Возраст Светочки определить сложно, но она старше меня и моложе Марфиньки. Я так думаю, потому что Марфа Ивановна на укоризненное ворчание заботливой Светочки любит заявлять: «Ах, не учи меня, сначала поживи с мое!», а сама Светочка пару раз по случаю говорила то же самое мне.
Здравствуй, милая, это все на кухню, фрукты немытые. Тетя Ида, не обращая внимания на привычное ворчание Светочки, указала той на пакет в моей руке, сбросила балетки, сунула ноги в персональные тапочки и посеменила, выжимая из старинного паркета ритмичный музыкальный хруст, в гостиную.
Я с пакетом проследовала за Светочкой в кухню. Хотела помочь ей там, но она угрюмо буркнула:
Чего удумала? К мадамам иди!
И я пошла к «мадамам».
Марфа Ивановна в честь нашей встречи облачилась во что-то длинное, струящееся, слепяще отблескивающее и навертела на голове тюрбан из шелкового шарфа. Его край, украшенный бисерной бахромой, колыхался над ее плечом, отвлекая внимание от лица. То было бледным, видно, бабуля чувствовала себя неважно, хотя и старалась держаться молодцом щебетала, как чижик-пыжик. О чем я не прислушивалась, тетя Ида и одна справлялась с ролью отзывчивой публики, так что я просто сидела, ела плюшки и любовалась «мадамами». Была бы художником непременно написала бы с натуры жанровое полотно с названием вроде «Кумушки» или «Душеньки-голубушки».
Однако в какой-то момент меня царапнуло нехарактерное обращение: Марфа Ивановна назвала подругу бабушкой Люсей! И тетя Ида, которая слово «бабушка» по отношению к себе любимой не приемлет категорически, не возмутилась, не поправила Марфиньку, а только слабо покривилась.
Я прислушалась и поняла, что дело плохо. Марфинька взахлеб рассказывала «бабушке Люсе», какая это прелесть капроновые чулки и как жаль, что достать их так трудно. «Бабушка Люся» в ответ делилась лайфхаком, доверительно признаваясь, что ей не раз приходилось имитировать отсутствующие чулки, рисуя стрелки на голенях карандашом для глаз.
Я припомнила, что эта дамская хитрость датируется серединой прошлого века, и, улучив момент, тихо выскользнула из-за стола.
Светочка на кухне яростно пластала большим ножом ананас без кожицы. Глазки она не вырезала, но я не стала ей на это указывать. Не все еще в нашем отечестве знают, как именно предписывают обращаться с экзотическими фруктами правила хорошего тона. И не у всех есть такая тетя, как у меня.
Что это с Марфой Ивановной? спросила я. Ираида Львовна у нее сегодня почему-то бабушка Люся.
А я вообще Клавка! рявкнула Светочка и рубанула по ананасу. Хотя кто такая Клавка убей, не знаю!
А бабушка Люся кто?
Ираидина тетка, наша мне про нее много рассказывала. Они с Ираидой девчонками на ту Люсю чуть ли не молились, такая она красивая да моднявая была.
То есть у Марфы Ивановны совсем уже Я запнулась, не решившись брякнуть, как думала, «крыша поехала». Сказала по-другому: Все в голове перемешалось?
Так башкой же бедолага стукнулась, мозги и сотряслись! Светочка переложила ананасовые кружочки с разделочной доски на блюдо. Ничего, авось еще улягутся как надо. Вы ей там не перечьте. Она неожиданно встревожилась. Побудем пока Люсями да Клавками, чай, не облезем.
Да мне-то что, меня она вообще не узнала, похоже. Я взяла блюдо и понесла его в гостиную.
«Мадамы» уже обсуждали способы домашней завивки волос. Марфинька агитировала тетушку обязательно как-нибудь накрутить бигуди на свежее разливное «Жигулевское» пиво, уверяя, что при этом локоны получаются крепкими, но эластичными, не то что при использовании обычной сахарной воды. Тетя Ида с кислой улыбкой обещала при случае непременно попробовать. Я понадеялась, что она это не всерьез где я ей свежее разливное «Жигулевское» найду?
Странный разговор, похожий на светскую беседу доброго психиатра с тихим сумасшедшим, продолжался минут сорок. Потом тетушка решила, что правила хорошего тона уже позволяют нам откланяться, и сердечно распрощалась с подругой. «Мадамы» расцеловались в душистые мягкие щечки, я ограничилась улыбкой и подобием малого реверанса от личности, которую гостеприимная хозяйка явно не сумела идентифицировать, большего и не требовалось.
Уф-ф-ф, выдохнула тетя Ида, когда обитая красным дерматином высокая дверь закрылась за нами с мягким чавкающим звуком. Это было серьезное испытание нервов на прочность!
Уф-ф-ф, выдохнула тетя Ида, когда обитая красным дерматином высокая дверь закрылась за нами с мягким чавкающим звуком. Это было серьезное испытание нервов на прочность!
А вы действительно так похожи на эту бабу Люсю? поинтересовалась я.
Я плохо помню ее пожилой дамой, но Марфиньке в этом смысле можно доверять, у нее отличная память на лица и костюмы, сухо ответила тетушка.
Отличная память это уже не про Марфиньку, мне кажется, не удержалась я.
Тетя Ида вздохнула, но ответить мне не успела. Дверь квартиры Марфы Ивановны снова открылась, и на площадку тихо выступила Светочка.
Пс-с-с! призывно посвистела она нам. Я что сказать-то хотела: неладно у нас.
Да, мы заметили, вздохнула тетушка.
Я не про это. Светочка оглянулась на дверь квартиры, в которой осталась Марфинька, и покрутила пальцем у виска. Наша-то давно уже не дружит с головой, к ее провалам в памяти я привычная. А что не так у нас, так это вот: в квартире кто-то чужой побывал. Кто не представляю! Знаю только когда: нынче утром, пока я нашу из больницы забирала.
Из квартиры что-то пропало? спросила я.
Вот то-то и оно. Светочка сокрушенно вздохнула, всколыхнув могучую грудь, и стиснула руки на кармане передника. Платья я что-то не нахожу! Того самого. Она с намеком посмотрела на тетю Иду.
Я глянула на тетушку вопросительно.
Потом расскажу, отмахнулась она и снова обратилась к Светочк: Только платья нет? А украшения целы?
Вроде все на месте, но в ларце точно шарились, некоторые цацки не в своих гнездах лежат.
Тут я и без объяснений поняла, о чем она. Марфинька неоднократно демонстрировала мне свою коллекцию «цацек», она у нее хорошо систематизирована: каждое украшение хранится в отдельной ячейке с биркой-подписью.
А вот этого у нас раньше не было, нашла, когда полы перед вашим приходом намывала. Рука Светочки нырнула в кармашек и извлекла оттуда какую-то мелкую вещицу.
Пытаясь ее разглядеть, близорукая тетушка клюнула носом:
Это что?
Пуговка. Я потянулась и забрала у Светочки ее находку. Металлическая, с буковками. Я бы сказала с какой-то джинсовой одежки.
Мы джинсов не носим, с большим достоинством молвила Светочка и оправила на себе передник. Так что это точно не наше.
Вторженец потерял, предположила я. Отлично, вот и улика для полиции
Тетушка и Светочка посмотрели на меня одинаково скептически и синхронно затрясли головами. При этом на тетиной шляпке из серебристой соломки весело заплясали цветные солнечные зайчики, просочившиеся сквозь витражное окно над подъездной дверью.
Вы что? Надо же сообщить! возмутилась я.
Очень нужно полиции разбираться с закидонами сумасшедшей бабки, прямо высказалась Светочка и, сочтя разговор законченным, повернулась и скрылась за дверью.
Мы с тетей остались стоять на лестнице: она с печалью во взоре, я с пуговицей в руках.
Неправильно это, неуверенно сказала я, не видя поддержки. Надо же разобраться
Идем, ты хотела про платье узнать, я тебе расскажу по дороге. Мудрая тетушка сменила тему и двинулась к выходу из подъезда.
Обещанного рассказа мне пришлось подождать: повествовать на ходу или в метро тетя Ида не пожелала, чтобы не смазать впечатление. Наконец мы присели на лавочку в тенистом Александровском парке, и только тогда тетушка соизволила начать былинный сказ:
Давным-давно, когда Марфинька была еще молодой и красивой
Это при царе Горохе, что ли? не выдержала я.
При каком царе? обиделась тетя. Марфинька тридцать восьмого года рождения, а я даже моложе, она кокетливо поправила шляпку, Брежнев тогда у нас был, вот кто, а никакой не царь. А у Марфиньки как раз случилась очередная любовь, ее сердечным другом стал один видный московский партиец, она даже перебралась в столицу на пару лет, пока у них все не закончилось.
Я покивала, поскольку тетушка сделала паузу, явно дожидаясь моей реакции, а мне ее намеки вполне понятны. Марфинька по молодости лет была той еще кокеткой-сердцеедкой и романы крутила как сельский пастух хвосты коровам: с завидной регулярностью.
А Марфинькин амант имел какое-то отношение к отечественному кинопроизводству, что-то там курировал, контролировал, одобрял или, наоборот, не санкционировал. Короче, был влиятельной персоной на «Мосфильме».