Судовой журнал
Выход в море. Ко Чанг. Мы в будущем
Капитан дал команду выходить ранним утром, и вся команда готовилась к рейсу. Про то, что будут какие-то особые проведены мероприятия, Чен не упоминал. Наверное, он так пошутил с нами, нагнетая обстановку про путешествие в будущее, чтоб мы не расслаблялись. Мы подняли паруса с рассветом, ветер был благоприятный, и шхуна быстро добежала до первой точки, которую обозначил нам наш шкипер маленькая бухта в часе ходу от Районга на восток. Там мы бросили якорь и занялись учениями по безопасности, как их назвал Чен. Его можно понять. По обрывкам разговоров двух сыновей нашей главной четы шкипера и боцмана, прошлый рейс был достаточно опасным. 1После того, как они высадили меня и Мэгги на Ко Пангане, со шхуной произошло множество приключений и злоключений.
Всем укрыться в кубрике! голос шкипера был по-незнакомому строг и скрипуч.
Вся команда юркнула в кубрик, а боцман Ринда даже ушла в свою каюту в носовой части. Я решил последовать её примеру и разлёгся у себя в кормовой каюте, заложив руки за голову, и рассуждаю про себя о странностях буддистских монахов. Два сводных брата, русский и таец уселись за столом в кают-компании и продолжали о чём-то оживлённо беседовать. Удивительно, как они находят общий язык общаться постоянно. Все уже успокоились и расслабились, Саша даже зажёг газовую плитку, чтоб вскипятить чай, как вдруг с палубы донеслась команда.
Свистать всех наверх, с якоря сниматься. Стоять по местам.
Команда бодро ринулась на свои штатные места с весёлыми шутками и замерла в ожидании дальнейших приказов капитана. А он был непривычно серьёзен. На берегу маячили какие-то две фигуры с каким-то громоздким оборудованием. Невдалеке стоял старый джип- Хаммер с включёнными фарами. Двое на берегу о чём-то сосредоточенно переговаривались, склонившись к своим механизмам. Внутри большого ящика что-то мигало, фосфоресцировало, вспыхивало какими-то разноцветными отблесками.
Поднять якорь! Всем в кубрик, закрыть уши
Загремела, укладываясь на баке, якорная цепь. Саша козырнул дурашливо и вслед за остальными спустился в кают-компанию.
Чудит, кэп.
Тишина за бортом и во всём мире, уши и закрывать не надо, так всё глухо. Через какое-то время вообще заволокло всё, как ватой, даже свои шуршания одежды не слышно. Некоторые закрыли уши ладонями, так легче это безмолвие переносить. Я не стал, чтоб прочувствовать всё полностью. Вдруг тишина родила какой-то странный вой, от которого хотелось спрятаться, убежать, закрыть уши руками, а заодно и глаза. Окончилось удивительно быстро, и мне стало казаться, что просто показалось. Тем более, что остальные вели себя так, как будто ничего и не происходило. Извне слышался лёгкий стук мотора, и покачивание шхуны говорила, что она уже на ходу.
Кэп, сам правит что ли? попробовал я свой голос и не услышал ничего необычного.
Наверное просто завёл движок чтоб выйти в море. А там уже под парусами пойдём, обыденно констатировал Саша, а Пым просто кивнул и улыбнулся.
Команде наверх, паруса ставить, снаружи донёсся голос Чена.
Вот мы и в море. Выскочив в кокпит я увидел, что шхуна уже вышла из бухты и шкипер глушит дизель. Мы быстро поставили основной парус гафель, растянули кливер и стали любоваться утренним морем. Солнце уже поднялось достаточно высоко и его блике на волнах играли, как рыбки в аквариуме. Рыбки, уже реальные, иногда выпрыгивали из воды, спасаясь от хищников, а берег всё больше отдалялся. Курс яхты задавал сам шкипер, и нам он был пока неизвестен. Не знаю, как в этот раз, но в прошлом Чен собирал в кают-компании команду и озвучивал направление, иногда даже советовался.
Курс на Ко Чанг. Кое-что надо проверить, бодро отозвался на мои мысли капитан.
Идти при боковом ветре до знакомого острова всего шесть часов. Шхуна делала около 20 узлов2, и мы все были воодушевлены таким началом нашей экспедиции. Когда прямо по курсу обозначился Ко Чанг с его маяком на пирсе, шкипер дал команду стоять всем по местам. Выражение лица его мне опять не понравилось. Он был излишне, настораживающе сосредоточен. Черты лица его заострились и приобрели вид каменного истукана из джунглей Камбоджи, когда Будда там не был ещё умиротворённым, а правил балом Шива бог войны.
Банг бао, так Чен назвал это место рыбацкая деревня с пирсом и маяком на восточной оконечности острова. Туда он и правил. Почему не к туристическим пляжам, не понятно, но решения капитана в море закон. Как только пришвартовались к пирсу со стороны рыбацких лодок и туристических катеров, которых было совсем немного. Наверное, они все на островках туристов увезли. Служащий пирса подскочил к нам немедленно и потребовал оплату за стоянку. Чен рассчитался с ним батами, которые таец рассматривал с особым интересом, но принял. Вообще, все немногочисленные на этот час жители деревни, что были на пирсе, смотрели на нас с нескрываемым любопытством.
Банг бао, так Чен назвал это место рыбацкая деревня с пирсом и маяком на восточной оконечности острова. Туда он и правил. Почему не к туристическим пляжам, не понятно, но решения капитана в море закон. Как только пришвартовались к пирсу со стороны рыбацких лодок и туристических катеров, которых было совсем немного. Наверное, они все на островках туристов увезли. Служащий пирса подскочил к нам немедленно и потребовал оплату за стоянку. Чен рассчитался с ним батами, которые таец рассматривал с особым интересом, но принял. Вообще, все немногочисленные на этот час жители деревни, что были на пирсе, смотрели на нас с нескрываемым любопытством.
Ачжан хочет поехать на Клон Прао? спросил таец, я могу посоветовать вам взять машину моего брата. Вместе с шофером.
Хорошо. Я как раз хотел спросить об этом, кивнул капитан.
Чен вернулся на борт и что-то серьёзно сказал Саше. Тот с такой же серьёзностью кивнул и скрылся в кубрике. Чен обратился к Пыму, на что парень вытянулся в струнку и закивал.
Лю, пхом джа пай най виладж. Кхун ле Саша ю ни каб мама. Пхом хванг най ваа тау, дек дек кхон. Пхом руу кхун вай са самат пкхонг кан рыа.3
Саша вылез из надстройки и протянул отцу револьверы. Чен спрятал один за пояс, второй сунул в руку мне, и мы пошли к деревне по шатким хлюпающим мосткам между пирсом и берегом. Машина, старенькая Тайота торчала возле крайнего ресторанчика, если его можно так назвать, и завелась сразу. Водитель с радостью и подобострастием открыл переднюю дверцу для шкипера, а я сам уселся на заднем сидении. Чена тайцы везде узнавали, как монаха и выказывали должное уважение. К фарангам последнее время уважения сильно поубавилось. Водитель, пожилой таец, хорошо говорил по-английски, поэтому я понимал всё, о чем они говорили с нашим капитаном. А он, только несколько раз перебросившись с местным таксистом фразами на тайском, перешёл на английский, очевидно специально для меня.
А чего туристов совсем не видно, вроде же сезон должен быть, скоро Новый Год.
Ох, ачжан. Вы, наверное, давно не бывали на острове. Я уж и не помню, чтоб было много туристов-фарангов. На Новый Год приедут, конечно, китайцы, но этого совсем мало. Мой отец рассказывает, что началось это с какой-то эпидемии страшной, а потом медленно восстанавливалось, всё время вирусы появлялись новые и новые. Прахет тхай то откроют, то закроют. Так и сошло всё на нет.
Ну хоть китайцы, и то ладно. Деньги привозят.
Ачжан, о чём Вы говорите! Денег очень мало. Сейчас всё на банковских картах, да и то на телефонах QR коды. Тот, кто не может себе сделать в ресторане или магазине терминал оплаты, давно разорились. Если только напрямую к тебе на счет переслать деньги, но за этим следят. Если поступления частые и можно понять, что это бизнес, штрафуют. Наличных мы почти не видим. Да и не осталось наличных уже почти нигде, только в деревнях еще рассчитываются деньгами из рук в руки. В Бангкоке и других городах деньги редкость.
А чего фаранги не едут. У них должно быть всё налажено с банками, да и деньги всегда у них были.
Вы, ачжан, наверное, жили в далёком монастыре в горах или Исане. Это всё в прошлом. Фаранги обеднели совсем, редко приезжают. Если приезжают, то платят скупо. Русские иногда бывали, но те всегда прижимистые, только СамСонг пить щедры.
Хм европейцы обеднели. Да
Есть ещё европейские молодые люди, но они совсем без денег. Тратят только на рис, воду и наркотики. Вы же знаете наш пляж Лонли, вот там они и обосновались.
Петляя по серпантину, водитель успевал разговаривать с нами, дорога была убитой, асфальт во многих местах растрескался, края обвалились от дождей, но местный специалист ловко обруливал ямы. В деревню с полицейским участком, банком и монастырём мы приехали неожиданно. Для меня, но Чен был тут почти свой. Он сразу указал водителю куда приткнуться и достал для расчёта деньги. У таксиста глаза стали масляными, он с радостью схватил тысячную купюру и сделал грустную мину.
У меня нет сдачи с такой суммы. Ах какие были времена! Король Рама IXи его брат. Такие деньги сейчас редкость, ачжан. За такую купюру на рынке у Золотого Будды в столицы Вы бы выручили не меньше двух тясяч. А купюры к семидесятилетию Пхумибон Адульдет Махарат на троне стоят много дороже! Я сейчас.
Водитель бросился к магазину 7/11, но быстро выскочил оттуда и кинулся к банку. Там он пробыл долго, но вышел довольный, и передал кэпу сдачу сотенными купюрами. Капитан вежливо кивнул ему, не пересчитывая деньги, сунул в карман и попросил ждать. Для начала он пошёл в монастырь, я остался возле такси и озирался по сторонам. Запустение, хоть и людское движение было заметно. Ребятишек совсем не видно, старики спрятались в тени деревьев, лавочки закрыты. После полудня сиеста подумал я. Чен пробыл там долго, вернулся с умиротворённым выражением лица, и мы пошли в полицейский участок. Пожилой полицейский с некоторым удивлением рассматривал нас минут пять, потом долго проверял паспорта и документы шхуны.