый день. Пятница с утра не задалась: плюс 9, малооблачно, но, как вы понимаете, всё же временами дожди. Забудьте про лето, тёплый шарф лучший друг человека.
Такой холодный вечер приятнее лицезреть по ту сторону окна, где в углу стоит торшер, на диване приготовлен плед, а в холодильнике запасы горячительного. Тем более подальше от обезумевших мамаш с колясками.
Старый пёс Лис свернулся, обхватив тёплым телом ногу хозяйки. Анна Романовна, подперев подбородок руками, слушала нескончаемые жалобы на судьбу своей подруги Светки Калмычихи. Низенькая толстушка большая любительница жареных пирожков и пива после жадных затяжек по-свойски смахивала пепел в стакан и хриплым грубым голосом констатировала, какие всё-таки мужики козлы.
Аська, забудь! пробивалось сквозь икоту. За-бу-удь! Всё! Нет его больше! Помянем!
Ты пей, пей! Мне завтра на работу.
Какая работа в субботу?
Обычная работа!
Ася! Какого дьявола? Вся жизнь так пройдёт на работе! Жизнь, Ася, жи-изнь!
А ты давно видела Степана? хозяйка квартиры в который раз попыталась сменить тему.
Он от меня шарахается. Боится, что устрою скандал. Ха-ха! Ну что за мужики пошли? Тряпьё!
Лис проснулся и стал лизать ногу любимой хозяйки, пробудив и её саму от странного забвения. На лице Анны Романовны застыла маска внимания и сострадания к бедам давно опостылевшей собеседницы, но внутри всё рвалось на части от негодования, и Анны-личины спорили сами с собой:
Зачем в моей жизни эти лишние люди? сказала Анна разумная. Нафига? Нет, предположим, знаю я их давно, практически с рождения, только вот они-то меня совсем не знают! Разве интересно слушать весь этот бред? Использовать меня как унитаз для слива накопившегося дерьма это верх наглости.
Так и зачем они мне?
Да хватит тебе истерить! успокаивал незримый лик спокойствия. Сама посуди, все эти подруги-други просто необходимы для прикрытия, чтобы никому и в голову не пришло, что Анна Романовна Задворская ведёт двойную жизнь.
Не надоело скрывать? Послать уж их всех к чёртовой матери и жить, как считаю нужным! Аня борец за свободу личности как обычно негодовала.
Нельзя, все они части одного большого пазла. Это твоё пространство! Избавишься от них, придут другие, только в разы хуже, для большей наглядности. Помнишь, чему учил Ветер, ты притянула всех сама.
Да и хрен на них всех, улыбайся! Аня-невозмутимость поставила точку в этом споре.
И любимая подруга детства Аська криво улыбнулась, похлопала Калмычиху по плечу и указательным пальцем вздёрнула ей подбородок.
Прорвёмся, дружка! Найдём себе новых мужиков, а прежние пусть идут лесом, или пусть земля им будет пухом, наливай!
Вот, это совсем другое дело! А-то смотри какая трезвенница стала! Зазналась совсем в своих школах, училка хре́нова! Давай! В честь такого праздника!
Глава 4
Полетаем, как в последний раз, громче музыку и полный газ4
Нюрка-конопатый нос, вставай, негодная! Соня, так и жизнь проспишь!
Анна Романовна услышала знакомый с детства ненавистный голос бабушки Доли и открыла глаза.
В комнате темно, Лис поскуливает где-то у двери, дымно. Аня привычным движением сделала проверку на реальность, поняла, что спит, и намерением стабилизировала картинку. Комната стала светлее, предметы обрели резкость.
Бабуль, ты звала?
Звала, звала!
Аня увидела в кресле знакомую фигуру истинной хозяйки этих апартаментов. Белые кудри, строгий костюм и ярко-жёлтая бижутерия. Бабушка Доля в своём репертуаре. На бледном лице огненные щёлки глаз.
Давно не приходила, что-то случилось?
Случилось девять дней назад! Наломала дров! Ты собираешься на кладбище идти?