И вот я, с гордостью перед своими однокашниками, выхожу на поле, шутка ли третьеклассник играет за свой посёлок с мужиками и сразу получаю мяч, передо мной сразу возник студент, я делаю движение влево, потом резко вправо и обвожу его, что вызвало смех не только среди зрителей, но среди студентов, но он тут же снова возник передо мной, я прокинул мяч мимо него с левой стороны, а сам пробежал с правой и получилось, что я его обвел два раза, тут уже засмеялись все.
И я под общий смех рванул с мячом на их сторону, слышал только крики, но слов разобрать не мог, у меня в ушах от бега только свист, а они кричали: «не трогайте его, пусть забьёт!». А я всё бежал-бежал, рядом по бокам бежали студенты, но они вдруг отстали и вот они ворота, совсем уже близко Все так хотели, чтобы я забил. Перед воротами я запнулся за мяч и упал. Мяч тихо катился в сторону ворот, вратарь его не трогал, но мяч остановился перед воротами. Я лежал и плакал, как это, я вышел один на один и не забил.
После игры все студенты с радостью пожимали мне руку, а я утирая слёзы рукавом так и не понимал «за что?»
Много лет спустя, когда я играл за различные команды на первенство района, города, области, я забивал много голов, но этот не использованный момент, в своём первом «официальном» матче, помню до сих пор.
ХАЙРУЗ
Шорошма.
Река в России, протекает в Вологодской
области, в Бабушкинском и Тотемском районах
Длина реки составляет 11км.
Википедия.
Каждое воскресенье отец с рыбалки приносил странную рыбу хайруз. Мы с братом хоть и считали себя опытными рыбаками в местных речках Ельшме и Толшме мы переловили все виды рыб, а щурятам, пойманных на живца, мы даже вели счёт, кто больше за лето их поймает, но хайрузов нам не приходилось ловить. Отец их ловил на лесной речке Шорошма. Обычно все хайрузы шли на рыбник. Вид у хайруза был необычный, мы с братом окрестили их «нерусскими», вот елец, окунь, сорожка это русские рыбы, а хайруз нет. Мне очень захотелось его поймать.
Я стал упрашивать отца, чтобы он взял меня с собой на Шорошму, он согласился при условии, что я не буду ныть.
В одно из воскресений отец рано утром меня разбудил, ох, как же мне не хотелось вставать в такую рань, я с трудом дошёл до умывальника и не сколько умыться, сколько забрызгать воды в глаза, чтобы их полностью открыть.
И вот мы уже в пути, отец что-то напевает себе под нос, а я, уже окончательно проснувшись, семеню за ним. Мы довольно быстро дошли до места, где Шорошма впадает в Ельшму, я думал будет намного дальше, потом пошли по лесной дороге, которая шла параллельно реке.
Шорошма речка извилистая, и временами с дороги было слышно её журчание, а когда спустились к речке она больше походила на ручей, в некоторых местах я мог перепрыгивать с одного берега на другой.
Я уже представил как сейчас буду выволакивать хайрузов, отец уже закинул свою удочку, а я стал разматывать свою и не заметил, что леска на конце удочки намоталась на дерево, я стал дёргать, леска никак не освобождалась, до чего додёргал оборвал, пока привязывал, отец уже поймал первого хайруза. Наконец, и я забросил, но сделал большую глубину и зацепил за корягу, пришлось забродить и отцеплять крючок. Отец, видя моё бульканье спустился ниже по реке, я перешёл на его место и мне показалось, что у меня клюёт, я резко подсёк, и вся моя оснастка отпружинила на верхушку дерева и там вся перемоталась и запуталась.
Я распсиховался, что и за река такая, кругом деревья, кусты, толком и удочку не забросить, ведь на Ельшме и Толшме берега чистые, размахивай сколько хочешь.
Я так и не смог отцепить леску, оборвал и она так и осталась где-то на верху дерева, запасной лески не было, я чуть не заревел, переться в такую даль для того, чтобы на первых минутах всё оборвать.
Я стал проклинать эту Шорошму, с её кустами, деревьями, лучше бы послушал брата и пошёл наживлять на Толшму. Когда я с надутыми щеками подошёл к отцу, тот как раз вытаскивал очередного хайруза, как он тут ловит, здесь и удочку то как следует не забросить.
Ну, как дела!
Никак, всё оборвал.
Запасной лески нет?
Нет, только крючки и грузила.
Отец посмотрел улов, было семь средних хайрузов. Ну ладно, на рыбник хватит, пора выбираться домой!
Никак, всё оборвал.
Запасной лески нет?
Нет, только крючки и грузила.
Отец посмотрел улов, было семь средних хайрузов. Ну ладно, на рыбник хватит, пора выбираться домой!
Я понимал, что испортил отцу рыбалку, хотя он виду не показал, а всё так же стал напевать что-то себе под нос.
Ну что, поймал чего-нибудь? спросил брат, когда мы вернулись домой. Я ни говоря ни слова прошёл мимо него в сарайку, достал рыбацкие принадлежности и стал разматывать леску.
А я тебе говорил не ходи, сходили бы лучше понаживляли, вон смотри каких я выловил! В тазике лежали два щурёнка и один из них был приличный, грамм на шестьсот, обычно у нас все щурята грамм на триста-четыреста.
Вот этот у меня даже леску обкусил, но на берегу, еле-еле успел схватить, чуть не ушёл! У меня теперь стало 71, у тебя 69.
Как ни странно, но мне эти хайрузы так втемяшились в голову, что я на следующее воскресенье опять попросился на Шорошму.
Я думал ты больше не захочешь, сказал отец, ладно, только леску в запас возьми!
И вот мы снова на Шорошме, в этот раз я стал более осторожен, перед тем как закинуть, проверял, не мешают ли где кусты, деревья. Поклёвка началась сразу, но это были ельцы, мы сменили несколько мест, если и была поклёвка везде были только ельцы, они хоть и были крупней, чем мы с братом ловили на Толшме, но это не хайрузы. В одном глубоком бочаге мне рыбалка очень понравилась, хоть и глубоко, но вода была настолько чистой, что было видно как на дне, среди коряг, плавают крупные ельцы, я даже поднял поплавок наверх чтобы не мешал, просто отпускаешь наживку с червяком на дно, ельцы не сразу клевали, а медленно плавали рядом, но вот один не выдерживает и сначала потихоньку начинает клевать, когда червяк пропадает делаешь подсечку и уже видишь как он упирается у тебя на крючке, это так увлекло, что мне не захотелось покидать это место.
Вернулся отец, который спускался пониже. Не хайрузовый день, везде ельцы, такое иногда бывает!
Мы наловили изрядное количество крупных ельцов и выбрались к устью Шорошмы и решили отдохнуть в этом месте, где Шорошма впадает в Ельшму.
Здесь тоже иногда хайрузы берут, сказал отец, закурил и закинул удочку. Глядя на него закинул и я, отец, как обычно, стал напевать. Я и не заметил как у меня исчез поплавок, думал его снесло течением и хотел перезакинуть, но леска натянулась прямо напротив меня и на том конце стало упираться что-то очень крупное, я изо всех сил стал вытаскивать, но на верх добыча не поднималась, здесь уж как повезёт, или леска лопнет или
Я всё тянул-тянул, и вот из воды как из пушки вылетела огромная рыба, перелетела через меня и упала в траву, я уже понял, что это хайруз и не просто хайруз, а очень крупный. Я двумя руками схватил его и поднял вверх. Хайруз! Хайруз!
Я же говорил, что здесь тоже бывают хайрузы, улыбаясь сказал отец. А я дрожащими руками никак не мог нацепить следующего червяка, всё ещё находясь в какой-то эйфории, но вот, наконец закинул и сразу поплавок ушёл на дно и картина повторилась точь в точь! И опять или леска или я! И опять я! Я поймал двух огромных хайрузов, они были крупнее щурят, которых мы с братом ловим на живца!
Хайрузы (наши дни)
Когда мы подходили к дому, я взял этих хайрузов надел на указательные пальцы и бегом к брату, смотри!
Вечером я добавил к своему списку две палочки.
Это же не щурята, сказал брат.
Это лучше чем щурята! гордо ответил я. И это был весомый аргумент!
КАК Я СТАЛ ПРОФЕССИОНАЛОМ
Уже не помню, откуда у нас взялся этот «бум» на хоккей, наверное после знаменитой серии СССР Канада. Мы впервые узнали о канадцах, что они получают большие деньги и хоккей это их работа, более того игрок может перейти в другую команду, где ему предложат больше денег. Вот капиталисты чёртовы, получают удовольствие от игры и ещё за это получают большие деньги, то ли дело наши играют в свободное от работы время, ЦСКА военные, «Динамо» это милиция, «Торпедо» это заводчане, так думали мы и ругали, на чём свет стоит, канадских буржуев.
Как же мы радовались, когда наши в первой игре разгромили канадцев 7:3, я так радовался, что неожиданно для себя написал стихотворение, хотя никогда стихами не увлекался. И однажды рассказал зашедшему ко мне приятелю. Вот, послушай!