Что?
Интервью. Когда-нибудь давала? Есть шанс попробовать. Мы размещаем его рядом с фотографиями.
Да, конечно.
Он говорил спокойно, не меняясь в лице, но Марина чувствовала ауру надменности. Словно бы Владислав вот-вот готов выкрикнуть «Ну что за тупица?», но старательно сдерживает это желание внутри.
Какой первый фильм с Томасом ты посмотрела?
«Шорохи».
Хорошо. А какой твой самый любимый?
«Прощальный визит в холодную ночь».
А нелюбимый?
«И это имя и весь бред былой».
Ага. Третий по частоте ответ, если интересно.
Марине постаралась улыбнуться, хотя никакого любопытства не испытывала. Она устала и хотела пить, но при этом не желала ни у кого ничего просить. Просто пусть уже всё закончится. Позитивный настрой испарился, словно его сожгли вспышки фотоаппарата. Последний раз она испытывала подобные ощущения в банке, когда оформляла ипотеку. Уже потом поняла, что в тот момент ей можно было подсунуть любую бумажку подписала бы не вчитываясь.
А почему, если не секрет, не понравился?
Название не очень. И эта идея с маньяком по именам очень уж надуманная.
Держу пари у тебя самой наверняка нашлись бы идеи куда получше. Ну ладно, оставим мечты мечтам, а хиты хитам. Ещё вопрос: сколько лет ты уже состоишь в нашей официальной группе?
Три нет, четыре года.
И не написала ни одного сообщения при этом. Надеюсь, в будущем ты это исправишь это досадное недоразумение. Последний вопрос: какое-то пожелание другим подписчикам?
Марина задумалась. Что она могла им пожелать?
Чтобы им тоже повезло, пробормотала она.
Пусть так и будет, пожал плечами Владислав. Но всем повезти не может, иначе везение превратилось бы в обыденность. Ладно, хватит на этом. После просмотра Томас ещё поспрашивает тебя о впечатлениях по поводу фильма. Попрошу без спойлеров и при этом постарайся быть более воодушевлённой. Ты как будто бы не готовилась к этой встрече Томас, она твоя!
Марина около секунды ошеломлённо стояла, подыскивая слова, чтобы ответить на это хамство, а когда наконец-то решилась, то увидела только спину Владислава, который уже выходил из холла. И почти тут же до неё дошло, что именно он сказал напоследок. Марина обернулась
Томас вновь оказался прямо перед ней. И опять та самая улыбка.
Есть хочешь? спросил Томас.
И вновь понадобилось несколько секунд, чтобы осознать происходящее. Теперь уже она рассердилась на саму себя. Куда это деваются слова, когда они так необходимы? И почему на простой вроде бы вопрос (варианты ответов «да» или «нет») она не может ничего сказать?
«Может быть, потому что не ожидала услышать подобное в такой момент и от этого человека?» спросила практичная часть сознания.
Не знаю, пробормотала Марина, чувствуя, как кровь приливает к щекам.
А я думаю, что небольшой перекус не помешает. И я редко в таких случаях ошибаюсь, Томас кивнул, словно подтверждая правильность собственных слов. Пойдём, я угощаю.
На секунду представился романтичный ужин с вином и фруктами, но когда Томас привёл Марину на кухню, то там поджидала тарелка, на которой лежали сэндвичи. Ничего необычного хлеб, ветчина, сыр, пара листьев салата.
Я сам их сделал, так что можешь рассказывать всем, что я готовил тебе ужин. Чай, кофе, сок?
Просто воды, пожалуйста.
Пока она запивала сэндвич водой из-под крана («Не волнуйся, здесь фильтр!»), Томас быстро расправился со своей порцией и теперь разглядывал Марину, изредка чуть улыбаясь краешком рта. Это было лестно и нервирующе одновременно.
А почему ты ничего не спрашиваешь? сказал Томас. Обычно меня все стараются о чём-нибудь спросить в этот момент. Например, женат ли я. Некоторые после ответа пытаются соблазнить. Один раз девушка даже начала раздеваться
Томас подкрадывается
Виктор Колюжняк
© Виктор Колюжняк, 2022
Томас подкрадывается
I
Томас любил прятаться в тени, выжидая нужный момент, чтобы внезапно появится на самом видно месте. А затем преследовал жертву столь мастерски, что казалось, будто он играет с ней, имея возможность настигнуть в любой момент. Кроме того, Томас виртуозно владел кухонным ножом, удавкой, бейсбольной битой, осколками стёкол, железными прутами и другими предметами, подходящими под определение «холодное оружие».
Пистолеты, автоматы и прочую громкоголосую чепуху Томас игнорировал. Считал, что смерть не терпит лишнего шума.
Убивал он без особых причин. Не привязывался к дням недели или праздникам. Не носил масок, не вторгался в сновидения. Буднично и спокойно Томас врывался в чужую жизнь, чтобы забрать её себе, потому что считал это правильным.
Хотя нет. Не врывался. Подкрадывался.
Чаще всего жертва ни о чём не подозревала. Занималась повседневными делами: красила ногти, готовила обед, прибиралась по дому жила обычной жизнью, где нет места Томасу.
Однако он появлялся.
Начиналось всё с тихого скрипа или скрежета. Жертва отрывалась от своего занятия, недоумённо оглядывалась и прислушивалась. Но звук не повторялся.
Девушка а в подавляющем большинстве жертвами оказывались девушки пожимала плечами и возвращалась к своим делам. Однако напряжение постепенно сковывало её движения. Нет-нет, но она начинала оглядываться и прислушиваться. Пальцы чуть заметно дрожали.
Затем наступал черёд тревожного моргания лампочки. Ещё один скрип или скрежет. Звуки шагов где-то рядом.
К тому времени жертва начинала паниковать. Хваталась одной рукой за телефон, а второй за нож, черенок от швабры или даже пилочку для ногтей. Вызывала полицию или спасателей и срывающимся голосом кричала, что нужно срочно ехать, но толком не могла объяснить из-за чего именно.
Громкий металлический скрежет раздавался рядом. Жертва вскрикивала, роняла телефон, падала на пол, размахивала перед собой оружием. В доме отключался свет. На улице либо лил дождь, озаряя всё вокруг вспышками молний, либо сквозь плотные шторы пробивалась полоска света уличных фонарей.
И тогда появлялся Томас.
Коричневый твидовый костюм. Идеально начищенные чёрные туфли. Белоснежная рубашка с расстёгнутой верхней пуговицей, обнажающая худое горло с резко очерченным кадыком. И лицо ангела, выбравшего путь демона: выразительные скулы, жёсткий взгляд голубых глаз сквозь тонкие стёкла очков, твёрдый подбородок и высокий лоб Всё неуловимо искажено игрой света и тени.
Аккуратная стрижка и ухоженная борода дополняли образ, превращая его в холодную элегантность смерти.
Те, кто видел Томаса, считали его самым страшным кошмаром в жизни, но рассказать об этом уже не могли. За исключением тех «достойных противников», которые попадались в конце фильма, чтобы затем хитростью заманить Томаса в ловушку
* * *
Марина предпочитала оставаться незаметной почти всегда, даже когда находилась на самом виду. Работа в этом помогала отлично секретарь в небольшой компании. Лицо на входе, голос в телефонной трубке, чашка кофе и маленькая шоколадка по вызову.
Диплом социолога пылился в шкафу, как и планы построить карьеру.
Собственная квартира-студия, взятая в ипотеку с помощью родителей. Редкие романтические отношения, обычно заканчивающиеся несоответствием между ожиданием и реальностью (с обеих сторон). Большой список друзей в социальных сетях и лишь пара человек, которых можно счесть таковыми.
При всём этом Марина не чувствовала себя изгоем или неудачницей. Жизненные интересы её не колебались в пределах одного лишь «хлеба и зрелищ». Дивный мир вокруг расцвечивался благодаря книгам, фильмам, курсам стилистов и зимним садом на утеплённом балконе. Хорошая погода побуждала к прогулкам, в плохую приятно посидеть дома и заняться чем-нибудь необременительным.
Марина умела жить в гармонии с собой, радуясь тому, что у неё есть, и постепенно прирастала всё новым и новым, не впадая в азарт и не проклиная себя за неудачи интуитивно ощущала, что это ничуть не проще, чем жить в погоне за ускользающим мерилом успеха. Такие люди обычно разряжают атмосферу вокруг, сводя на нет любое напряжение. Своей тихой радостью выступают громоотводом от неприятностей. При этом сами они безмятежны и спокойны.