«Именем Всемилостивейшего и Наищедрейшего Бургомистра, чья владения простираются и на Ваш Городок.
Все эти Земли отсюда и до горизонта, отныне и впредь объявляются Ситрас-ча-Луза»
Или выражаясь привычным для Вас языком простых смердов Сокрытым Городом, позволил себе некую вольность Глашатай и разъяснил малограмотной, неумытой толпе значение сие «громкого слова».
После, набрав полную грудь воздуха, продолжил оглашения Приговора:
«Посему
Для вашего же блага, на голосовании «Городского Совета» единогласно было принято Решение ограничить все связи с внешним Миром»
Что это значит?!
Какое еще такое Голосование?!
Городской Совет?! Ха, да у нас с пару лет такого не бывало!
Да вы попросту решили оградиться от нас
Так дела не решают
Скажите лучше вы отыскали лекарство от Чумы?!
Во-во, мы здесь умираем, пока вы там разглагольствуете! поднялся невыносимый шум и гам среди народа, которому надоело, что на них в столице попросту закрывают глаза.
Когда роптание толпы стало заглушать Голос представителя Власти, а ему самому угрожала участь быть посаженным на кол, словно пугало-огородное, он не замедлил подозвать к себе стражников.
Все как на подбор здоровые амбалы, облаченные в доспехи, с алебардами наперевес и полным отсутствием мозгов, тут же окружили помост. Совершенно не церемонясь с женщинами и стариками, со всей возможной «любезностью и уважением», они принялись оттеснять зевак от «сцены».
«Также жителям предписывается не покидать Город
Вам будет отказано в праве вести любую внешнюю торговлю
Под запретом посещение близких и родственников, живущих за пределами Стены»
И как Вы прикажите нам жить?!
Это беззаконие! Вначале эта Чума А теперь сажаете на цепь и отгораживаетесь от нас
Да вы уже третий год воздвигаете эту гребаную Стену, вместо того, чтобы помочь
А моего возвращения дожидается дочка! У неё кроме меня никого нет
Понимая, что его больше здесь никто не собирается слушать, Глашатай, скривив жестокую усмешку, чуть обернулся. Этого сигнала только и ожидала парочка особо нетерпеливых прислужников в красных колпаках, скрывающих их лица.
Сверкая озверелыми глазами, они силой вывели на помост группу бедных крестьян. Среди них находились отцы и матери, сыновья и дочери, а также парочка стариков. Облаченные в каторжную мешковину, побитые и надломленные всеми тяготами жизни, они не смели поднять глаза на горожан, которые вмиг прикусили языки.
Каждый из присутствующих понемногу стал понимать, что дела здесь обстоят не шуточные. Но даже в самых кошмарных сновидениях они и представить не могли, чем всё это кончиться.
«Всех, кто осмелиться пойти против Указа ждет неминуемая кара»
С этими словами Глашатай сошел со сцены и предоставил эшафот «новым актерам», что не замедлили приступить к тому, зачем и прибыли сюда. Скрежета зубами, сгорая от нетерпения, палачи стали подводить бедолаг к плахе. После, с молчаливого согласия их командира, огромным топором им, без всякой жалости, отсекали головы. Одна за другой они погружались в помойное ведро, а тела сбрасывали вниз
Подобное чудовищное преступление заставило многих раз и навсегда сомкнуть глаза и прикрыть рты. Наконец они прозрели и осознали, что Правда, Свобода, как и сама Жизнь им больше не принадлежит.
Среди тех, кто стал невольным свидетелем всех этих зверств, а затем и многих других, что творились тогда, был и сам паренек. Еще будучи мальчиком лет десяти, перед ним разверзлась бездонная пропасть, а на голове проступили первые седые волосы. Было лишь вопросом времени как скоро он окажется на самом её дне»
Как будто мало было всех тех терзаний, на которые обрекали его Порождения Тьмы. Так еще и это страшные воспоминания так сильно ударили ему в голову, заставив сомкнуть очи и молить своих мучительниц поскорее покончить с ним и избавить от Жизни, в которой было столько горя, что и врагу не пожелаешь.
Но его глухим крикам Души не было суждено сбыться. Не успел он окончательно сдаться на милость Сестер, как из прижатого к груди кристаллика, которым обернулся потухший Светоч, раздался еле уловимый голосок:
Не сдавайся! Я помогу
Не имея возможности дать хоть какой-то вразумительный ответ на подобное предложение, юноша безвольно отдался на волю Иных Сил, что не заставили себя долго ждать. Возможно, в последний раз, Искорка Души снова засияла лучезарным светом. На этот раз он оказался куда ярче, а его живительного жара хватило, чтобы бедняга снова задышал
Оказавшись на том самом месте, где находился до своей кончины, с распростертыми к небесам руками, паренька вдруг привел в чувство раздавшийся позади глухой крик о помощи. Но не успел он обернуться, как почувствовал, что веревка, конец которой был привязан к ногам, натянулась и его резким рывком утянуло в холодную пучину Забвения
Глава 4 «Искорка Души да не угаснет в Ночи»
Словно обезумевший от всего пережитого и увиденного, сквозь чащу непроходимого леса, даже не обращая внимание на невыносимую усталость и хромоту, мчался со всех ног паренек. Каждую секунду озираясь по сторонам, ему мерещилось, как по пятам его преследуют некие безмолвные фигуры в ночи.
Правду говорят: «У страха глаза велики» ведь именно этот дикий, необузданный природный ужас подгонял юношу бежать всё быстрее и быстрее. Совершенно не разбирая дороги, прижимая к груди ту, что казалась сейчас дороже его бесполезной жизни, ноги сами несли к заветному месту. Где, как он сердцем чувствовал, им помогут и не станут преследовать.
Но как это часто бывает сердце говорило одно, а разум твердил иное. Но на благо именно сейчас голос последнего оказался заглушен щемящей грудь болью больше не физической, а душевной. Сам не понимая, что с ним, юноша готов был пойти на всё ради достижения намеченной цели
С совершенно затуманенным рассудком, в котором всё смешалось в единый клубок неразберихи, распутывать который не было ни сил, ни времени, минуя жилые кварталы стороной, паренек вскоре оказался у порога одного ничем не примечательного домика с покосившейся крышей. Не отдавая отчет своим действиям, больше руководствуясь зову Сердца, чем Голосу Разума, он принялся барабанить в дверь ногами.
Но подобный «стук» ночного гостя, держа почти угасшую свечку в одной руке, на пороге показалась невысокого роста девушка с короткими темно-русыми волосами, хрупкими плечиками и исхудавшими ножками. Еще с вечера ожидая приход «посыльного», она никак не ожидала увидеть здесь и сейчас своего друга детства.
С широко распахнутыми карими глазами чумазая девчушка устремила на него вопрошающий взор. А когда юноша, возможно, впервые за несколько недель нарушил своё молчание и сдавленным голоском прохрипел:
Помоги все сомнения и ненужные вопросы отлетели сами собой.
Чуть подавшись вперед, только сейчас Хозяйка полуразрушенного домика приметила непосильную Ношу, что изо всех сил прижимал к сердцу Гость. Её содержимое оказалось завернуто в несколько слоев в большой кусок ткани, завязанный с двух сторон, на подобии мешка. Даже при тусклом свете дрожащего на ветру огонька, девушка без труда уловила черты хрупкого тельца и исхудавшие ножки и ручки, что чуть виднелись из подобного «одеяла».
Скорее в дом! прошипела она и сама завела внутрь дрожащего, как лист на ветру мокрого до нитки паренька.
Убедившись, что никто из соседей не следит за ними, гостеприимная хозяюшка поспешила прикрыть дверь на всевозможные засовы. Для пущей надежности она пододвинула к выходу деревянный стул единственный предмет мебели, которым располагала.
Не проронив более ни слова, она со всей возможной заботой аккуратно приняла из рук паренька Ношу. Стиснув зубы, тот с некой неохотой расстался с ней, в душе понимая, что его заботы здесь будет маловато.
Да что же с вами приключилось?! тихо прошептала девушка, бросая косые взгляды на юношу, с которого на пол рекой стекала вода.
Не получив хоть какого-нибудь вразумительного ответа, хозяюшка, облаченная в простое выцветшее платье всё в заплатках, чуть раскрыла полог. Оказалось, что внутри скрывалась, завернутая в тряпки девочка, которой на вид было не более десяти лет. Она была вся насквозь промокшей, замученной на вид, с посиневшими от холода губами и дрожащими ручонками.
Отбросив все сомнения и нелепые расспросы, понимая, что счет времени идет на минуты, девушка кинулась в дальний уголок комнаты. Здесь на сыром грязном полу располагался небольшой, набитый соломой мешок, заменяющей ей кровать. Уложив девочку на него, хозяюшка принялась освобождать бедняжку вначале от многослойной ткани, а затем и ото всех тряпок, что заменяли ей одежду. Попутно хозяюшка, явно знающая толк в оказании первой помощи, активно растирала малышке ручки и ножки. Тем самым она старалась как можно скорее разогреть бедняжку, пока той не стало совсем худо.