Наконец я дождался тебя, Генрих! радостно выкрикнул больной.
Я рад за вас, Георгий Михайлович, вижу, дело пошло на поправку.
Да ладно тебе, присаживайся.
Он указал на единственный стул в палате.
А все таки, Генрих, ты молодчина! Твое предчувствие и твоя бдительность тебя не подвели. Ты распознал в лице Орлова скрытого врага и предупреждал меня об этом. Да, жаль, не понял я тебя тогда, уж больно хитер он оказался. Как он маскировал свое истинное обличье, даже меня, старого и опытного следопыта, он переиграл. Да, вижу, быть тебе настоящим чекистом.
Увольте меня от этих оперативных дел, я хочу оставаться просто летчиком. Мне нравится моя профессия, категорично произнес Штайнер.
Нет! Будешь работать там, где партия прикажет, ты человек военный. Я не могу тебе позволить в такой момент выйти из игры, резко выпалил Жданович, потом смягчился и дружески произнес:
Ты сам подумай: лучше тебя задание никто не выполнит. К тебе уже проявляют интерес некоторые германские летчики.
Штайнер немного смутился и ответил:
Извините меня, Георгий Михайлович, я погорячился.
Вот и славно, что ты все понимаешь. А сейчас послушай меня внимательно. По сведениям, поступившим из центра, в паре с германским агентом работает молодая женщина. Она лично знакома с господином Отто фон Райнером, поэтому слишком широк диапазон ее полномочий. Известно, что к советским летчикам она проявляет искренний интерес. Твои действия должны быть направлены на сближение с германским персоналом, но старайся держаться достойно, настоящие немцы это ценят.
Но все же есть хотя бы ее приметы? спросил Штайнер.
Если бы я знал! Тебе необходимо выяснить это самому.
Глава 7
Наступил воскресный день. Для большинства летного состава это был выходной день. Генрих был приглашен к Хансу Мозеру на именины. Торжество проводилось в узком кругу друзей в помещении летной столовой. На торжестве присутствовали ранее знакомые Генриху летчики, а также несколько новых пилотов. Были здесь и приглашенные русские девушки из обслуживающего персонала. На столе были хорошие вина и обильная закуска. Летчики изрядно выпили спиртного и танцевали с девушками под вальс Шопена. Играл патефон, который активно раскручивал немецкую пластинку. Генрих сидел за столом и о чем то оживленно беседовал с Мозером. В этот момент к их беседе присоединился Гельмут Хюбнер. Мозер и Штайнер из вежливости встали. Хюбнер обратился к Мозеру:
Ханс, познакомь меня с единственным советским летчиком в нашей компании.
С удовольствием, господин Хюбнер.
Мозер, похлопав Генриха по плечу, заявил:
Это мой друг Генрих Штайнер, а это
Позволь я сам за себя отвечу, перебил Хюбнер и произнес: Полковник Гельмут Хюбнер! Здесь, в учебном центре, я являюсь представителем штаба Люфтваффе.
Я очень рад знакомству, господин Хюбнер, отреагировал Штайнер.
Я тоже рад знакомству, Генрих. Я наблюдал воздушный бой, который вы искусно провели. Мозер был не на высоте. Признаюсь, для меня это было обидно, а вы, Штайнер, молодчина. Нам сегодня не хватает таких летчиков, как вы.
Извольте с вами не согласиться, господин Хюбнер, инструктор Мозер великолепный пилот. В этом учебном бою мне просто повезло. Если, не дай Бог, это был бы настоящий поединок, еще неизвестно, кто бы вышел победителем. В данном случае необходимо не только мастерство, но и опыт ведения воздушных поединков в боевых условиях. Здесь необходимы выдержка и хладнокровие. Этих качеств у Мозера предостаточно, не то что у меня.
Не прибедняйтесь, Штайнер, то, что вы скромный, красит вас. Поверьте мне, вы хоть и молодой пилот, но если будете и дальше работать над своим мастерством, у вас будет большое будущее. Вам останавливаться на достигнутом нельзя.
Я с вами согласен, отреагировал Штайнер.
Уверяю вас, Генрих, пройдет еще какое-то время, и у Люфтваффе появятся свои молодые асы. Я благодарен Советскому правительству за Рапалльское соглашение, оно дает нам возможность осуществить свои планы.
Совместные планы, уточнил Штайнер.
Да, конечно, совместные планы, ведь за соглашение, которое мы заключили, ваша сторона получает право на участие в испытаниях новейших образцов самолетов.
Мне это известно, отреагировал Генрих, хорошо бы посмотреть на технические новинки.
Дорогой Генрих, я вам предоставлю эту возможность не только посмотреть, но и поучаствовать.
Спасибо, господин Хюбнер, я буду ждать приглашения.
Не нужно благодарностей, ведь это наша обязанность.
* * *Ждать Генриху пришлось недолго. Хюбнер свое обещание сдержал. Генрих был включен в группу испытателей очередных «фоккеров», поступивших накануне в авиашколу. Испытывать пришлось одновременно две одинаковые модели истребителей. В кабину одного сел Мозер, в кабину другого Штайнер. У каждого из них была своя зона для выполнения задания. Они взлетели по очереди. Находясь на старте, Хюбнер с интересом наблюдал за ними. Внезапно самолет Мозера резко изменил курс и режим полета, круто с полным газом дал «горку» и оттуда спикировал на Генриха, но тот, очевидно, зорко наблюдавший за Мозером, быстрым маневром вышел из-под атаки и решительно перешел в контратаку. Начался воздушный учебный бой на высоте двух тысяч метров. Самолеты свечой поднимались в небо, оттуда пикировали вниз, и казалось, что они вот-вот врежутся в аэродромные постройки, но буквально над крышами зданий они снова крутыми виражами уходили в небо и там продолжали воздушную карусель. Бой продолжался двадцать минут, после этого оба спланировали к аэродрому, истребители пристроились друг к другу и парой сделали отличную посадку.
Увидев Хюбнера на старте, пилоты подошли к нему и доложили: Задание выполнено.
Я наблюдал ваш поединок, заметил Хюбнер и продолжил: Я остался доволен вами. Неплохо.
Затем, обратившись к Штайнеру, он спросил:
Генрих, как тебе новая техника?
Удовлетворенный Генрих ответил:
Великолепный экземпляр, была бы моя воля, то целыми днями летал бы на такой технике.
А кто вам мешает? Переходите к нам, и будете летать без ограничений.
Генрих решил промолчать и, не отвечая на реплику, ушел прочь.
Займитесь им, Ханс, понравился мне этот летчик.
Слушаюсь, господин Хюбнер.
* * *Был теплый летний вечер. Генрих пораньше возвращался домой. Войдя в калитку, он увидел в беседке хозяйку, а вместе с ней белокурую девушку.
Здравствуйте, Ядвига Адамовна, я вижу, вы не одна. У вас гости?
Здравствуйте, Генрих. Присоединяйтесь к нам.
Штайнер подошел ближе и, обращаясь к девушке, спросил:
Ваше лицо мне знакомо. Где же я мог вас видеть?
Позвольте мне представить мою племянницу, как будто опомнившись, встрепенулась хозяйка, ее зовут Матильда Левандовская. Она работает в библиотеке.
Да, именно там я вас видел, обрадовано произнес Штайнер. И тем не менее я не могу избавиться от мысли, будто бы я видел вас, где-то еще.
А я вас помню. Вы интересовались немецкой литературой, но, к сожалению, кроме томика Гете, у нас ничего не нашлось, произнесла девушка.
Ее нежный голос и целеустремленный взгляд привлекли внимание Генриха. Она в упор смотрела на него, отчего ему стало неловко. Ее взгляд обезоруживал его, он чувствовал себя перед ней словно голый беспомощный младенец. Все замолчали. Напряжение нарастало. Хозяйка оглядела обоих и, чтобы несколько смягчить обстановку, обратившись к Штайнеру, спросила:
Чем вы думаете заниматься сегодня вечером?
Еще не решил, ответил Генрих.
Тогда у меня есть предложение после ужина поиграть в карты, а ужин мы сейчас с Матильдой быстро приготовим. И, обращаясь к племяннице, хозяйка спросила: Правда, Матильда?
Разумеется, тетя, отреагировала она.
Я согласен, ответил Генрих.
Он пошел следом за ними к дому. Впереди шла Матильда. Его обоняние чутко уловило запах волнительных духов, исходивших от нее. Красивая, стройная фигура девушки впечатляла. Волна возбужденного чувства накатила на Генриха. Но на душе у него было странное ощущение. Он еще не понимал истинного его значения. Лишь предчувствовал, что за внешней ее доброжелательностью кроется какая-то напряженность. По мере осознания внезапно возникшего открытия к нему пришло чувство тревоги. Он вспомнил последние события и предупреждения Ждановича: «Необходимо быть бдительным!» Противопоставив понятие «бдительность» этой белокурой девушке, он усмехнулся своей чрезмерной подозрительности.
«Если всех подряд подозревать и даже в этой милой девушке видеть врага, то можно просто сойти с ума», подумал он.
Генрих усмехнулся, отбросил прочь надуманные и необоснованные подозрения и следом за девушкой вошел в дом. Ужин был очень вкусный и всем понравился. Домашнее вино, которым угостила хозяйка, было хмельным, что позволило всем расслабиться и снять напряжение, возникшее между Генрихом и Матильдой в начале знакомства. Начатая игра в карты не удалась потому, что из вежливости друг к другу никто не хотел обидеть противника, а поэтому играли просто в поддавки. Время шло, а на улице уже смеркалось. Матильда засобиралась домой. Генрих вызвался проводить.