Где именно это произошло? сквозь зубы процедил Хасс.
У Роуновского водопада, сразу за перевалом. Там не было шансов выбраться, еще раз произнес воин, опуская взгляд на каменный пол. Никаких.
Уходи, распорядился император, сдай оружие, отличительные знаки и жди. Тобой займусь позже.
Да, мой император, Левис понуро опустил голову и поплелся прочь. Он знал, что наказание за его поступок будет серьезным.
И что теперь? спросил император, когда они с кхассером остались наедине.
Хасс был на взводе, взгляд бешеный, зверь едва удерживался на привязи.
Туда полечу. Хочу убедиться в том, что
Конец фразы он не договорил, не смог. Слова застряли поперек горла обжигающе горьким комом. Не вдохнуть.
Пожалуй, составлю тебе компанию.
С террасы в небо поднялись два зверя. Один песочный, с густой гривой, второй огненно-рыжий с черными полосами по бокам. Они взмыли над городом так стремительно, что стража на стенах не успевала следить за ними даже взглядом. Сделали круг над Андером и развернулись в сторону перевала.
Хасс гнал, со свистом рассекая воздух могучими крыльями, не зная устали и сомнений. Ярость, кипевшая в крови, давала ему сил, подгоняла, заставляла лететь так быстро, как никогда до этого. Ему нужно было успеть. Куда? Не понятно. Ведь по словам Левиса спасать там уже некого.
До водопада они добрались только на следующее утро. Над коварной горной рекой все еще клубился туман, скрывая ее истинные очертания. Но даже так, в молочной мгле было видно, что она шире, чем раньше. Выше по течению пролились густые дожди. Они усилили поток, размыли русло и подточили каменисты край, с которого вниз срывался водопад.
Оползень спускался по правой стороне, оставляя за собой распаханную землю, завалы, вывернутые с корнем редкие деревья, и тонул в ущелье. Таком узком и глубоком, что добраться до дна было просто невозможно Как и выбраться обратно.
Сложив крылья, Хасс камнем рухнул вниз, обернувшись человеком возле самой земли. Рядом приземлился император. Пока Хасс исследовал край расселины, он осматривался по сторонам в поисках опасности привычка, проведенная в многолетних воинах с роем.
Спускаться в ущелье Хасс не спешил. Прошел вдоль разлома с одной стороны, перескочил на другую, присел на корточки пытаясь что-то увидеть, расслышать, а скорее- почувствовать в той смертельной ловушке, в которой оказалась Ким.
Если оказалась
На краю этой каменной могилы внутренний трепет сошел на нет. Кхассер внезапно успокоился и теперь анализировал с абсолютно холодной головой А взгляд сам снова тянулся на запад, где за линией горизонта притаилась Драконья гряда.
Маэсс не вмешивался, просто стоял в стороне и наблюдал, как его кхассер прохаживается вдоль разлома, пинает подсохшие комки гряди, задумчиво трет шею, присев на самом краю пропасти.
Что скажешь? спросил он, когда Хасс с досадой цыкнул и поднялся.
Ее здесь нет.
Хищники?
Нет. Жива она, он был в этом абсолютно уверен. И эта уверенность крепла с каждым мигом, вытесняя все остальное, цела, невредима.
Знаешь?
Чувствую, он действительно чувствовал.
Какое-то странное ощущение пробивалось поверх собственного сознания. Он будто прямо сейчас, как наяву слышал биение ее сердца. А еще решимость и безудержное стремление. Настолько яркое, что палило белым пламенем.
Император смотрел на него с нескрываемым любопытством. Как работает парность он знал только из древних книг, и тем интереснее было наблюдать, как прямо сейчас на его глазах разворачивались ее первые лепестки.
Знаешь где искать?
Хасс снова посмотрел на горизонт, замер на мгновение, прислушиваясь к себе и своим внутренним ощущениям. Сначала тишина, а потом в лицо ударил порыв ледяного ветра, выбивая весь воздух из легких. Он даже покачнулся, а император стоявший рядом, не почувствовал ровным счетом ничего.
Она там, указал направление, уже далеко. Пытается вернуться в долину.
Ей как-то удалось добраться обратно до Драконьих гор.
Конец зимы близко. Сопряжение скоро разорвется.
Хасс это знал, как и то, что если не успеет, то на долгих восемь месяцев, Ким будет скрыта от него. Этого он допустить не мог.
Что будешь делать?
То, что умею лучше всего. Охотится, мрачно обронил он, прикидывая за какое время успеет добрать до границы. Впритык. Если вылетит прямо сейчас.
Маэсс все понял. Кивнул, давая одобрение, и отступил в сторону, позволяя кхассеру обернуться.
Верни ее. Первая истинная за несколько веков. Она нужна нам. Это шанс, надежда, которой так всем не хватало.
Она была нужна Андракису, но больше всех самому Хасс.
Он взревел, прощаясь с императором, поднялся в воздух и устремился туда, куда вело сердце.
Глава 4
Тише Лисса! прошипела Ким, отпихивая от себя зубастую морду.
Вирта уже съела свою порцию вяленого мяса и теперь настойчиво пыталась отобрать последний кусок у Ким. Толкала ее под руку, сопела и нетерпеливо тянула за рукав.
Держи, обжора ненасытная, Ким все-таки отдала ей свою порцию. Кусок все равно в горло не лез, и вкуса она не чувствовала. Вирта наоборот с блаженным урчанием проглотила добычу и еще раз обнюхала хозяйку, Больше ничего нет. Можешь не пыхтеть.
За пределами пещеры бушевал Сеп-хатти, с остервенением бросаясь на невидимую стену, которая едва держалась благодаря амулету кхассера. Страшно было подумать, что будет, если однажды он не сработает, и пропустит ураган внутрь.
Жухлый костерок чуть теплился, и его едва хватало на то, чтобы натопить снега и заварить пряный нестерпимо горький чай. Он был невкусным, но зато прекрасно согревал изнутри, и после него жизнь не казалась такой кошмарной, как прежде.
О том, что дорога обратно будет непростой, Ким знала, но даже представить не могла настолько. Одна, без сил и навыков выживания, она продолжала двигаться вперед на чистом упрямстве. Боролась со страхами, с одиночеством, а еще с той цепью, что с каждым шагом все сильнее натягивалась и влекла обратно. Ошейника больше не было, но она все равно не чувствовала себя свободной. Холодными ночами ей снился Хасс. Разный. То отстраненно холодный, то устрашающе лютый, как Сеп-хатти подстерегающий в горах, то с улыбкой на красивых губах. Именно эта улыбка что-то перетряхивала внутри, заставляла замирать и морщиться будто от боли.
Ей не хотелось думать о Хассе, но он настойчиво лез в мысли, в сны, чудился в каждом шорохе и птичье тени, скользящей по земле. Он был везде. И это выводило из себя, выматывало. Она хотела освободиться от наваждения, но в то же времяхотела увидеть его снова. Прямо здесь, сейчас, посреди снежного бурана, отрезавшего ее от всего остального мира.
Когда возле водопада случился обвал, Ким вместе с тремя воинами оказалась в самом центре событий. Кругом грохот, камни, грязь с обломками сплошным потоком. Крики.
Она бы непременно погибла во всей этой мешанине, если бы не Лисса. Преданная вирта напрочь отказалась подчиняться ее паническим приказам. И когда все рванули назад, пытаясь выбраться из грязевого потока, она ринулась вперед, на долю секунды опередив основной обвал. Проскользила по самой грани ущелья и, на ходу перекидываясь в ящера, по отвесной скале заскочила на выступ. Там они и притаились. Распластались на камнях, за день нагретых солнцем, и наблюдали, за тем, что происходило внизу.
Когда облако из грязной пыли и брызг водопада осело, открылась жуткая картина развороченной дороги. Камни, земля, одинокие горные ивы и кусты дикого барбариса. Все это смешалось в одну бурую массу, большая часть которой сорвалась вниз, в ущелье.
Уцелевшая часть группы, успевшая выскочить от опасной зоны, теперь возвращалась обратно. Ким наблюдала, как они ищут своих пропавших товарищей и искренне надеялась, что у них получится, что найдут хоть кого-то и вытащат из-под обвала. Но увы. Они провозились до самой ночи, выгребая камни, пытаясь спуститься в расселину, но так никого и не нашли. Ни живых, ни мертвых.
Эти люди не сделали ей ничего плохого, не обижали, просто выполняли чужой приказ и везли в ненавистную столицу Андракиса. Ким не жалела им зла и искренне сочувствовала утрате.
А еще она увидела, как в чуть в стороне, прикрытый валунами валялся кем-то оброненный походный рюкзак, и свернутый рулоном зимний походный плащ. Наверное, отвязались от седла, когда все начали метаться в поисках спасения.
Ночь они с виртой провели на том же уступе, прижимаясь друг к другу, чтобы укрыться от пронизывающего горного ветра, а на заре, когда первые лучи только начали разбивать ночную тьму, спустились вниз.
Ким сама еще раз обошла место завала в поисках того, что могло пригодиться. С трудом вытащила битком набитый рюкзак, который так никто и не заметил, и поспешила убраться подальше от перевала. Мало ли кто еще мог тут пройти?