Сборник стихов (Избранное). О любви, жизни и природе - Василий РЕМ 5 стр.

Не только старец с белой бородой
Имеет право дать простой совет:
Не расставайтесь и на миг с мечтой
От юности и до преклонных лет.

Не расставайтесь с юностью душой,
Ведь в юности гораздо меньше бед.
Пусть первая любовь всегда с тобой,
Она для вас, как для святых обет.

Поспорьте с жизнью, рано на покой,
Друзьям звоните, в них источник сил.
Быть молодым, не покидая строй,
Отодвигая мир  крестов, могил.

Поймёте вы через десятки лет,
Когда меня не будет на земле.
Какой желал на свой вопрос ответ
И почему судьба моя  во мгле.

Не понимаем почему родных?
Не согревает умилённый свет.
Советы слушаем, людей чужих
И насаждаем близким, их совет

Не всё спросил, недосказал, как жаль
Переносил вопросы на потом.
Теперь меня грызёт тоска-печаль,
Я с ними был бесчувственным скотом.

Прости, отец, прости, родная мать,
Что вас не обнял в тот последний час.
Что не спросил, что не сумел понять,
Хоть в памяти вы живы и сейчас.

Не понимаем почему родных?
Не согревает умилённый свет.
Советы слушаем, людей чужих
Я сожалею, но ответа нет.

В ноябре рождённые, похоже,
Господом обласканы всегда.
Восседая на господском ложе,
К нам свой взор бросают иногда.

Все их любят, балуют, лелея,
Норовят в друзья попасть скорей.
Кожа их господская, белея,
Вызывает зависть у людей.

Гениальность прёт ещё с рожденья.
Всем известно: «Горе  от ума».
Появились коль в душе сомненья,
Наступает в жизни кутерьма.

Жизнь считают  это раздражитель,
Плюс измены близких и друзей.
Разум их один успокоитель,
Вдруг друзей меняют на зверей.

Заведут собаку или кошку,
Но, бывает, рыжего кота.
А на даче, вырастив картошку,
Понимают: вот где красота.

В ноябре рождённые, похоже,
Господом обласканы всегда.
Восседая на господском ложе,
Теребят прошедшие года.

Нынче спутник запустили, для военных тем,
В небеса ушла ракета тихо, без проблем.
Символ всех удач в полётах, пуски без изъяна,
На ракете пишут имя Чьё? Твоё  Татьяна.

Кто придумал это делать, вспомнить не смогли,
Но легко уходит в космос спутник от Земли.
Пусть оно прольётся тихо светом и дождями,
Имя милое Татьяна, ты любви цунами

Все летят ракеты в космос, спутники везут,
С милым именем Татьяна многие живут.
Вот и я на это имя Да! Имею взгляды
Но характер у Татьяны, как в стволе снаряды.

За окном сугробы снега и трещит мороз,
Но тепло в моей квартире у китайских роз.
Рождество Христово  праздник христиан,
Каждый должен быть сегодня сыт и пьян.

Вот уже прилично выпил, голова шумит
И меня диван с подушкой тянут как магнит.
Подошёл, присел у края, отдохнуть прилёг,
Слышу смех за моей дверью, и скрипит порог.

Подошёл я тихо к двери и кричу: «Ты кто?»
А в ответ: «Откройте  это просто конь в пальто».
Приоткрыл, робел немного, я входную дверь,
Вижу  на моём пороге неизвестный зверь.

С мордой лошадиной, в сером кожаном пальто,
Вместо ног торчат копыта, что-то здесь не то.
Дверь закрыл обратно резко, и за телефон 
Позвонил «ноль два», но занят почему-то он.

Сейф открылся тихо, молча, вынул два ствола,
Зарядил стволы картечью, тихо, не со зла.
Открываю резко двери, от себя послал,
На бетонную площадку кто-то там упал.

В коридор я вышел, ловкий улучив момент,
На полу валялся пьяный участковый мент.
А над ним, согнувшись, плачут, конь и два козла
У ментов на праздник этот акция была.

Так они шутили с нами, сделав маскарад,
Думали, что каждый житель приколоться рад.
На меня нарвались эти: лошадь, два козла,
Сунул в харю этим тварям чёрных два ствола.

Полегли бы вместе, кучкой, на пороге том,
Два козла и лошадь во главе с бухим ментом.
Всё, испорчен нынче праздник, двери на запор
А в мозгу моём кружится: «Всем ментам позор!»

На пути моём не стой,
Я иду за «наркотой» 
Пирожки, в них мак густой,
Лучше рыбки золотой.

Прикупил я их с утра,
Уж чаёвничать пора.
Вкусен с маком пирожок,
Я вприкуску пью чаёк.

Уж второй пирог во рту
С маком сладким на борту.
Просто наслаждение
Это угощение

Я вчера всплакнула без причин,
Это из-за глупостей мужчин.
Плохо мне, хоть нет тому причины,
Знаю, виноваты в том мужчины.

Жизнь моя безумный, страшный ад,
Птицы съели вишню, виноград.
Объяснений нет, да и нет причин
Но всё свалю я снова на мужчин.

Что дама в сумочке хранит?
Секрет особой важности.
Узнать ту тайну всех манит
От любопытства, жадности.

Но вот случайно или нет,
Она лежит  открытая.
В ней ключ и проездной билет,
Внутри вся перерытая.

Помада, зеркало, блокнот,
В красивом он плетении.
Похож он на тетрадь для нот
Стоят все в исступлении.

Блокнот открыт, а там стихи
Поэта незнакомого.
В них столько всякой чепухи
И мата трёхходового

Что дама в сумочке хранит?
Мы делимся секретами.
Чужой секрет  он нас манит
Как жулика  монетами.

Едет дама за рулём,
Муж при ней, и всё при нём.
Деньги, лысина, завод,
Из дворянских он пород.

Чуть красивей обезьян,
Вот и весь его изъян.
Входит дама в поворот,
А навстречу ей «урод».

Ни проехать, ни пройти,
Встал, как лошадь, на пути.
Крикнула «уроду»: «Эй!
Отвали, а то взашей!»

Позвонила в МЧС,
Нынче связь, в сети прогресс.
МЧС-никам кричит:
«Тут на встречке чёрт торчит!

Мне проехать не даёт,
Собрался народ, орёт».
Муж храпел, ведь он был пьян,
Это тоже был изъян.

Сзади тысячи машин,
Скоро кончится бензин.
Дама тучная была,
Много ела и пила.

Ближе дама подошла,
Языком чесать пошла:
«Уберись, прошу, «урод»,
Слышь, волнуется народ!»

Но в кабине никого
«Блин, орала-то чего?»
Вот приехал МЧС,
Разыгрался интерес.

Кто же там стоит, наглец?
И куда ушёл подлец?
Их народ на смех поднял
Это памятник стоял.
(Полуторке)

Судьба сжигает все мосты,
Возврата нет.
Мечты окажутся пусты,
Сгорел билет.

Где счастлив был, там пепел, дым,
Ответа нет.
Нам не бродить в аллеях тех,
Звучит ответ.

И не поехать на Эльбрус,
Билетов нет,
И не сидеть в маршрутке той
Прошедших лет.

И не держать в своей руке
Твоей руки.
Сгорело всё, и мы в тоске
И далеки.

Я даже во сне никогда не бывал
У Балтии старого моря.
Петру одному покорялся штурвал
На этом янтарном просторе.

Балтийского моря пьянящей тоски,
На дюнах, палящих как пламя.
Улыбкой мостов Даугавы-реки,
Возвысилось Латвии знамя.

Издревле красивая, вся в хуторах,
Не знавшая точной границы.
Но богом помазана там, в небесах,
На должность латвийской столицы.

Твои тротуары, костёлы и храм,
Вдоль каменных улочек старых.
Твои флюгера не покорны ветрам,
До небес возвышают твой статус.

Крик чаек летящих, трамвая звонки,
Твой шёпот далёкий прибоя
Спасает зимой от душевной тоски,
А летом  от страшного зноя.

Я славлю столицу и славлю страну,
Отбросив раскола интригу.
Люблю, возвышаю её лишь одну,
Столицу латвийскую  Ригу.

Бальзам твой я пью, как сухое вино,
Любуясь латвийской погодой.
Париж не волнует меня уж давно,
Как Рига волнует природой.

Виват тебе, Латвия! Рига, виват!
Хоть любишь ты больше эстонца.
А рядом Россия, России виват!
Где светят резные оконца.

Здесь кто-то написал: «Он смог»:
Бродить, устав, среди дорог.
«О, пусть любви крылатой бог
Не обойдёт и ваш порог».

Слова хорошие, нужны,
Но для другой, не для жены.
Ведь главное, чтоб в этот миг
Жены той муж вас не застиг

Мужья  рожденье сатаны.
Футбол милей, чем взгляд жены.
Ох, эти странные мужья,
Палят, как дети из ружья.

В заначку деньги прячет он,
Порою пьёт, как будто слон.
Жена под боком, он же, гад,
На всех соседок пялит взгляд.

Любовь, мужская красота,
Увы  несбыточна мечта.
За что же наказал вас Бог,
Послав вам мужа на порог?