Откуда они у вас? с любопытством разглядывая деньги, поинтересовался Ручников.
Из нашего филиала в Арларе передали. Ими расплатились за номер в гостинице. Скорее всего, пассажиры того самого поезда подобрали ещё до приезда милиции. Теперь вот тратят.
Но мы же опросили их всех и приказывали, подобранное сдать немедленно! Виктор достал из кармана увеличительное стекло и взял одну из купюр.
Товарищ, к сожалению, не знаю вашего звания. Мне было предписано изымать и сдавать. Я в точности всё выполняю. Номера банкнот по нашим и сбербанковским отделениям разослал и в головное управление тоже. Как полагается. Ко мне ещё вопросы будут?
Да. Один, Половинкин вплотную приблизился к Терентьеву и заглянул тому в глаза. Почему вы сюда пришли, а не в прокуратуру? Ведь дело там завели!
Так взрыв же. Я уже говорил, диверсия, а прокурор не верит, сомневается. И, вообще, если есть на свете правда, так её только в ЧК9 можно отыскать. Остальным лишь бы галочку.
Управление прокуратуры. Четырнадцать часов
Телефон на столе прокурора области трезвонил уже минут пять. Флехов смотрел на него с ненавистью, но трубку не снимал. Перед ним лежала недописанная объяснительная записка в Обком партии. От изложенного в этой бумаге зависело его пребывание в занимаемой должности и наличие в кармане красной корочки, гордо именуемой «партийный билет». Поняв, что аппарат не угомонится, отложил ручку в сторону и снял трубку.
Деньги? Сколько? Семь тысяч рублей. Теми купюрами, которые указаны в списке? Где? В сберкассе Станицы Новокольской? Человека, надеюсь, задержали? Выезжаю немедленно.
Два часа спустя. Станичный пункт правопорядка
Растерянный мужичонка, мял в руках видавшую виды кепку.
Да я уже говорил товарищу милиционеру. Машину продал, дом строить хочу. Большой. Кирпичный. Председатель с материалами обещал помочь. Выписать как передовику производства. Всё чин по чину, через комиссионный магазин, ну тот, который на рынке. И пошлину заплатил, всё, как полагается. За что задержали, я же ни копеечки не истратил. Всё в сберкассу принёс. Если деньги не честные, ворованные, так заберите. Бог с ними. Мне от этого бандюги ничего не надо. Я же не знал. Поехать составить фоторобот? Это завсегда. Помочь милиции, так с большим удовольствием.
Вечер следующего дня
Витя, ты помнишь те гайки, что подобрала возле взорванного вагона?
И что? Там этого добра было Половинкин отхлебнул остывший чай и хотел положить ноги на стол, но, взглянув на Крулевскую, передумал.
И совсем даже не ну. Митрич раздобыл схему вагона, изучил и выяснил, что такие там установлены только на креплении унитаза и нигде больше.
Подумаешь, велико открытие. Взрывом сорвало и выбросило. Вагон к чёртовой бабушке разнесло.
Ты можешь не перебивать! Марго стукнула ладонью по столу. Они были выкручены! Сечёшь? У них резьба целая! Унитаз открутили и в дырку выбросили деньги. А велосипедист их подобрал!
Логично. Прям мисс Марпл10 советского периода. Одного не пойму. На кой ляд вагон подрывать и самоубийство совершать?
Не знаю. Но думаю, Марго поднялась и включила электрочайник.
Глава 4
Автотрасса Южно-Российск Раздольная
Коленвал, расположившись на чуть потёртом кожаном сиденье личного Запора пребывал в приподнятом настроении. С утра, как полагается, опохмелился «Жигулевским» после вчерашнего, но в меру, без фанатизма. Жал на педаль газа умеренно, соблюдая скоростной режим. Конечно, если ГАИшники остановят, он откупится одной из бумажек, греющих карман, но всё-таки лучше без этого. Заберёт в станице разбитную деваху Люську и махнёт с ней на море. Пара часов и они окажутся в любимой бухточке. Правда, там нет никаких удобств, ну да не беда. Переночевать можно и в салоне автомобиля, чай, не баре.
Его размышления прервал полосатый жезл сотрудника дорожной службы.
Вспомни нечистого, так тот и явится, проворчал Коленвал, подчиняясь требованию и останавливаясь у обочины.
В чём дело, шеф? Я же ничего не нарушал, ехал согласно установленным знакам и, вообще
Документы! бесцеремонно перебил сотрудник ГАИ.
Коленвал с явной неохотой достал права, сунул в них купюру и протянул в открытое окно.
Кирилл Иванович Стоянов, выйдите из машины, минуту спустя проорал страж закона, вытаскивая табельное оружие.
Из допроса задержанного
Крулевская: Объясните наличие у вас такой большой суммы денег. Ведь вы не имеете постоянного места работы, а, следовательно, и стабильного заработка.
Стоянов: Так я это, занял, у друзей, машину вот купил. Отдам постепенно.
Крулевская: Имена, фамилии, где проживают? У кого сколько брали в долг?
Стоянов: Где живут, не знаю. Встретились в пивной, я им объяснил, что машина нужна до зарезу, бомбить, то есть, таксовать буду и отдам с процентами. В два раза больше, чем в сберкассе.
Крулевская: Это не законно и уголовно наказуемо.
Стоянов: Признаю, нарушил. Готов понести заслуженную кару. Что мне за это полагается, с учётом того, что я ещё ничего противозаконного не совершил, то есть, ещё ни разу не бомбил. Условка? Или годик, другой, всё же дадут, с учётом моего прошлого?
Крулевская: Хватит дурака валять. Что вы делали на месте крушения поезда? Отпечаток вашего пальца был обнаружен на ветке возле велосипеда, который вы замаскировали в кустах у трассы. (С документом задержанный ознакомлен.) Это факт опознания вашей личности водителем рейсового автобуса, который вы остановили на трассе, и так добрались до города. Водитель вас хорошо запомнил, потому что вы расплатились за проезд новенькой двадцати пяти рублёвкой. Шофёр с трудом наскрёб сдачу. Ещё раз спрашиваю, откуда столько денег?
Стоянов: Нашёл. Вот те крест. Пути переходил, а там на шпалах, пачки валяются, много. Сотенные, полусотенные и одна с фиолетовыми, двадцати пяти
Крулевская: Ордер на арест сейчас лежит на столе у прокурора. И, будьте уверенны, он его подпишет. Убийство двух человек тянет на высшую меру наказания.
Стоянов: (заикался) Какое убийство? Никого я даже пальцем. Что деньги не вернул, мой грех. Позарился на государственное. Бес попутал. Но
Крулевская: Вы не могли не слышать взрыв, и, следовательно, только вы могли положить на рельсы взрывное устройство. Погибли служащие госбанка. Будем писать чистосердечное?
Стоянов: Это не я! Шерхан придумал. Я должен был только пачки с полотна дороги забрать, отстегнуть своё, остальное ему отдать.
Крулевская: Где, когда?
Глава 5
Три дня спустя. Стройка на окраине Южно-Российска. Семь часов вечера
Шерхан удивлённо смотрел на рукав замшевой куртки. Вокруг небольшого отверстия быстро растекалось тёмно-красное кровавое пятно.
«Суки! Такую дорогую вещь испортили», пронеслось у него в голове, боли от ранения, почему-то не было. Попытался пошевелить пальцами. Те не слушались. «Плохо дело. С одной рукой много не навоюешь» Мужчина прислонился к холодной колоне и стал считать, сколько патронов из своего «ТТ» он уже израсходовал.
Сдавайтесь! Вы окружены! Сопротивление бесполезно. У нас есть приказ стрелять на поражение! раздался голос с недостроенной лестничной клетки.
«Всего два патрона. Мало. Хорошо хоть этого придурка Коленвала пристрелил. Точнёхонько в его дурную башку пулю всадил. Теперь умолк навеки. Приказал же не тратить деньги. Перетерпеть, пока шумиха утихнет! Так нет же, спалился! А раз легавые сцапали, так сиди и молчи. А он, гад, всё выболтал, раз ментов на встречу в условленное место притащил. Такую операцию завалил! Выходит, зря я ночи напролёт план составлял. Все возможные мелочи просчитывал. Сколько времени понадобилось на то, чтобы рассчитать точное время срабатывания взрывателя. Именно тогда, когда Иван Никольский унитаз открутит и деньги на рельсы выкинет. Ни раньше и не позже. Оставлять его в живых было нельзя. Запросто мог проболтаться. Прокурорские и не таких кололи, а он не урка, не сидел ни разу. Биография чистая. Иначе бы в банк на работу ни за что не взяли. Пол ода к нему присматривался, пока не нашёл подход и не завербовал»