В Африке же, где конкуренция была высока, а агрессивность грозила неприятными последствиями, малочисленные (хоть и увеличившиеся в численности, по сравнению с предками) группы охотников были вынуждены менять свое поведение, то есть становиться еще более добродушными, терпимыми, гостеприимными и коммуникабельными, приспосабливаться к обилию родственников и не родственников. Межгрупповая борьба за ресурс, если она ведется на уровне наращивания не клыков, а знаний, только увеличивает ресурс памяти и обучаемости. Вероятно, с тех самых пор, в человеческой культуре закрепилась эволюционная ценность ума и доброты. В стабильных условиях внутривидовой борьбы они скорее мешают накоплению ресурсов, но в течение сотен тысяч поколений, когда условия внешней среды были разнообразны и агрессивны, а ресурсы ограничены, выживали умные, способные делать что-то необычное или необычным образом и, так добывать пищу. И те, кто делился добытым с другими, контролировал эмоции и держал в голове множество факторов о соплеменниках и других группах, больше использовал мимику, речь, ритуальное поведение, подмечал детали, обменивался опытом, соревновался и т. д. Это давало возможность более результативных совместных действий, повышения количества идей в обществе
Песнь льда и пламени
Ушедшие в Евразию двинулись разными путями. Идея первых была проста: справа, как всегда, море, слева не особо привлекательные пустыни, горы, джунгли и т. д. Позади вечно недовольные родственники и горы мусора (приматы не особо смотрят под ноги по старой привычке бросать вниз все с деревьев), а впереди чистый красивый пляж с кучей вкусностей, выбрасываемых морем, небольшие леса и прибрежные степи с привычной уже дичью. Эти эректусы двигались на восток и дошли аж до Явы, которая в то время она была частью материка. Другие решили, что надежнее следовать за стадами кочующих травоядных, то есть продолжили путь через степи на север, через горные долины и в сторону Европы. Климат Средиземноморской части Европы не особенно отличался от привычной Северной Африки та же растительность и животный мир. То есть эректусы расселялись только по привычной тропической зоне. Однако именно там счастье длилось не долго. Вскоре начался Ледниковый период, резкие и довольно частые перепады от оледенений к потеплениям, и потомкам первых переселенцев уже не получалось физически приспосабливаться под быстро меняющиеся условия. Флора и фауна то становилась характерной для умеренного (а по представлениям теплолюбивых «африканцев» холодного) климата, то возвращалась к тропическому, то вновь холодало и Северная Европа покрывалась ледником, и становилось еще холоднее. Природные условия заставляли бороться за существование. Что же позволило им выживать в непривычном месте? Огонь.
Вообще даже шимпанзе бродят по сгоревшей саванне, подбирая «жареные» тушки несчастных животных, застигнутых врасплох природным огнем. Эти случайные возгорания бывают из-за излишне сухой травы, и достаточно разряда молнии или другой случайности, и степь уже полыхает. Существуют редкие свидетельства использования огня хабилисами, но, похоже, разводить его они не умели, и пользовались, если только повезет. Не известно, умели ли эректусы разводить огонь, но пользовались им уже гораздо шире, поддерживали случайно найденное пламя и готовили на нем мясо. Это и позволило им питаться более качественно, хотя, похоже, доля приготовленного мяса была в их рационе еще не такой большой. Вполне вероятно, что более активное использование огня началось еще в Северной Африке, где временами бывало прохладно, и горячая пища являлась хорошим подспорьем. Эту традицию они принесли с собой и в Европу.
Поскольку гиены не пустили волков в Африку, конкурируя с ними за один и тот же ресурс (а волки не дали гиенам выбраться в Евразию), то человек столкнулся с ними уже только за пределами исторической родины. Волки стали главными конкурентами человека в Евразии и Америке, потому что занимали, фактически, ту же экологическую нишу охотников на среднеразмерных копытных. В те времена волки были больше, агрессивнее и решительнее, не говоря уже о том, что существовало несколько видов волков, в том числе «ужасный волк», который был почти вдвое крупнее современных, поэтому составляли серьезную конкуренцию переселенцам. Но пока ледник стоял в более высоких широтах, пищи в южной Европе хватало, в периоды потеплений эректусы предпочитали жить относительно большими группами. Это помогало им загонять стада оленей, ослов, лошадей и других копытных среднего размера, а также обороняться от волков. А нахождение в больших группах, не менее сложно организованных существ, и работа с новой информацией, как мы знаем, заставляют мозг работать, и он редко пребывает в покое. Современные ученые называют эту остаточную, фоновую активность мозга «блуждающим разумом». Она есть и у животных, мало того, многие из них часто пребывают в таком состоянии, которое отражают гамма-волны, но вопрос, как всегда, не столько в режиме работы, сколько в наполненности и качестве информации. В условиях нестабильности человек вынужден постоянно использовать «умственную жвачку», которая призвана постоянно, как паззлы, пересобирать прошлое и будущее, чтобы не допустить ошибку, подметить закономерности и т. п. А поскольку никаких гарантий в жизни охотников нет, и доля случайностей уж очень высока, мозгу требуются ритмичные действия (помните про сигналы времени, необходимые в системах?). И вот тут появляются первые ритуалы. Подобное поведение зафиксировано даже в опытах с голубями и муравьями, не говоря уже о высших животных. Вполне реально, что в попытках понять и объяснить другим такое поведение, из символьных языковых форм «блуждающего разума» и возникает религия или искусство.
Вообще даже шимпанзе бродят по сгоревшей саванне, подбирая «жареные» тушки несчастных животных, застигнутых врасплох природным огнем. Эти случайные возгорания бывают из-за излишне сухой травы, и достаточно разряда молнии или другой случайности, и степь уже полыхает. Существуют редкие свидетельства использования огня хабилисами, но, похоже, разводить его они не умели, и пользовались, если только повезет. Не известно, умели ли эректусы разводить огонь, но пользовались им уже гораздо шире, поддерживали случайно найденное пламя и готовили на нем мясо. Это и позволило им питаться более качественно, хотя, похоже, доля приготовленного мяса была в их рационе еще не такой большой. Вполне вероятно, что более активное использование огня началось еще в Северной Африке, где временами бывало прохладно, и горячая пища являлась хорошим подспорьем. Эту традицию они принесли с собой и в Европу.
Поскольку гиены не пустили волков в Африку, конкурируя с ними за один и тот же ресурс (а волки не дали гиенам выбраться в Евразию), то человек столкнулся с ними уже только за пределами исторической родины. Волки стали главными конкурентами человека в Евразии и Америке, потому что занимали, фактически, ту же экологическую нишу охотников на среднеразмерных копытных. В те времена волки были больше, агрессивнее и решительнее, не говоря уже о том, что существовало несколько видов волков, в том числе «ужасный волк», который был почти вдвое крупнее современных, поэтому составляли серьезную конкуренцию переселенцам. Но пока ледник стоял в более высоких широтах, пищи в южной Европе хватало, в периоды потеплений эректусы предпочитали жить относительно большими группами. Это помогало им загонять стада оленей, ослов, лошадей и других копытных среднего размера, а также обороняться от волков. А нахождение в больших группах, не менее сложно организованных существ, и работа с новой информацией, как мы знаем, заставляют мозг работать, и он редко пребывает в покое. Современные ученые называют эту остаточную, фоновую активность мозга «блуждающим разумом». Она есть и у животных, мало того, многие из них часто пребывают в таком состоянии, которое отражают гамма-волны, но вопрос, как всегда, не столько в режиме работы, сколько в наполненности и качестве информации. В условиях нестабильности человек вынужден постоянно использовать «умственную жвачку», которая призвана постоянно, как паззлы, пересобирать прошлое и будущее, чтобы не допустить ошибку, подметить закономерности и т. п. А поскольку никаких гарантий в жизни охотников нет, и доля случайностей уж очень высока, мозгу требуются ритмичные действия (помните про сигналы времени, необходимые в системах?). И вот тут появляются первые ритуалы. Подобное поведение зафиксировано даже в опытах с голубями и муравьями, не говоря уже о высших животных. Вполне реально, что в попытках понять и объяснить другим такое поведение, из символьных языковых форм «блуждающего разума» и возникает религия или искусство.
Правда, один из самых ранних продуктов «блуждающего разума» найден не в Европе, а на Яве, но относится он к тому же времени 1,20,7 млн. лет назад. Там какой-то неизвестный эректус вырезал акульим зубом на раковине мидии непонятные линии. А линии, как мы помним самое простое и очевидное, что видит глаз и замечает мозг. В природе мало прямых линий, а здесь явная демонстрация идеала восприятия, которая может означать и изображение зубов, и символ защиты, или вообще нечто непередаваемое словами, и не имеющее понятий. Важно то, что здесь явно в мозгу человека забрезжила какая-то идея, не связанная напрямую с едой, размножением или доминантностью, которую он воплотил в реальном предмете. Хотя до настоящего искусства было еще далеко.
Около 900 тыс. лет назад произошло одно из тех эпохальных событий, которое навсегда изменило историю человечества. На фоне пониженной летней инсоляции Южного полушария резко, как фазовый переход, произошло удлинение ледниковых периодов с 41 тыс. лет до 100 тысяч лет! Особенно плохо стало в зонах, далеких от современных субтропиков. Разумеется, это привело к смене флоры и фауны, но для человечества важнее другое. Чтобы образовать новый вид, приспосабливаясь к новым условиям, в среднем нужно как раз около ста тысяч лет. Изменение климата Европы на такой длительный срок провело черту между африканскими и европейскими эректусами. Приблизительно с этого периода мы начинаем отсчитывать появление гомо гейдельбергенсиса или гейдельбергского человека. Оледенение спровоцировало начало широкого использования огня в Африке и, разумеется, по всей Европе. А огонь это приготовленная пища, которая легче усваивается, поскольку температура разрушает длинные молекулы, превращая их в простые. Пища становится мягче и легче усваивается, ее требуется меньше. Огонь помогает пережить холода, а это хорошо для охотников, которые могут теперь следовать за добычей хоть на крайний север. И 900 тысяч лет назад люди поселяются даже на территории Таджикистана. В то же время в Испании мы находим первые образцы ашельской культуры. Но самое главное, что теперь суровые условия спровоцировали не жесткую борьбу за ресурсы, а поставили акцент на доброту и сотрудничество.