Отчего речь людей столь невразумительна? сонно размышляет Фыркас. Они говорят много, но звукосочетания, производимые ими, по большей части совершенно бессмысленны. Слова крайне неудобный способ передачи информации. Они не только затуманивают, но по большей части искажают суть происходящего. Единственно надёжным источником взаимопонимания, по глубокому убеждению Фыркаса, были и остаются интонации. Коварство и любовь, страсть и нежность, безрассудство и отвага, гнев, страх, ненависть, любопытство, ложь всё, что отражает подлинные чувства людей, распознаётся и улавливается с их помощью отличнейшим образом. Именно интонации раскрывают всю подноготную, истинные помыслы и цели людей, и тщетны в этом смысле попытки утаить что-то: звериное ухо не обманешь. В отношениях между собой, однако, люди, не доверяя этому способу общения, ввели в употребление слова, поставив тем самым барьер между теми, кто понимает эти слова, и теми, кто их не понимает. От этого постоянно происходит много путаницы, а четвероногим друзьям человека, волей-неволей, проиходится запоминать некоторые из наиболее полезных словосочетаний, как то: «домой», «нельзя!», «иди сюда», «спать», «иди есть», «хороший», «плохой», «умница», «безобразник» и некоторые другие. При этом, однако, даже в этих, самых простых понятиях, интонационная, а, следовательно, смысловая окраска всякий раз бывает различной, в зависимости от обстоятельств и, главное настроения людей. Так что, по большому счёту, можно констатировать, что слова лгут, потому как не способны с абсолютной точностью выразить смысл происходящего
Вот и эти Сидят, бубнят уже два часа, переливают из пустого в порожнее, а толку никакого .
Алёна, высокая, статная девица с энергичным выражением лица, говорит особенно много и очень много смеётся. Когда она приходит в гости к Лере, Фыркас знает, что это надолго, и очень шумно. Звук голоса Алёны сравним с рокотом камней, катящихся с вершины горы. Куда катятся эти камни неизвестно, но движение их быстро и мощно. Лера в этих беседах играет роль по большей части соглашательскую, поддакивающую, и Фыркасу становится немножко обидно за хозяйку. Впрочем, Алёна не вызывает у него каких-либо неприязненных чувств. Несмотря на свой рост и производимый излишний шум, от неё веет всё же теплом, добросердечностью и лёгкомыслием.
Ба-ба? спрашивает Лера.
Ха-ха-ха! смеётся Алёна. Букуб былту, а тут балаба булл лубалу, а лобу лабы, ла!
Ааа! Лобыту лол, а лубы булл-була.
Ла-лулу, лула!
Ха-ха-ха-ха-ха!
Аду-ладу!
«Сколько ж можно говорить? с тоской продолжает свои размышления Фыркас. И главное о чём? Какие такие мировые проблемы они решают? Да ладно мировые проблемы, там проблем хватает. Но на бытовом уровне, что можно обсуждать так долго? Не понимаю Кулинарные рецепты? Марки автомобилей? Сплетни? Судя по интонациям, скорее всего жизненные сюжеты, интриги А ещё про любовь. В этом вопросе интонации особенно красноречивы. Таинственный, приглушенный тембр, басовые нотки, волнение в голосе Тема, явно затрагивающая нечто личное, сокровенное, очень значимое в жизни
Любовь вообще штука сложная, а уж у людей она настолько запутана, что развитие любого, пускай самого простого сюжета может длиться до бесконечности, а влюблённые в стремлении в своих отношениях дойти до самой точки, способны зайти так далеко, что окончательно теряют всякую связь с реальностью. Люди вообще любят усложнять отношения между собой, даже там, где можно без этого обойтись»
Тубу-буту-ту. Он буду ту ба.
А мне разве коку ку?
Не гору-гору, ку может быть уло?
Даб-даб, Валера букаку вало.
Ааа! Лакубу. Буру.
По-видимости, отношение к теме любви имеет друг Леры, Валера, поскольку его имя то т дело проскальзывает в разговоре. Это несколько заторможенный, отстранённый субъект, который заходит довольно часто к Лере. Он не слишком разговорчив, почти безынициативен, однако легко поддаётся влиянию своей визави. Молчит себе, и молчит, как будто ему нет ни до чего дела, но как только Лера начинает что-нибудь говорить, охотно включается в игру. Он оживает, становится достаточно активным, речь его делается энергичной и образной.
Дудул макубу парадум! Ал, ом! восклицает он.
Кулум пу пум, отвечает Лера, И как буду-бу про это бабу?
Акуру-куру! Нечего бурку-бу бам шуба на.
Нагата-тата?
Пулдуба ку, папу без проблем.
Думаешь?
Лампаса бу. Лалу ам, а потом кокуш кам и териблюм. Приколу на мок, а пробу брак набудам. Коту!
Понятын!
Иногда Валера пускается в длинные речи, будто пересказывая какую-то научную лекцию, или художественный роман. Лера слушает молча, изображая на лице внимание и изредка согласно кивая головой. Не находя достаточной поддержки или сопротивления, рассказчик скоро умолкает и оба собеседника некоторое время сидят молча. Иногда они включают музыку. Звуки, доносящиеся из динамиков, не похожи ни на что на свете: они примитивны и удушающее однообразны. Фыркас слушает их с отвращением. Однако, понимая, что изменить ничего нельзя, не вмешивается, в отличие некоторых, не очень воспитанных собак, и терпит молча.
Лера кормит Валеру обедами. Тот никогда не отказывается, и при этом съедает довольно много. Куда только всё помещается, совершенно непонятно, поскольку на вид Валера довольно субтилен.
«Так и есть, любовь, думает Фыркас, Не о чем больше говорить А духи у Леры, кстати, гораздо приятнее, чем у Алёны.»
Визит подруги явно затягивается, и единственным способом намекнуть, что пора и честь знать выгнать хозяйку гулять. Этим законным, неотъемлемым правом, обладают все проживающие в городах собаки. И этот час приближается теперь для Фыркаса.
«Погоди, погоди, думает он, транслируя свои мысли загостившейся Алёнке. После прогулки как миленькая домой отправишься»
Он походит на середину кухни, садится, и высоко задирает свою острую мордочку.
А! говорит Лера. Булты буду, гулять пора!
Ул, отвечает Алёна. Балту галлу аккубам. Ледука пом папумпа. Елуду, ам!
«Надеюсь, это означает, что ты собираешься домой», думает Фыркас.
Они начинают собираться. Лера надевает свою серебристого цвета курточку, обматывает шею длинным белым шарфом, на голову натягивает шапочку с помпончиком. На Алёне серое, длинное, мешковато выглядящее пальто, на голове также вязаная шапка, только без помпончика.
На улице время года, официальное название которому весна, однако на деле лишь одно из производных зимы. Кругом темнеющий снег, грязные сугробы, на карнизах домов длиннющие прозрачные сосульки. Днём обычно слегка подтаивает, и даже бывает тепло, но к вечеру мороз заставляет всё, что превратилось в воду вернуться в прежнее состояние ледяной субстанции, которая теперь, застыв в причудливо-призвольной форме, производит чрезвычайный шум, назойливо хрустя под ногами. Отвратительный хруст этот предательски громко раздаётся в ночной тишине, безжалостно нарушая сонный человеческий покой за тёмными окнами.