Что жизнь это война. И если я привыкну к этому, то жить будет легко, с редкой для детей решительностью ответила маленькая Катрина.
Но в её голосе Зан расслышал отзвук горечи и печали.
А это не игрушка, дочь! строго прибавил он, указав на её меч, и поднялся на ноги. Этим ты будешь разжигать пламя войны и иссушать натиск врагов. И так обретешь власть над жизнью и жизнями. Возьми меч как я тебя учил! Приготовься!
Зан выхватил свой меч из ножен и сделал выпад в её сторону. Изящный, стремительный и не дающий никаких поблажек. Щебенка под его подошвой зашипела. Катрине пришлось увернуться от просвистевшего клинка. После чего она предприняла попытку отбиться. Пока ещё слабую. Но уже говорившую о том, что от нападения она не бежит. Она готова отвечать.
Так начался их первый тренировочный бой весной 1727 года.
Почти за двести лет до того мгновения, когда конфликт жизни столкнет интересы Катрины с собственными союзниками. С такими же стражами Триумвирата. Бессмертными лордоками, преданными своим кланам, как и она сама.
Почти за 2050 километров от того места, где Катрина находилась теперь. Вынужденная противостоять тем, с кем прежде сражалась плечом к плечу.
Чтобы защитить ту, кого должна была убить.
Графство Камберленд, Англия.
Сентябрь 1910 года.
В серой вечерней дали скакали два темных всадника вдоль кромки заводи. Их отражения скользили по серебристой ряби неглубокой воды. Стук копыт в слякотной земле быстро таял. И не слышался на расстоянии в несколько сотен ярдов. По крайней мере, человеческому уху.
За их движением вдоль бледного горизонта следили сапфировые глаза из-за каменных развалин крестьянского дома XVI века.
Вскоре ветер принес запах. Отголоски крови, которой всадники напитались перед выездом. За спинами в чехлах качались винтовки. Плащи их скрывали ножи и удавки. Они рыскали по всему Озерному Краю в поисках своей цели. Пророчицы из Лаймхаус. Шестнадцатилетней белокурой девушки, что спала в нескольких футах отсюда. За грудой камней, свернувшись клубком на траве и уткнув лицо в руку. Закрываясь от холодного камберлендского ветра.
Катрина Вэллкат проследила за всадниками, выглядывая из-за камней до тех пор, пока те не въехали в деревушку, что расположилась в миле отсюда. Потом их скрыли дома. Но в эту деревушку путь теперь закрыт.
Катрина знала, вот-вот они примутся рыскать в окрестностях и эти развалины обязательно проверят. Наёмница бесшумно отползла от камней, из-за которых выглядывала, и мягко положила руку на худенькое плечо Джульетт.
Пора уходить
Голос Катрины вплёлся в сон девушки и достал её оттуда в явь, будто магическое заклинание. Пророческое видение кровавой реки и битвы воина в вороных доспехах сменялось озером крови и черным островом, а затем прервалось. Джульетт разлепила ресницы, обрамлявшие сообразительные серые глаза. Оглядела окружавшие их руины и на время зарылась лицом в ладони.
Сейчас утро или вечер? спросила она, устало простонав.
Вечер.
Сколько же я проспала? спохватилась Джульетт и села, обхватывая колени руками.
Ей было холодно, поняла Катрина, сама холода не ощущавшая.
Тебе нужно было восстановить силы.
Джульетт взволнованно осмотрелась:
А где вы переждали день?
Катрина указала в сторону стены не до конца упавшей на другую стену пару веков назад и образовавшей треугольную нишу-нору. Джульетт поежилась и с сочувствием вздохнула:
Выглядит не слишком удобно.
Бывало и хуже. Пойдем, протянула холодную снежно-белую ладонь Катрина.
Джульетт ухватилась за ее руку и поднялась, плотнее запахивая свой дорожный плащ. Она была ниже и худее Катрины, хотя наёмница обладала изящной фигурой, совсем не похожей на крупное сложение воинов. В то же время на щеках Джульетт просвечивал здоровый румянец, в то время как точеное лицо наёмницы отличалось бескровной меловой белизной, лишь подчеркивающей черноту ее бровей и волос.
Катрина поправила саблю килидж в инкрустированных камнями ножнах, висевших на бедре, проверила магазин пистолета Браунинг М1903 и направилась на запад.
От руин они зашагали по холму в обход деревушки. Приминая шелестящий вереск. Отдаваясь во власть ветров.
Мы не пойдем туда? удивилась Джульетт.
В деревню только что приехали стражи румынского лорда-маршала Да́риуса Мо́рбия. Венче́слав и Пе́тру. Они ищут тебя. Сожалею, но поесть тебе не удастся в ближайшие несколько миль.
От руин они зашагали по холму в обход деревушки. Приминая шелестящий вереск. Отдаваясь во власть ветров.
Мы не пойдем туда? удивилась Джульетт.
В деревню только что приехали стражи румынского лорда-маршала Да́риуса Мо́рбия. Венче́слав и Пе́тру. Они ищут тебя. Сожалею, но поесть тебе не удастся в ближайшие несколько миль.
Там стражи? Джульетт испуганно уставилась в сторону деревни.
Катрина спокойно объяснила:
Стражи Морбия нам не встретятся. Мы идем в сторону, откуда они приехали. Им не придет в голову проверять это направление. Морбиевы подданные мыслят линейно. Я бы, пожалуй, проверила на их месте. Но для этого нужно привыкнуть выполнять приказы не слепо, а мыслить нестандартно, как командующий. Их этому не учат, они рядовые стражи Триумвирата.
Джульетт шла чуть позади. Пока Катрина говорила, шестнадцатилетняя девушка оглядывала ее со стороны. С любопытством и удивлением. Мельчайшими деталями, мимолетными мгновениями Катрина отличалась от человека. Небывалой плавностью и легкостью движений. Беззвучной, но твердой поступью, в которой узнавалась походка не то опытного охотника, не то дикого зверя. Тяжелый кожаный плащ с капюшоном лениво качался на стройной фигуре Катрины, скрывая в карманах по пачке патронов.
А как лордоки обучают своих наёмников? Как обучали вас, мисс Вэллкат? со вдумчивой любознательностью поинтересовалась Джульетт.
Искусствам войны мы учимся не переставая. От эпохи к эпохе. Впитывая военную мудрость тысяч армий. А терпение и мужество в нас куется лишениями и пытками, которые длятся не день, не неделю, не месяц. Годы. Но к тому времени наёмники уже хотят этого.
Почему?
Катрина обернулась и оценивающе взглянула на девушку, чтобы понять, какую именно часть правды та сможет принять. И решила, что лишь самую малую.
Смертельная боль это последняя стихия в преодолении себя на пути становления наёмником. Только тот, кто впитал боль и научился умирать, никогда не предаст то, чему предан.
Не предаст Триумвират?
Верно.
Джульетт с печалью приняла слова Катрины и даже остановилась.
Но разве вы ещё преданы Триумвирату? дрогнувшим голоском спросила Джульетт.
Катрина тоже остановилась, поняв, что разговор зашел туда, куда бы ей не хотелось. Разумеется, она маршал воинственного сербского клана, была предана объединению всех трех кланов стражей. Она рождена для того, чтобы защищать род лордоков от угроз, лежащих за пределами понимания смертных. Как ни странно, именно эта преданность заставляла Катрину идти сейчас против воли Триумвирата, защищая Джульетт. Приговоренную лордами-маршалами к смерти. Ведь Триумвират знал тогда гораздо меньше, чем наёмница знает сейчас.
Послушай, мягко произнесла она, подойдя к Джульетт, и подобрала слова, чтобы остаться честной и одновременно обойти острые углы в этом разговоре. Как я сказала, стражи Морбия мыслят линейно. Триумвират иногда тоже. А я нет. Я пообещала себе, что защищу тебя от них. Они не понимают, что ты очень необычная. И ты должна жить. Ради того, что ты знаешь. Ради того, что ты сможешь поведать.
Джульетт насторожилась, пытаясь уловить слова, оставшиеся недосказанными. Брови ее скорбно наморщились и в глубочайшем растерянности она спросила:
Вы думаете, я могу быть полезна лордокам?
Я так считаю, да, медленно склонила голову наёмница.
То ли это был ветер, то ли печаль: Джульетт стерла пальцами слезу и грустно улыбнулась.
Вы так считаете, потому что вам таким способом легче объяснить себе самой, почему защищаете меня, с признательностью возразила Джульетт. Но я не полезна лордокам и никогда не буду. Моя жизнь подтверждает сам факт того, что однажды эти чудовища сгинут от меча подобного им. Это не пророчество. Это уже явь. А если бы существовала хоть малейшая вероятность, что могу быть им полезна, я бы вернулась прямо сейчас в ту деревню и позволила стражам Триумвирата убить себя. Но я знаю, что дело не во мне. Дело в вас. В вашем сердце есть то, чего нет у них.
Голос девушки прозвучал так непривычно твердо, с таким чистосердием и наивной верой в добро, что Катрина не стала ничего отвечать. Не стала рушить её хрупкие надежды. Наёмница лишь легонько постучала по её локотку и позвала:
Пойдем.
Пусть и немного в обход, они направились в неизменном направлении. На северо-запад. Держа путь к портовому городу Уайтхейвен. То взбираясь на холмы и следуя вершинами, то спускаясь в троговые долины.