Попытки к бегству я совершала уже неоднократно, но до сих пор они не имели успеха. Сама виновата: не надо было сдаваться, малодушно соглашаясь на несколько улучшенные в материальном плане условия.
Но не все жирному американскому коту масленица! Теперь я твердо решила: заканчиваю очередной роман и на этом финита ля мое литературное рабство! Хватит с меня, пусть теперь Блейк-Воронцофф, объявленный восторженными критиками чуть ли не гением, собственноручно строчит бестселлеры!
Не подумайте, однако, что я собралась коварно подвести Блейка, он же Воронцофф, поставив его перед фактом. Нет, я его заранее предупредила! Прежде чем взяться за последний роман, честно уведомила нанимателя, что это будет моя лебединая песня в качестве и. о. Питера. И теперь с не меньшим нетерпением, чем мой ГГ, дожидаюсь момента, когда сама уже смогу произнести, адресуясь к американскому коллеге: «Встретимся в следующей жизни, детка!»
Может, в очередной реинкарнации уже не я, а сам Блейк-Воронцофф будет заниматься литературной поденщиной и строчить романы под чужое имя ради кусочка хлебушка с маслицем
Тут мое обоняние уловило доносящийся снизу запах чего-то вкусненького. Так, надо заканчивать финальную сцену
Я занесла руки над клавиатурой, готовясь исполнить последний аккорд, но не успел наш с Питером злосчастный ГГ взвести курок, как затрезвонил мой мобильный.
Есть минутка? вкрадчиво спросила Ирка.
Я подавила тяжкий вздох, виновато покосилась на экран макбука с недописанным финальным абзацем и кротко ответствовала в трубку:
Конечно. Слушаю, читай!
Таким взволнованным голосом с придыханием моя лучшая подруга разговаривает со мной лишь тогда, когда намеревается озвучить очередное сочиненное ею стихотворение.
Увы мне, Ирка несколько лет назад решительно подалась в поэтессы и упорно не желает покидать скользкую стезю рифмоплетства, несмотря на то, что ее никто нигде не печатает. Да и слушаю ее только я одна, и то не из любви к искусству, а по долгу дружбы.
Вот, послушай, родилось у меня только что. Обрадованная подруга откашлялась и с легким завыванием продекламировала:
Большая машинка
Бетономешалка
Рычалка, гуделка
И быстробежалка.
В пути обгонялка
Другие машинки
Бетономешалка
На стройку спешилка!
А ничего, неплохо, задумчиво проговорила я, выдержав подобающую паузу чтобы поэтеса не подумала, что я без должной серьезности подошла к литературному анализу ее шедевра. Кажется, на этот раз ты даже обошлась без плагиата. Вроде Чуковский и Барто о бетономешалках не писали
Это потому, что у них башибузуков не было, сказала Ирка голосом почтальона Печкина, признающегося, что он раньше был злым из-за отсутствия у него велосипеда. А Масяне и Манюне про машинки всегда интересно.
Башибузуки, они же Масяня и Манюня, это Иркины восьмилетние близнецы. Конечно, им интересны машинки они сами две неутомимо действующие модели вечного двигателя.
Как вы там? поспешила спросить я, надеясь, что любящая мать переключится на рассказ о своих ненаглядных детках и не станет продолжать поэтические чтения.
Сработало!
Ну, как Вчера стянули мой французский лак для ногтей и посильно улучшали экстерьер кота. Тот потом долго грыз когти и плевался с непередаваемым отвращениемТо есть все нормально у нас. А у вас? Когда ключи дадут, не сказали?
На днях. Я пожала плечами. Ждем-пождем
Что за «на днях», что за «ждем-пождем»? рассердилась подруга. Мы с тобой как договорились? Узнаешь точно, когда дадут ключи, сразу мне позвонишь, и я примчусь!
Да позвоню, позвоню.
Что за «позвоню-позвоню»? Ты не понимаешь, как это важно грамотно принять квартиру у застройщика? Нет, ты не понимаешь. Да ты хоть знаешь, с какими жуткими недоделками и огрехами сдают квартиры в пречистовой отделке?!
Ира, я не стану принимать квартиру без тебя, обещаю! клятвенно заверила я разгорячившуюся подругу. В конце концов, это не в моих интересах.
Ну то-то. Ирка успокоилась. А
Файф-о-клок! покричала снизу тетя Ида и позвонила в колокольчик бронзовый, тоже с блошиного рынка.
Тетушка всеми силами пытается привить мне благородные манеры. Не всегда получается боюсь, я уже слишком взрослая и самостоятельная, чтобы на меня можно было результативно влиять, но традицию пятичасового чаепития я принимаю безропотно и даже с благодарностью.
А почему нет? К полднику меня еще в детском саду приучили, и то, что эта уютная трапеза сдвинулась на часок и стала называться на аглицкий манер, вовсе не повод от нее отказываться.
Тем более к пятичасовому чаю тетя Ида имеет обыкновение подавать восхитительные сладкие гренки. И ведь делает их из каких-то черствых булок, а получается невозможная вкуснятина, вот как так?
Маленькой девочкой тетушка пережила блокаду и сохранила такое уважительное отношение к хлебу, которое даже в нынешние сытые времена не позволяет ей выбросить и крошку. Я не преувеличиваю, она действительно собирает в специальную баночку сухарики, корочки и даже обрезки из-под хлебного ножа, чтобы потом соорудить подобие запеканки или чизкейка. И получается вкусно!
Все, Ирусик, меня тетя зовет, пока-пока! Я торопливо распрощалась с подружкой.
Колокольчик задребезжал укоризненно.
Бегу, бегу! отозвалась я, спешно спускаясь из своих горних высей.
Наше с тетей жилище весьма необычно. Небольшая квартирка в старом доме на Петроградке хитро скроена из двух комнат, расположенных на разных этажах.
Судя по тому, что попасть к нам можно только по черной лестнице, а не из парадного подъезда, в свое время это были скромные помещения для прислуги. Уже в наше время кто-то ушлый сумел их объединить и, оставив одну наружную дверь в нижней части, связал уровни узкой и крутой деревянной лестницей. Наверху живу я, внизу тетя Ида. Моя комната почти вдвое больше, зато у тетушки рядом санузел, микроприхожка и символическая кухня.
Выглянув в проем и не увидев строгую старушку у основания лестницы, я все-таки скатилась по перилам, с разгону влетела на тетину территорию и в последний момент затормозила, чтобы не сбить уже выдвинутый для меня стул (венский, винтажный, конечно же, с Блошки). На втором таком же чинно восседала, дожидаясь меня, тетушка. На третьем, обернув лапы пушистым хвостом, мохнатой пирамидкой высился Волька.
Выражение морды кот имел самое брюзгливое. Он не любит, когда кто-то опаздывает к трапезе.
Хотя, казалось бы, ему-то какая разница? Он не пьет чай и не ест гренки. И вообще, тетя Ида сервирует ему отдельно, на полу: кошачий сервиз блюдце и миска лиможского фарфора традиционно помещается в углу за холодильником.
Прошу. Тетушка указала мне на стул и благосклонно проследила, как я укрываю колени крахмальной салфеткой и беру в руки приборы.
В блокаду она осталась сиротой, попала в детский дом и вместе с другими малышами была вывезена в эвакуацию. И там, где-то в сельской глуши, воспитатели и няни сервировали малышам скромный стол по всем правилам хорошего тона, неукоснительно требуя от детей умения пользоваться столовыми приборами. Еда без ножа и вилки для тети табу. В ее присутствии я даже яблоко чищу, режу и ем по кусочкам, хотя предпочла бы его с хрустом сгрызть.
Как продвигается твоя работа над книгой?
За столом у нас положено вести легкую необременительную беседу.
Не так быстро, как хотелось бы, ответила я, перекладывая на свою тарелку румяную гренку, притрушенную сахарной пудрой и украшенную ягодами голубики. Все время что-то меша
Д-р-р-р-р-р! протрещал телефонный аппарат винтажный, проданный на блошином рынке не иначе как правнуками барышни-телефонистки Смольного. Той самой, которая лично с Лениным соединяла.
Прошу меня простить. Тетя промокнула губы салфеткой, встала и проследовала к круглому столику, на котором в тени раскидистого фикуса помещается раритетный телефон. Ираида Сокольская, слушаю вас
Пользуясь тем, что тетя повернулась ко мне спиной, я моментально расправилась с гренкой, залпом выпила чай и ловко, чтобы мебель не скрипнула, вывинтившись из-за стола, отступила к лестнице.
Сколько можно издеваться над несчастным ГГ, пора отпустить его на покой.
Тут я вдруг подумала, что допустила промашку: надо было в финале вовсе упокоить героя, тогда бы мне точно не пришлось писать продолжение!
Так, так, так
Прокрадываясь к лестнице, я на ходу лихорадочно соображала.
Убить ГГ, какая прекрасная мысль, как же я раньше до этого не додумалась! Главное, сделать это так, чтобы он, упокоенный, никоим образом не подлежал восстановлению. А то беспринципный американский издатель в погоне за прибылью не затруднится поднять ГГ из гроба, объяснив это чудо успехами современной заокеанской медицины.
На кусочки бы его как-то, что ли Или вообще в мелкий фарш